в гражданскую войну спасался в доме Арсеньевой.

Он говорит Дроздову, своему помощнику: «Я, брат, года три бредил о ней… даже вот не женился. Может быть, это достойно смеха…» Тут и Богомолов, старый инженер, мелкий взяточник, готовящий советской молодежи «столыпинские галстуки», держащий связь с Лисогоновым и Анной Николаевной.

Тут и Троеруков, «учитель пения», вредитель морального порядка, который внушает Китаеву, заведующему клубом, бывшему партизану, бредящему «геройством»: «По натуре вашей вы — разрушитель, вам разрушать надо, а вы — строите и воспеваете стройку, казенное, не ваше дело». Он же разлагает Китаева и подговаривает его на то, чтобы сшибить Яропегова машиной.

Собственно говоря, Троеруков — учитель истории, но «теперь в России истории нет…» — говорит Анна Николаевна Сомову.

Борьба в пьесе идет насмерть. Раненого рабкора нашли за Селищами. Клуб поджигали. Маше Валовой проломили голову. Терентьев говорит: «Недавно одного кулаки подстрелили, в правую сторону груди насквозь. В больницу его без сознания привезли, а пришел в себя — первое слово: «Долго хворать буду?» Он, видите, к приему на рабфак боится опоздать, — вот в чем штука! Молодежь у нас отличной продукции. Конечно, есть и брак, так ведь «в семье не без урода», а семейка-то великовата!»

Одного из таких «уродов» изобразил Горький в лице Семикова, распропагандированного Троеруковым.

Но живая, бодрая, смелая, энергичная молодежь напором идет в наступление. Миша-комсомолец, Людмила, стремящаяся учиться, сын Лисогонова, примкнувший к большевикам, Костюшка Вязов, внучка Крыжова, поехавшая в Свердловск учиться, Мария, дочь кулака Силантьева, комсомолка, Дуняша и все остальные вносят в пьесу превосходную струю оптимизма и являются залогом будущего.

Это было время, когда партия повела борьбу за ликвидацию капиталистических элементов в деревне. Кулаки ответили террором против передовых крестьян, партийцев и селькоров. Вредители- инженеры, с 1926 года организовавшись в «Промпартию», по сигналу из-за границы усиливали свою деятельность. За рубежом тоже действовали. Английское правительство разгромило наше торговое представительство, подготовляя экономическую блокаду. В Польше был убит наш посол товарищ Войков. В Берлине, по примеру Лондона, совершались налеты на советские полномочное и торговое представительства. В гоминдановском Китае, в Пекине, Шанхае, Тяньцзине происходили такие же налеты с провокационной целью вызвать военное обострение и на Востоке. И, наконец, китайские милитаристы организовали крупную антисоветскую демонстрацию, совершив вооруженное нападение на КВЖД и через два месяца на советскую территорию. Это была тоже попытка империалистов развязать войну против Советского Союза. Вредители из «Промпартии», тщательно законспирировавшись, держали связь с русскими капиталистами за границей и с иностранной разведкой. Они ставили своей целью свержение советской власти и реставрацию капитализма с помощью интервенции.

Горький блистательно отразил эту борьбу в пьесе, показав действующих лиц на даче Сомова.

23 апреля 1932 года в литературной жизни нашей страны произошло важное событие. ЦК ВКЩб) принял постановление о перестройке литературно-художественных организаций.

Это постановление явилось продолжением и развитием предшествовавших мероприятий партии в этой области (статьи Ленина, резолюция ЦК ВКП(б) о Пролеткульте в 1920 году, резолюция ЦК ВКП(б) по вопросам литературы в 1925 году и т. п.).

Ассоциация пролетарских писателей была ликвидирована, и все писатели, поддерживающие платформу советской власти и стремящиеся участвовать в социалистическом строительстве, объединялись в единый Союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем.

Был создан Оргкомитет Союза советских писателей, возглавляемый Горьким.

Вполне естественно, что партия поручила произвести перестройку литературных организаций под руководством Алексея Максимовича Горького.

Горький неутомимо боролся за единство советской литературы против литературных группировок, критики коих бурно спорили, внося в этот спор много лишнего, несущественного, личных симпатий и антипатий. «Литераторам и критикам необходимо искать и разрабатывать пути к дружной совместной работе, работе в интересах трудовой массы» (26, 54).

Путь показа нового человека и новой действительности настойчиво искал Горький. Еще в 1928 году он говорил писателям: «Надо ставить, выискивать и открывать положительные черты нового человека… Я думаю, необходимо смешение реализма с романтизмом»⁴³.

Но это механическое смешение двух старых стилей не могло удовлетворить Горького. В 1929 году он пишет:

«Дело наших литераторов — трудное, сложное дело. Оно не сводится только к критике старой действительности, к изобличению заразительности ее пороков. Их задача — изучать, оформлять, изображать и тем самым утверждать новую действительность. Нужно учиться видеть, как в чадном тлении старой гнили вспыхивают, разгораются огоньки будущего» (25, 110).

Такие поиски Горького в беседах с советскими писателями и в статьях о литературе были упорны и повторялись в разных вариантах. В 1930 году он писал о критиках:

«Крайне странно и очень печально видеть, что споры людей, единомыслящих в главном, ведутся тоном враждебным, перенасыщены грубейшими личными выпадами и что в спорах этих отсутствует чувство товарищества, сознание единства главной линии» (25, 259).

Горький поражен был новыми впечатлениями 1928 года после приезда его в Советскую Россию. Больше всего он был поражен могучим ростом рядового строителя социализма. Он звал советских писателей к наивнимательнейшему показу этого человека и наибольшей помощи ему.

Присутствуя на обширном собрании писателей в 1931 году, Алексей Максимович снова ставит вопрос: «Не следует ли поискать возможности объединения реализма и романтизма в нечто третье, способное изображать героическую современность более яркими красками, говорить о ней более высоким и достойным тоном?» (26, 53).

В 1932 году он обращается к писателям: «Если изобразить героя эпохи в освещении, которое он заслужил, вам мешают приемы реализма, ищите других приемов, вырабатывайте их» (26, 296).

Так Горький подходил к новому методу советской литературы. Называл он еще этот метод «многоплановым реализмом».

В 1932 году в доме, где жил Алексей Максимович, на Малой Никитской, собрались писатели на литературную беседу. В этот вечер приехал к Горькому Сталин. Долго беседовали они с писателями на темы съезда.

В собеседовании Сталин для «нечто третьего», как говорил Горький, предложил название «социалистический реализм».

Это вызвало большое оживление среди писателей. Принцип социалистического реализма ставил своей задачей утверждать новую действительность, как говорил Горький, правдиво изображать действительность в ее революционном развитии.

Но название направления возникает обычно тогда, когда художественная практика дает обильный материал для обозначения его термином. Так, Пушкин, будучи реалистом, не располагал термином «реализм».

В 1860-х годах, когда социализм в художественной литературе еще не появлялся, Н. Г. Чернышевский в романе «Что делать?» представил в четвертом сне Веры Павловны быт социализма. Вот