пункта приема и отправления космических ракет…»

Сколько раз в этой книге цитировал я разные космические программы, но, согласитесь, столь дерзкой, столь огромной не было ни у кого. И написал ее человек, который всегда и всюду отстаивал лишь реальные программы, воевал с прожектерством и силен был прежде всего талантом быстрого воплощения задуманного! Значит, для него это были не мечты, а реалии тогда, в 1958 году!

За спутниками последовали лунники, затем настал черед межпланетных автоматических станций. 12 февраля 1961 года первая такая станция стартует с орбиты ИСЗ и берет курс на Венеру. 16 марта 1962 года начинается осуществление многолетней программы изучения околоземного пространства и Земли с помощью нескольких сотен спутников «Космос» разного назначения. 1 ноября того же года с промежуточной орбиты стартует автоматическая станция «Марс-1».

Все идет по плану. Фронт работ ширится. К космическим исследованиям подключаются новые большие коллективы ученых, конструкторов, инженеров. Все больше заказов для космических программ выполняет промышленность. Наступает время ракетно-космической специализации. Спутники серии «Космос», спутники международной программы «Интеркосмос» выводились на орбиту ракетами, разработанными на КБ, которым руководил дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии академик Михаил Кузьмич Янгель.

Советские автоматические станции разного назначения.

Нельзя в одну книгу втиснуть другую, а о Янгеле надо писать отдельную книжку. Впрочем, она уже написана Владимиром Губаревым. Называется она коротко и просто: «Конструктор». [46] Прочтите ее, и вы узнаете, как в 1911 году в глухом селе Зырянове, на берегу широкой реки Илим, которое лежало «всего, в двух месяцах ходьбы от железной дороги», родился Миша Янгель. Как ходил он с отцом на охоту в сибирскую тайгу и ушел потом очень далеко, за край тайги, за Уральские горы, ушел, как в песне поется, «на работу славную, на дела хорошие».

Когда уже после смерти Михаила Кузьмича имя его было названо в печати, за рубежом промелькнуло сообщение, что сибиряк этот вовсе не сибиряк, а немецкий инженер, это видно якобы из его фамилии. Изобретатели «утки» не только не читали биографию Янгеля, они не потрудились заглянуть даже в знаменитый словарь В. И. Даля, который может просто объяснить происхождение этой фамилии. «Янга, - пишет Даль, – ковш, корец, железный черпак, в коем казаки на походе иногда варят похлебку». Там, в Запорожской Сечи, в мире Тараса Бульбы, упрятаны корни этой фамилии. Свобода и воля были в ее крови, и в Сибири оказались Янгели по причине бунтарства деда Лаврентия, который бросился с серпом на помещика-душегуба.

Я был знаком с Михаилом Кузьмичом, часто видел его на Байконуре, но беседовать с ним мне, к сожалению, ни разу не пришлось. Помню крупного, крепкого человека, который поначалу не казался крепким, потому что был высок и строен. Не видел его угрюмым, сердитым, распекающим кого-то за что-то. Он часто улыбался, а когда на госкомиссиях разглядывал докладчика своими умными, веселыми глазами, казалось, что он вот сейчас ему подмигнет. В глазах было разное: «Ох и боек ты, братец…», или: «Ну-ну, давай, заливай. Наверное, думаешь, тут чурки сидят, хитростей твоих не видят…», или: «Молодец! Орел! Вот такой парень мне нужен. Сманил бы, да неудобно…» Было разное, не было самодовольства, барства, равнодушия. Он говорил; «Плохо, если с количеством знаний и наград уменьшается простота и доброта…»

Жизнь Янгеля – микрослепок нашей истории. По биографии наших замечательных ракетчиков: Королева, Исаева, Косберга, Пилюгина, Янгеля – можно изучать биографию Республики Советов. Общие, известные из учебников, хрестоматийные понятия: индустриализация, пятилетки, всеобщее образование, превращение страны из аграрной в индустриальную, культ личности – это их жизнь, с ее радостями и бедами, высокими наградами и горькими обидами. Их биографии неотделимы от эпохи потому, что они и составляют саму суть эпохи.

С берегов Илима Михаил уехал прямо в Москву, работал на ткацкой фабрике, там же в двадцать лет вступил в партию, окончил ФЗУ, получил в горкоме комсомола путевку для поступления в Московский авиационный институт. Фабричная коммуна на прощание подарила ему костюм и галстук в полоску. В учебниках пишут о том, как возникла новая социальная структура – советская интеллигенция, о том, как дети рабочих и крестьян становились учителями, врачами, артистами и инженерами. Вот так она и возникла, эта структура, вот так они и становились интеллигентами в первом поколении. «Технику я изучал в МАИ, но курс настоящей школы инженерного искусства и коллективного творчества прошел, работая в конструкторском бюро под руководством главного конструктора Н. Н. Поликарпова», – писал Янгель. Не сразу, как Глушко, не быстро, как Королев, пришел Янгель в ракетную технику. Они были почти ровесниками, но сам Янгель считал, что он – представитель уже второго поколения советских ракетчиков. Авиация долго не отпускает его. Диплом – скоростной истребитель-моноплан. Потом десять лет работы в КБ Поликарпова. В 1938 году Янгеля как авиационного специалиста командируют за границу. В письме невесте он пишет: «…Мне все время чудилось, что кто-то умер и жители Берлина находятся в глубоком трауре… В витринах некоторых магазинов можно увидеть портреты Гинденбурга и Гитлера, причем у последнего вид отъявленного бандита и грабителя».

Германия, Бельгия, Франция, США – вот его маршрут. Заводы «Дуглас», «Волти», «Консолидейтед». Он летал через всю Америку, из Нью-Йорка в Калифорнию. Ночью под крылом самолета зыбко, молочно светились огни городов. Он написал в Москву: «Миллионы разбросанных на большой площади электрических лампочек производят впечатление звездного неба, и фантазия рисует картину, которой я очень увлекался раньше – полета в межпланетном пространстве».

«Увлекался раньше…» – когда? Наверное, в юности. Может быть, потому и оставался Михаил Кузьмич до самой своей смерти таким молодым, веселым и живым человеком, что жил он мечтой юности. Ведь задолго до того, как Янгель пришел в ракетную технику, всегда во все командировки возил он с собой книгу Макса Валье «Полет в мировое пространство как техническая возможность». Осколок трубы от камеры сгорания перебил не только легочную артерию Макса Валье – он перебил нить, которая могла связать их в жизни. Но перебить связь мысли и мечты он не мог…

Во время войны Янгель строит и испытывает самолеты для фронта. В ракетную технику он пришел уже после победы. Королев был его первым учителем.

После учебы в академии я работал вместе с Сергеем Павловичем, – вспоминал Михаил Кузьмич. – Это были трудные годы, когда ракетно-космическая техника начала бурно развиваться. Вчерашние фронтовики пришли в конструкторское бюро и на предприятия; выцветшая гимнастерка была, пожалуй, самой распространенной одеждой в те годы. На долю тех, кто выстоял в самой жестокой войне, выпали новые испытания – нужно было создать технику, способную предотвратить будущую войну…

Миша Янгель. Снимок 1930 года. Михаил Кузьмич Янгель. Снимок 1970 года.

Так Янгель стал ракетчиком. В течение семнадцати лет он руководит большим коллективом исследователей и производственников, создает свою школу ракетостроителей.

Некоторое, в общем, очень недолгое время мне довелось работать в КБ Михаила Кузьмича. Самого его я тогда так ни разу и не видел, но помню, что о нем говорили кадровые рабочие. Весь секрет этой личности был прост: Янгель был Главным конструктором не по приказу министерства, а по знаниям, опыту и авторитету среди тех, с кем он работал. Янгель умел брать на себя ответственность, но, сохраняя единоначалие, утверждал принципы коллективного руководства. Он был требователен к другим, потому что