Жалобы Монобаза, правителя Адиабены, на то, что его парфянский патрон не обеспечивает должной защиты своим подданным, вынудили Вологеза вмешаться, чтобы не потерять лицо, а следом, несомненно, и земли. Публично подтвердив право Тиридата на армянский трон, Вологез выделил ему отряд своей царской кавалерии под командованием Монеза и войска, набранные в самой Адиабене. Он также заключил мир с гирканами, чтобы Тиридату было легче действовать в Армении.
С выделенными ему войсками и остатком собственной армии Тиридат отправился возвращать свое царство. Корбулон в ответ отправил в Армению два легиона — IV Скифский и XII Молниеносный
Монез повел армию на Тигранокерт, но обнаружил, что Тигран хорошо подготовился к защите города, поскольку у него имелся большой запас продовольствия и сильный гарнизон, включая римские войска, оставленные Корбулоном. Парфянским кавалеристам не нравилось сооружать осадные укрепления, и они не обладали необходимыми навыками для выполнения подобных задач. На корм лошадям они решили использовать доступный местный фураж, но им не повезло, так как значительную часть растительности в округе недавно уничтожила саранча. Поэтому именно войска из Адиабены играли ведущую роль в последующем штурме города и понесли тяжелые потери, когда атака была отбита, и нападавшие обращены в бегство вылазкой римлян. Корбулон отправил центуриона послом к Вологезу. Парфянский царь перевел свой двор и армию в Нисибис, город, расположенный на расстоянии около 37 римских миль от Тигранокерта.
Провал осады и нехватка продовольствия вынудили царя отдать приказ Монезу уйти обратно в Парфию. После переговоров было решено, что парфянские послы должны отправиться к Нерону в Рим, после чего римляне также покинули Армению. Тигран ушел вместе с ними, ибо римляне были готовы снова иметь дело с Тиридатом, если тот будет признавать, что правит с разрешения императора. Однако подробности этого условия оказались неприемлемыми для парфян, и в 62 г. война была возобновлена.{307}
Для командования в Каппадокии (вероятно, также и в Галатии) прибыл новый легат, который должен был заниматься войной в Армении. Это был Цезенний Пет. Ходили слухи, что, узнав о его назначении, Корбулон предпочел переговоры, а не вооруженную борьбу, ибо не хотел начинать военную кампанию лишь для того, чтобы другой человек заменил его и успешно закончил войну вместо него. Тацит не забывает упомянуть, что некоторые люди утверждали, что Корбулон боялся потерпеть даже незначительное поражение, чтобы не прерывать череду блестящих побед.
По прибытии Пет принял командование двумя сирийскими легионами — IV Скифским и XII Молниеносным, а также Македонским
Пет не стал проводить — возможно, у него просто не было на это времени — тренировки, как это делал Корбулон, готовя солдат к войне. Взаимоотношения с Петом у Корбулона были такими же прохладными, как и с Квадратом. Пет очень хотел показать, что он сам себе хозяин, а не просто подчиненный, и жаждал сравняться в достижениях со своим знаменитым коллегой, а может, и превзойти их. Корбулон же не горел желанием помогать ему в этом.{308}
О Пете известно немногое, но его руководство последующей кампанией было явно некомпетентным. Поначалу дела шли довольно хорошо, когда он повел свою армию в Армению в ответ на парфянское вторжение, возглавляемое Тиридатом. Он взял с собой лишь два легиона, оставив V Македонский на базе (возможно, он просто не успел сделать его органичной частью армии). Римское войско прошло через Таврские горы и направилось к Тигранокерту, но подготовка к операции велась в спешке, и снабжение не было организовано должным образом. Было захвачено несколько крепостей, но нехватка провизии заставила армию отойти в регион, граничащий с Каппадокией, а не зимовать в центральной Армении.
Сначала парфяне, судя по всему, планировали направить основной удар на Сирию, но Корбулон, прикрывая группы работавших солдат метательными машинами, размещенными на кораблях, соорудил понтонный мост через Евфрат, и занял сильную позицию на противоположном берегу. Парфяне, оценив уверенность римлян в своих силах и их очевидное превосходство, отправили основную часть своих сил в Армению.
Пет был не готов к этой встрече. Он рассредоточил свои легионы и щедро раздал увольнительные офицерам. Когда подошел Вологез с основной армией, самоуверенность Пета мгновенно сменилась паникой. Поначалу он смело перешел через реку Арсаний и занял позицию возле Рандеи, но потери в небольших стычках заставили его отказаться от намерения вступать в бой.
Нервозность командующего передалась значительной части его армии, и в итоге несколько отдельных отрядов потерпели позорное поражение. Римляне пришли в еще большее замешательство, когда парфяне обратили в бегство отряд элитной паннонской кавалерии. Хотя местность позволяла пехоте занять хорошие оборонительные позиции, Пет оказался окруженным в нескольких лагерях, которые были сооружены в спешке и плохо защищены.
Командующий отправил к Корбулону послания с отчаянными мольбами, но прежде чем какая-то помощь успела прибыть, Пет начал переговоры с парфянским царем. Почти сразу же последовала сдача на унизительных для римлян условиях. Как пишет Тацит, ходили слухи, что солдаты Пета были проведены под ярмом и, что совершенно точно, легат согласился на вывод всех римских войск из Армении, а так же обещал передать все крепости и снаряжение парфянам. Легионерам даже велели построить мост через Арсаний, чтобы Вологез мог проехать по нему на слоне, празднуя свой триумф. Однако распространился слух, что солдаты сконструировали мост так, чтобы он рухнул под тяжестью слона, и слону пришлось переходить реку вброд.
Уход римской армии стал больше походить на беспорядочное бегство после того, как ее колонна была с восторгом ограблена местными армянами. Солдаты Пета проходили по сорок римских миль в день, бросая раненых и больных, а также тех, кто не мог быстро передвигаться. Корбулон, который взял по вексилляции в 1000 человек из трех своих легионов, усилил их вспомогательными войсками и кавалерией, был к этому времени уже близко. После переправы через Евфрат он начал встречать отставших солдат. Его колонну сопровождало большое число верблюдов, нагруженных зерном, чтобы она могла двигаться быстро и не занималась добычей фуража.
Позднее в своих «Записках», утраченных для нас, но еще доступных во времена Тацита, Корбулон утверждал, что солдаты Пета сожгли склады с продовольствием, когда оставляли свои лагеря, и что парфяне были готовы прекратить осаду, потому что их собственные запасы были на исходе.
Однако ходили слухи, что опытный командир сознательно медлил, надеясь сделать свое прибытие как можно более драматичным. Тем не менее, даже если это соответствовало действительности, бедственная ситуация была создана самим Петом. Корбулон отклонил просьбу злосчастного легата начать совместное вторжение, поскольку он был сейчас наместником Сирии и не имел приказа вторгаться в Армению. Затем Корбулон направился обратно в свою провинцию, сожалея о том, что все его прежние усилия пошли насмарку. Пет же вернулся зимовать в Каппадокию.
Прошло какое-то время, и Вологез потребовал, чтобы Корбулон сдал мост через Евфрат, который он построил, а также позиции около него, и вернулся на сирийский берег. Римлянин выдвинул встречное требование: пусть сначала все парфянские войска покинут Армению. Римлянин заявил, что отдаст мост и позиции на другом берегу только после того, как это произойдет. Другое парфянское посольство было отправлено в Рим. Выдвинутые ими требования и произведенный допрос сопровождавшего их центуриона дали ясно понять, что Пет в официальном донесении скрыл масштаб поражения. Легата вскоре вызвали в
