поддерживают редко, действуя согласно заранее приготовленному сценарию. Чистой воды превосходная авантюра. Ярких эмоций хоть отбавляй, и опасностей пруд пруди.

В Праге одну из подруг посадили в участок за мелкое правонарушение. На венской трассе другую чуть не изнасиловал австрийский дальнобойщик. В результате подруга отделалась лёгким испугом, успев дать дальнобойщику между ног. Как говорится, знай наших и не протягивай лапы к недоступным русским барышням. Приключений море и они только разгорались. Накануне в Амстердаме закончилась последняя сходка. Девочки демонстрировали фотки на экранах смартфонов, расположившись в уютной кафешке на Вармусерат, а затем сами по себе отправились осматривать достопримечательности, чтоб с утра вновь рвануть по маршруту, и так до следующей остановки. Конечной целью должен стать Лиссабон. Оттуда девчонки, полные усталости и запаса выплеснувшегося адреналина, на самолёте вернутся в Москву.

– Кто это всё придумал? – спрашиваю я, поражённый их авантюрными выдумками.

– Как кто? Я! – радостно светилась Лиза.

Уже тогда я отметил всю сладость её имени. Такое же сладкое имя, как она сама, как её фамилия – сладкая Лиза Миндаль…

– Ты идейная вдохновительница?

– Ага!

– Круто! Я бы тысячу раз подумал, прежде чем соглашаться. Вам флаг в руки и ордена почёта.

Так мы пропустили по шампанскому, и ещё по одному, отметив наше знакомство и славное продолжение петровских традиций первооткрывателей. Девочки сами прорубили своё окно в Европу.

Чем больше я узнавал о Лизе, тем вернее привязывался к ней. Если верить в любовь с первого взгляда – это она. Без сомнения.

Удивительно, мы даже жили почти по соседству, в одном районе, и разница между нашими улицами сводилась к нескольким станциям метро. Угораздило же пересечься в Европе в самом одиозном клубе не менее одиозного города.

Fatum non invеnient.

Поведав о своей сфере занятости, Лиза сообщила, что трудится финансовым аналитиком в консалтинговой компании, подконтрольной большой корпорации. Она не стала называть её имя, уверяя, что оно покажется мне незнакомым. Я не настаивал, увлечённый и поражённый её острым умом и пленительной красотой. Она не гнушалась острым словцом, смело и чертовски задорно прошлась по достопримечательностям Амстердама, высмеяв его пафос, клубы и бордели, как будто сама прошла через них. Я поражался её знанием особенностей местных нравов. Она же считала, что в этом нет ничего удивительного – просто она внимательна к людям и увлекается психологией. Я готов был преклониться перед её талантом – так она запала в душу. С того момента Лиза стала моей.

Моей сладкой девочкой…

Лиза любила поговорить и открыла мне многие привычки и пристрастия. Оказалось, она любит экстрим во всем: в отдыхе, в путешествиях и, конечно, в сексе. Как можно упустить и не затронуть сей вопрос в одноимённой столице?! Лиза затронула его так легко и естественно, без единой тени смущения. Признаться, она чем-то напоминала путану из элитного краснофонарного дома терпимости. Но путану особенную, королевскую, которая лишь кажется ей и притягивает мужские взоры, но отдаётся достойному и обязательно по любви. По любви и согласию. Безвозмездно.

К другим её пристрастиям относились слабость к молочным коктейлям, глинтвейну с корицей, шотландскому бренди, большому теннису и аналитическим компьютерным головоломкам. Она же финансовый аналитик, чёрт побери! Все бы были такими аналитиками, но чем чёрт не шутит?! Во многое не верилось. Во многое верилось с трудом, в кое-что с натяжкой, но Лиза умела убеждать, и я сдавался под натиском её воли. Я сдавался и выбрасывал белый флаг. Лиза покорила меня, но мне предстояло сделать то же самое, что гораздо сложнее.

– А куда ты направляешься после? – спросила она, изучая мою ладонь.

Она зареклась, что прекрасно гадает по линиям жизни – фартовый ход, достойный восхищения. На самом деле, ей не терпелось попробовать на ощупь мою кожу. Слава Господу, что я успел сделать маникюр и не имел на ладонях бородавок (последнюю вывел зимой лазером) и мозолей (к ручному труду не склонен), поэтому ладони мои на ощупь лоснящиеся и ласковые. Их можно всласть тереть и наслаждаться, чем Лиза с моего позволения и занималась.

– Нам предстоит заскочить на Ибицу, – ответил я, сосредоточиваясь на её шаловливых пальчиках.

– На Ибицу? И я туда же! – вскочила она, выпустив ладонь.

Что же ты делаешь, Лиза?! Не останавливайся.

– Как? Вот это фантастика! Значит, это наша не последняя встреча.

Мне следовало сказать, что мы не расстанемся, но столь явная смелость смотрелась бы сейчас не к месту. Но я готов взять её с собой и избавиться от двух педерастов, заперев их в этой клоаке, и рвануть с Лизой на Ибицу. Стажёры вдоволь попрактикуются в Содоме, а я попрактикуюсь с Лизой в любви. Уже в тот момент я был влюблён и влюблён бесповоротно, как младенец в мать.

Наивно и чисто. Вот так.

– Давай поиграем в игру?

– В какую?

Она собиралась играть со мной?! Я ей интересен. Я нужен ей. Воистину заманчивое предложение.

– Я беру тебя в команду. Встречаемся на Ибице. Даю подсказку: клуб с гигантской круглой вывеской в форме круга с разрезом посередине – он же вход. Запомнил? Второй этаж, пенная дискотека, барная стойка слева с голубым прожектором. Второй стул от бармена в синих панталонах и колпаком Санта-Клауса на голове. Я буду там послезавтра ровно в полночь. Жду пятнадцать минут и растворяюсь в толпе. Запомнил? Если ты не придёшь, то проиграл. Навсегда. Идёт?

– Так… Подожди… Подожди, – мысли путались, но я был не сильно пьян. – Послезавтра в полночь. В каком клубе? Чёрт, это же подсказка, да? Разберёмся! – уже тогда я просчитывал все варианты и надеялся на помощь Плутона (тот наизусть знал все заведения кислотного острова) – Я согласен. Если я найду тебя, мы уже не расстанемся до самой смерти, – по-пацански выпалил я, проглатывая слова.

– Идёт! – Лиза хлопнула меня по колену.

– По рукам?

– По рукам!

После заключения пари я попытался приобнять её и чмокнуть в щечку. Прогулки по возбуждающему кварталу не прошли даром. Но Лиза ловко увернулась. Она испытывала меня. Я предложил ещё шампанского, а она остановилась в нерешительности.

– Ласт?! Вот и мы!

Как не вовремя припёрся мудила Плутон. Он всё испортил, блядь! Всё испортил! Он ещё заплатит за испорченный вечер!

Я обернулся, чтоб послать его на хер, но, ослеплённый мерцанием ламп, никого не заметил. Обернувшись обратно, я обнаружил, как Лиза исчезла. Как призрак. Она и есть призрак. Призрак моих желаний… Кошмар… Настоящий кошмар… Как много я не успел сказать ей, но пари в действии.

Пари! И я зарёкся победить во что бы то ни стало.

– Ласт! Познакомьтесь! – в мой бок врезался увесистый кулак.

Это Плутон привёл Свища для подписания протокола. Ублюдок! Не мог чуть подзадержаться?!

Hi! I am German Lastov, the promoter of Moscow City company.

– Не парься! Свищ хреново базарит. Он родом из провинции Бордо. Но гражданство имеет голландское.

Диджей Свищ показался славным малым. Ростом он не отличался, и в башмаках на высокой подошве а-ля Сергей Зверев достигал метра семидесяти. Синяя бородка освещала его проколотый подбородок. От него жутко пахло марихуаной, а сам он походил на конченного наркомана, если б не увесистые наушники по бокам и бейджик на груди с надписью: Svinch.

Паренёк реально с трудом изъяснялся. Как с ним нашёл общий язык Плутон, не понятно до сих пор, но Свищ был смекалистый, и когда речь зашла о деньгах и гастролях, сразу отошёл от кумара и прикинулся дельным человеком, показав, что не все мозги прокурил и пока не надорвал барабанные перепонки.

Свищ кивал на вольный перевод Плутона и бегал широкими зрачками, довольно косясь то на меня, то