— В чем дело? Неужели это жительница Земли? — прошептал он.
— По крайней мере, она не поднялась еще на одну ступень, — заметила Хелен Венделл после того, как сотрудник отдела спецтехники удалился.
— Жаль, что ее коэффициент выше гипнотического уровня, — сказал Хэммонд. — Подвергать ее сейчас простому внушению, в сущности, бесполезно.
— Что будем делать?
Незадолго до наступления утра Хэммонд наконец принял решение.
— Коэффициент девять и две не представляет для нас реальной опасности. Поэтому ограничимся пока самыми рутинными мерами. Не будем, однако, забывать о том, что кто-то, возможно, предпринимает действия, о которых нам ничего не известно. Не исключено, что придется при необходимости применить к ней и некоторые методы сверхчувствительного воздействия.
— Здесь? В Центре Альфа?
Хэммонд задумчиво посмотрел на свою очаровательную секретаршу-помощника. Обычно он доверял реакции Хелен в этой области.
Она, очевидно, догадалась, о чем он подумал, поскольку поспешила добавить:
— В последний раз, когда мы прибегали к сверхчувствительным методам, около тысячи восьмисот землян оказались в одной с нами фазе. Конечно, они посчитали тогда, что у них просто разыгралось воображение, но некоторые обменялись своими наблюдениями. В течение нескольких недель над этим все потешались, но нам едва-едва удалось избежать разглашения исключительно важных сведений.
— Да-а-а… справедливое замечание. В таком случае ограничимся тем, что будем продолжать за ней наблюдение.
— Согласна. Тогда я сейчас разбужу ее.
Вернувшись к себе в кабинет, Барбара тут же позвонила Вэнсу. Никто не отвечал. Ничего удивительного в этом не было, так как если он проработал всю ночь, то должен был спать сейчас, как сурок. Барбара положила трубку и позвонила в фотолабораторию. Когда ей сказали, что Вэнс отметился в списке ночной смены, а сейчас ушел с работы, у нее полегчало на душе.
К Хэммонду и Хелен Венделл она испытывала чувство большой благодарности за проявленную ими доброжелательность. В то же время она в чем-то и винила себя. Она подозревала, что эти нелады с самочувствием также были связаны с инъекцией, сделанной ей Глоуджем.
Беспокоило то, что все это проявлялось столь БУРНО. “Но сейчас-то мне уже совсем хорошо”, — успокаивала она себя, печатая груду бумаг, которые Хелен Венделл набросала в ее корзину. В голове Барбары бродило множество планов и проектов. В десять часов Хелен вызвала ее и, как обычно, вручила кейс, набитый разными документами.
В это время…
Глоудж проснулся чуть позже семи часов. Барбары все еще не было дома. Полный недоумения, он побрился электрической бритвой и позавтракал в соседнем баре. Подкрепившись, доктор поехал к дому Стрезера. Убедившись, что молодой человек у себя, Глоудж зарядил свой шприц-пистолет и пробрался в помещение.
Вэнс, как и в прошлый раз, валялся в пижаме на диване в гостиной. Выражение его лица было еще более угрюмым, чем накануне, если таковое вообще было возможным.
Стоя со шприцем в руках, Глоудж колебался. Этот подопытный его явно беспокоил. Но в том положении, в котором биолог оказался, отступать уже было нельзя. Успокоившись, он привел в действие механизм выброса газообразной сыворотки. На этот раз игла почти коснулась тела молодого человека.
Сколько-нибудь заметной реакции со стороны Вэнса не последовало.
Глоудж вышел на улицу. Направляясь в Исследовательский центр, он думал о Барбаре. Жаль, что она отсутствовала. Он так надеялся сделать инъекцию своим обоим подопытным практически одновременно. Очевидно, этого не получится.
Доктор Глоудж находился в своем кабинете всего несколько минут, когда раздался телефонный звонок. Дверь не была закрыта, и он услышал разговор своей секретарши. Та взглянула в его сторону:
— Вас кто-то спрашивает, доктор Глоудж. Это машинистка, которая некоторое время работала у нас… Барбара Эллингтон.
Секретарша, видимо, расценила изумленное выражение на лице Глоуджа как отказ, поскольку тут же торопливо добавила:
— Следует ли ей ответить, что вас нет?
Глоудж весь дрожал от неуверенности.
— Нет, не стоит, — сказал он. Затем, чуть помолчав, добавил: — Соедините меня с ней.
Когда доктор услышал в телефонной трубке ясный, серебристый голос Барбары, он почувствовал, что готов на все.
— Что случилось, Барбара?
— Мне нужно занести вам документы. — Голос буквально звенел от избытка энергии. — Поскольку полагается их вручить лично, я хотела удостовериться, что вы на месте.
Случай предоставлялся сам собой…
Более благоприятного поворота событий Глоуджу было трудно даже желать. Его второй подопытный вот-вот придет, он сможет сделать вторую инъекцию и непосредственно наблюдать за реакцией.
На самом деле никакой реакции ему заметить не удалось. Передав ему документы, Барбара повернулась спиной, и именно в этот момент Глоудж “выстрелил” в нее сывороткой во второй раз. Девушка не подскочила от неожиданности, не зашаталась. Она спокойно продолжила свой путь, открыла дверь и удалилась.
Но в кабинет Хэммонда она не вернулась. Ожидая резкой физической реакции на вторую инъекцию, она предпочла в момент криза находиться в одиночестве, в своей квартире. Ей стоило большого труда сохранить невозмутимость перед Глоуджем.
Поэтому, выждав столько времени, сколько требовали соображения осторожности, она позвонила Хелен Венделл и передала ей, что не очень хорошо себя чувствует.
— Этого и следовало ожидать после столь тяжкой ночи, — любезно ответила ей Хелен.
— У меня начались головокружения, и к тому же подташнивает, — быстро подхватила Барбара. — Я испугалась и помчалась домой.
— Так вы сейчас у себя?
— Да.
— Я предупрежу господина Хэммонда.
Барбара положила трубку. Последняя фраза Хелен ее насторожила. Но она ничем не могла помешать секретарше Хэммонда сообщить тому о ее состоянии. Тем не менее это создавало реальную угрозу потери места работы. Слишком еще рано. Позднее, когда эксперимент подойдет к концу, все это уже не будет иметь значения. Но сейчас…
Может быть, стоило принять кое-какие “страховочные” меры, как это обычно делают служащие. “В конце концов, — подумала она, — ведь должны же быть у меня какие-то симптомы болезненного состояния”. Она позвонила врачу и условилась с ним о консультации на завтра. Кладя трубку, она почувствовала, как ее захлестнула непривычная ей веселость: “Завтра, после этой второй инъекции, наверняка я буду чувствовать себя прескверно”.
Хэммонд появился к концу дня, и Хелен сообщила ему о звонке Барбары. Некоторое время он молчал, погруженный в свои мысли.
— Что-то здесь не так, Хелен, — вымолвил он наконец. — Наверное, я должен был спросить об этом
