разочарование, если кто-то где-то не поставит нужную подпись. Такие вещи случались.

Но, естественно, я надеялась, что меня не обойдут. Все-таки моя работа была на виду, чиновникам сложно было ее не заметить. Но я никогда не пыталась что-то выяснить, считала это неприличным. Уже потом находились люди, которые мне в подробностях рассказывали, как это было, что кто сказал и т. д.

Нет, не могу сказать, что награды в моей жизни имели исключительное значение. Хотя если бы я не получила это звание, я бы переживала, волновалась. Говорю об этом откровенно.

Сейчас, когда пишу эти строки, я пытаюсь вспомнить, как я узнала, что мне присвоили звание народной. Кажется, услышала в новостях по радио. Когда приехала в театр, там уже все было известно. Быстро подготовили и вывесили за кулисами плакат с поздравлениями и пожеланиями. Через несколько дней в театральных афишах против моей фамилии появились слова: «Народная артистка СССР».

Вскоре меня и Руфину Нифонтову пригласили в Кремль, где и вручили грамоты и золотые знаки — все, что положено в таких случаях. Было шампанское и небольшой прием с благодарственными тостами. Отработанная процедура награждения для меня не стала событием. Я лишь хорошо запомнила Нину Алексеевну Сивову, которая подавала вручавшему награды тогдашнему заместителю Председателя Президиума Верховного Совета СССР Василию Васильевичу Кузнецову ордена и грамоты. Это очень симпатичная женщина, и когда очередь дошла до меня, я увидела на ее лице искреннюю радость. Возможно, я тоже улыбалась от счастья. Звание народного артиста СССР было особой творческой наградой. Народными артистами становились действительно талантливые мастера культуры и искусства. И то, что оно сохранилось сегодня в демократической России, — это прекрасно. Какие-то другие звания остались в прошлом. А это звание, как и ордена, не потеряли своей нравственной и общественной ценности.

Каждый раз, когда я получала какие-либо награды и поощрения, я вспоминала о своих родителях. К тому времени, когда мне исполнялось пятьдесят, папы уже не было, а мама тяжело болела, и дни ее были сочтены.

Я понимаю, что меня отмечали наградами еще и потому, что я работала в заметном, очень известном театре. Если бы я продолжала состоять в Вильнюсском драматическом, вряд ли я получила бы звание народной, даже если бы меня и представляли. Но, конечно, я Малый театр выбирала для себя не из-за этого. Я выбрала уровень, образец, недостижимый пример, высоту, с которой видно далеко вокруг.

Я и сегодня считаю, что у Малого театра остался очень высокий уровень. Хотя знаю, что некоторые люди, имеющие возможность выступать в прессе, пишут о нем как о некоем «заповеднике консерватизма и патриархальщины», еще живущем, но уже старом, древнем, знавшем лучшие времена.

Я считала для себя лестным, что меня ввели в художественный совет такого знаменитого театра. Давно ли я пришла в его классически строгое здание на свою первую репетицию? Оказывается, давно…

В художественном совете было человек двадцать — руководители театра и ведущие актеры, входить в него было почетно, это было признание того, что ты в театре — уважаемый человек. На совете можно было высказать свою точку зрения, и люди действительно высказывались. Но Михаил Иванович Царев мог выслушать всех, а поступить по-другому. Он как-то чувствовал, где находится истина, правильное творческое решение. Дело уже прошлое, но я должна сказать, что руководителем он был сильным. Работать с ним было честью.

Итак, я стала народной артисткой СССР, членом художественного совета Малого театра. Что дальше?

Всегда удивляюсь, когда читаю или слышу о том, что я очень красивая женщина. Чувствую себя неловко, ибо понимаю: красота — категория весьма призрачная и относительная, у каждого — свое представление о ней.

Что греха таить, каждой женщине приятно, когда ей говорят, что она хорошо выглядит. Мои слушательницы на встречах почти всегда пытаются выпытать у меня мои «фирменные секреты». Но никаких секретов у меня нет, а вопросы вызывают легкую грусть: значит, я уже перешагнула тот возрастной рубеж, когда женщине достаточно обаяния молодости.

Аудитории меняются, а вопросы повторяются, ибо женщин волнуют примерно схожие проблемы. Я попыталась систематизировать их, ответить на те, которые считаю важными. Удобный повод — эта книга…

«Как вам удается сохранить такую прекрасную форму?» — об этом спрашивают меня очень часто. Что ж, спасибо за комплимент. Но дело в том, что в силу своей профессии, образа жизни, наконец, творческого пути я не могу выглядеть плохо. Потерять форму для актрисы означает только одно — уйти в запас, как сказали бы в военные годы.

Молодые, начинающие актрисы должны быть готовы к тому, что им предстоит постоянный самоконтроль и самодисциплина. Но это вовсе не самоистязание и насилие над собой. Главное — поставить цель. У меня такая цель была — вначале стать, а потом остаться актрисой. Желая быть пластичной, уметь владеть своим телом, я сознательно пошла в балетную школу, зная, что балериной никогда не буду. Я была самой старшей среди маленьких девочек и поначалу — самой неловкой, мне все давалось труднее, чем им. Но я преодолела стыд и застенчивость, избавилась от неловкости. Я знала, что это надо сделать, ибо нельзя отступать перед трудностями.

Я всегда стремилась поддерживать свою форму, хотя в последнее время это не очень получается. Не буду объяснять почему, но существуют объективные причины, которые одолеть трудно.

Считала и считаю, что профессия актера требует самоотдачи, эту работу можно сравнить с механизмом, который, чтобы хорошо работать, должен быть хорошо ухожен. Поэтому по утрам — обязательно гимнастика, причем со временем я выработала свою программу, составленную из упражнений, взятых из различных школ. Гуляю, к сожалению, очень мало, так как нет времени. Бываю на воздухе только тогда, когда удается выезжать за город. Я с нетерпением жду выходных, чтобы поехать на дачу, где легко дышится.

Диету не соблюдаю, ем практически все, хотя некоторые продукты — сало, копчености — исключила из своего рациона. Это не так уж и сложно.

Мне очень печально, когда люди начинают пугаться своих лет, смиряясь с тем, как меняется их внешность. Конечно, мужчины относятся к изменению своего внешнего вида более спокойно. Женщины же должны активно бороться с наступлением старости, постоянно следить за собой.

Все надо держать в чистоте — и душу, и тело. Заботиться о своей коже, о движениях, своих волосах. Привлекательная внешность быстро исчезает. Внутреннее наполнение меняет человека. Возраст ведь не только старит. С возрастом появляются новые черты характера.

Сейчас меня давно знают и воспринимают такой, какая я есть. Но всю жизнь мне приходилось доказывать, что не в красоте дело-то! Не это главное. Посмотрите на меня иначе.

Привлекательная внешность еще вызывает и зависть. А зависть рождает иногда жестокие поступки. Мне пытались мешать неоднократно. И коллеги, и «простые» женщины. Я уже привыкла. С годами у меня выработалось такое ощущение, что меня хотят обидеть. Поэтому я всегда готова дать отпор. Один мой друг сказал мне, что я постоянно пребываю в состоянии войны. Я знаю, что это скорее недостаток, нежели достоинство, и предостерегаю против него других — в частности, моих читательниц.

Часто меня спрашивают: «Что такое красота?» Сложный вопрос… Я слышала в своей жизни немало слов о том, какая я, мол, красавица. Хотя в театре и кино говорят о красивой актрисе скромнее, сдержаннее: «У нее хорошие внешние данные…» Я никогда не участвовала в конкурсах на звание различных «мисс». Участниц таких шоу жалею, они напоминают мне, простите, телочек на ярмарке тщеславия. А тех, кто делает на них, на их юной привлекательности деньги, просто презираю.

У Николая Заболоцкого есть стихотворение — по-моему, «Некрасивая девочка». Там я прочитала великолепные слова: