устроить скандал, то в результате лишь потеряет последнее уважение окружающих. Нет, у него еще оставался вариант вызова, чтобы решить ситуацию простейшим путем, но и в таком случае без объяснения с ректором не обойтись.

Мой расчет оправдался, Глод наверняка представил себе все последствия своих действий, поэтому лишь прошипел:

– Прикинулся примерным учеником? Любимчиком Фалиано? Но знай – я тебя насквозь вижу!

– Рад за ваше зрение, – ехидно заметил я, вызвав еле слышные смешки в аудитории.

– А ну, молчать всем! – рявкнул мастер, обведя взглядом остальных. – Развели тут балаган! Тупоголовые коровы, помесь выдры со свиньей! Посмотрим, как у вас получится сдать экзамен в конце цикла! Сесть!

Я опустился на лавку и принялся наблюдать за тем, как Глод мечется по аудитории. Было видно, что после выплескивания своей злости на адептов ему немного полегчало. Посверкав немного по сторонам своими выпученными глазами, мастер приказал:

– Всем приготовиться, я начинаю объяснение сегодняшней темы!

Адепты облегченно выдохнули и достали из карманов небольшие томики с тонкими черными палочками – записные книжки и некое подобие карандашей. Последние, разумеется, оказались не привычного мне вида, а напоминали толстые графитовые или угольные стержни. Видимо, магические фломастеры не были предназначены для переноски в карманах или адептам просто по статусу не полагались. У меня, естественно, не было ничего, поэтому я только уселся на лавке поудобнее и принялся слушать Глода.

Однако смысл его лекции, которая сильно напоминала ту тарабарщину, что я читал в книгах Темного мага, ускользал от меня далеко-далеко. Речь мастера изобиловала специальными магическими терминами и оказалась недоступной моему пониманию, но все равно я ее старательно запоминал. Это мне очень помогло, так как вскоре Глод подметил, что я не спешу записывать его мудрые изречения, и, прервавшись, потребовал повторить то, что он только что сказал. И после того как я слово в слово воспроизвел последнюю минуту лекции, ехидно закончив ее словами: «Ты! А ну повтори, что я сейчас сказал!», мастер больше не пытался мне досаждать.

Время тянулось неспешно, лекция была длинной, адепты украдкой начали тяжело вздыхать, а я все- таки выяснил, что Глод заведовал в Академии курсом теории магии. А утвердился я в этой мысли тогда, когда мастер принялся перечислять все те книги, которые нам было необходимо прочитать к следующему занятию. И судя по объему литературы, оно должно было наступить месяца через два. А закончилось все довольно скучно. Глод не стал демонстрировать нам никаких плетений, а только обозвал еще раз напоследок и пообещал, что половина здесь присутствующих не попадет на следующий цикл.

Приказав всем проваливать с глаз долой, он посмотрел на меня и попросил задержаться. Именно попросил, поэтому некоторые сокурсники, уходя, бросали на меня весьма уважительные взгляды.

– Слушай меня, бунтарь, – сказал Глод, когда мы остались наедине. – Ты считаешь себя самым умным, имеешь наглость возражать мне и дерзить. Думаешь, раз заплатил за обучение, то тебя тут должны холить и лелеять? Так вот, это не так! Можешь ходить на все мои занятия, можешь жаловаться ректору, можешь делать все, что пожелаешь, но я обещаю – экзамен ты не сдашь! И даже если к концу цикла ты приползешь ко мне на коленях, тебе все равно придется смириться с мыслью об исключении!

Ну-ну, плавали, знаем. Ярость мастера поутихла, и настал черед алчности. Понял, мерзавец, что я знаю себе цену, и собирается немного на этом нажиться. Не зря же упомянул о плате за обучение, значит, фактически сообщил, что если я хочу остаться в Академии, то просто обязан позолотить ему ручку. При моей учебе в вузе такие случаи происходили часто, поэтому я сразу понял, к чему он клонит, и спокойно ответил:

– Посмотрим.

Глод показал мне на дверь. Не прощаясь, я вышел и задумался. Похоже, теперь мне нужно либо потерять немаленькую сумму (судя по рассказам гномов, расценки у мастера весьма нескромные), либо выучить предмет лучше самого Глода и блеснуть знаниями, когда придет время. Первый вариант самый простой, а второй подразумевал кучу потерянного времени. Был еще и третий, но для убийства час не пришел. Мне ведь еще долго предстоит находиться в Академии, поэтому не стоило осложнять себе жизнь. Чувствую, она сама осложнится, безо всякого моего на то желания.

Задумавшись, я не заметил, как оказался в тесном кольце своих одногруппников, которые после занятия отчего-то не спешили расходиться.

– Ну ты и выдал, Алекс! Я думал, Глода на месте удар хватит! – воскликнул один из парней.

– Молодчина, не побоялся поставить Жаба на место! – сказал второй, хлопнув меня по плечу.

– Кого-кого? – переспросил я.

– Это кличка у мастера такая, – пояснила одна из девушек. – Видел его глаза? Что, неужели не похож?

По-моему, Глод больше смахивал на мартышку, но возражать я не стал, только осведомился:

– А он всегда так зверствует или это у него сезонное?

– Нет, он постоянно такой. Мы еще на первом цикле это поняли, но тогда боялись его страшно и думали, что поголовно провалимся на экзамене, а сейчас только старательно делаем вид, чтобы его успокоить, – просветил меня стоявший рядом парень.

Я хмыкнул и спросил:

– А что это мы все о Глоде? Лучше скажите, кто хочет подкрепиться?

Разумеется, есть хотели все, поэтому мы дружной толпой пошли в столовую. По дороге сокурсники назвали мне свои имена и позволили примерно определиться в их сообществе. Меня решила подождать сплоченная группа из полутора десятков адептов, главным в которой был Вах – парень крупного телосложения с широкой улыбкой и рыжими волосами. Негласным лидером являлась Зела – подруга Ваха, с копной черных волос, серьезным взглядом и весьма привлекательным лицом. Что характерно, никто из адептов этой группы не имел в своих аурах плетений клятвы верности, поэтому я решил сразу наладить с ними контакт.

А способ подсказали сами адепты, непрозрачно намекнув, что мое удачное освобождение из карцера стоило бы отметить. Это было весьма рискованно, так как распитие алкогольных напитков в стенах Академии наказывалось довольно строго, но меня просветили, что за этим никто особо не следит, так что в общаге после отбоя вполне можно было тихо-мирно посидеть. Прикинув варианты, я согласился и широким жестом пригласил всех к себе, посоветовав захватить у кого что есть из горячительных напитков. У меня-то было пусто в отношении «огненной воды», да и вина не наблюдалось, так что угощать приглашенных было почти нечем. Именно почти, потому что я надеялся забрать у Велиссы результаты ее неудачных экспериментов.

Так, бойко общаясь, мы дошли до столовой, где было пустовато. Видимо, Глод отпустил нас раньше положенного, поэтому проблема поиска свободных столиков не возникла. Но я все равно устроился в знакомом углу, где обычно располагалась Кисана. Одногруппники посягать на давно облюбованное вампиршей место не рискнули, поэтому ужин я поглощал в гордом одиночестве, не отвлекаясь на разговоры. Когда почти все мои тарелки опустели, сзади раздался голос Кисы:

– Смотрю, ты опять ищешь себе компанию?

– Смотрю, компания сама меня нашла, – ответил я с набитым ртом.

– А что случилось с твоими волосами? Я со спины даже не сразу тебя узнала.

– Да так, решил внести свежую струю в моду Академии, – скромно сказал я. – А как у тебя дела?

– Нормально, еще жива, – Киса пристроила рядышком свой поднос.

– А чего так пессимистично? Надо жить весело и с улыбкой. И даже если враги пытаются втоптать тебя в грязь, нужно вставать и улыбаться! А иногда и всласть посмеяться над их остывающими трупами.

– Какая-то странная у тебя жизненная позиция, Алекс.

– Меня она полностью устраивает. А какую выбрала ты?

Вампирша немного подумала и ответила:

– Добиваться своей цели несмотря ни на что.