сверкающие камни посыпались на пол.

Докуган Рю с отвращением покачал головой.

— Даймё Камакура предлагает гораздо больше, чем можешь дать ты, жалкое подобие священника.

— Назови любую цену! Я дам вдвое, нет, втрое больше! — умолял отец Бобадилло.

— Это вряд ли. К тому же ты на стороне побежденных, — надменно сказал Глаз Дракона. — Камакура обещал мне замок Ямагата и прежнюю власть.

Перед глазами Джека возникла старуха из храма.

— Так ты и есть Хаттори Тацуо? — выдохнул он.

Докуган Рю резко обернулся, пронзительно глядя на Джека своим зеленым глазом.

— Тебе и впрямь нужно идти в ниндзя! — прошипел он. — Такой шпион мне бы пригодился.

— Но ведь… Масамото-сама отрубил тебе голову! — пробормотал Джек, недоверчиво глядя на Докугана Рю.

— А как же, — злобно захохотал тот. — Точнее, он так думает. На самом деле этот подлый самурай убил мою тень.

— Тень? — недоуменно переспросил Джек.

— Кагэмуся, — объяснил Глаз Дракона. — Я встретил человека, похожего на меня, как две капли воды. Правда, у него было два глаза, но я это быстро исправил. Он мечтал стать моей тенью за то, что я сохраню жизнь его семье. Как видишь, твой всемогущий Масамото убил невинного человека.

Джек был потрясен таким коварством и хладнокровием.

— Талантливо, но бесполезно, — ухмыльнулся отец Бобадилло, целясь в Докугана Рю из пистолета.

Он выстрелил, и ниндзя инстинктивно отпрыгнул в сторону.

Пуля с треском пробила деревянную панель.

Глаз Дракона бросился на отца Бобадилло, быстро ударяя его кончиками пальцев. На лице священника застыл ужас, глаза закатились. Он был полностью парализован.

— Самураи не умеют уворачиваться от пуль, зато ниндзя умеют, — прошептал Глаз Дракона на ухо жертве.

Отец Бобадилло слабо подергивался. С губ его срывался еле слышный хрип. В груди клокотало, на коже проступили красные пятна.

— Знакомые признаки, да, гайдзин?

«Дим Мак». Джек никому бы не пожелал Касания смерти, даже худшему врагу. При последней встрече с Глазом Дракона Джек на себе испытал эту чудовищную боль. Чувство жжения в венах, которое распространяется, как лесной пожар. Ощущение, что грудная клетка сейчас лопнет. Удушающий кашель. Нарастающее давление, которое в конце концов разрывает сердце.

— В отличие от тебя он вряд ли выживет. — Глаз Дракона за волосы приподнял голову отца Бобадилло.

Глаза священника вылезли из орбит и налились кровью.

Джек услышал отдаленный хлопок, как будто в пруд упал камень. Изо рта иезуита брызнула кровь.

Отец Бобадилло дернулся и обмяк, словно тряпичная кукла.

От кошмарного зрелища Джека мутило, но нужно было действовать. Схватив со стола журнал, он молнией бросился из кабинета в комнату для молитв.

Справа Джек увидел закрытые сёдзи. Дверь слева от алтаря была распахнута.

Спасаясь от погони, он выскочил в открытый проем.

Попав в пустынный коридор, Джек понял, что обнаружил потайной ход отца Бобадилло к Сатоси. Пол был устлан тонкими татами, стены богато украшены. Эта часть тоже была изолирована от других, наверх вела отдельная лестница.

Мчась по ступенькам, Джек слышал за спиной мягкую поступь ниндзя.

Пушечные ядра с визгом пронзали воздух, свистели огненные шары, едва не опаляя Джеку лицо. Он стоял на балконе, выходящем на Осаку. В любой другой день с верхней башни открывалась великолепная картина. Вид простирался далеко за пределы города, через равнину Тэнно-дзи до сверкающего океана.

Но в ту ночь взору открывались лишь гибель и опустошение. Повсюду бушевали пожары. Пылающие крепостные валы были усеяны телами. Разрушенные парапетные стены кишели врагами, стреляющими из пушек и аркебуз по последнему оплоту крепости — главной башне. Красные дьяволы вошли сквозь последние ворота во внутренний двор и вели жестокий рукопашный бой, а войска Сатоси оборонялись из последних сил.

Напротив, зал для приватных встреч на восьмом этаже донжона был средоточием мира и спокойствия. Он освещался элегантными масляными лампами и был изысканно отделан золотыми листьями и темным деревом. Стены украшали изображения японских правителей на охоте, во время медитации и за чашкой чая под сенью зеленых деревьев. Каждая сцена вызывала в памяти какие-то эпизоды из жизни японцев, куда более гармоничной, чем нынешняя.

Добежав до комнаты Сатоси на седьмом этаже, Джек обнаружил наследника престола и всю его свиту мертвыми. Следов борьбы не было, но татами был насквозь пропитан кровью, а рядом с каждым телом лежал вакидзаси. Понимая, что войско терпит поражение, Сатоси предпринял единственный возможный шаг для побежденного правителя: совершил сэппуку. Верные долгу придворные повторили ритуал: каждый распорол себе живот своим мечом.

— Твой час пробил! — прошипел Глаз Дракона, появляясь в дверях. — Давай сюда журнал.

— Нет! — Джек с вызовом сунул сверток себе в мешок.

— Я не собираюсь разочаровывать даймё Камакура. Отдай немедленно!

— Если ты действительно Тацуо, — парировал Джек, — то зачем помогаешь Камакура? Он же предал тебя при Накасэндо.

— Он сожалеет об этом, — многозначительно произнес Глаз Дракона, — и поднял восстание, чтобы искупить вину.

— Ради тебя? — ошарашенно воскликнул Джек.

Докуган Рю удовлетворенно кивнул.

— Но ведь цель войны — изгнать из Японии христиан и чужеземцев.

— Для даймё Камакура — да, — ответил Глаз Дракона. — Для меня главное отомстить.

— Кому?

— Масамото! — с ненавистью сплюнул ниндзя.

— Ты с ума сошел! — потрясенно воскликнул Джек. — Втянуть Японию в гражданскую войну ради личной мести?

— Он убил моего сына! — заорал Глаз Дракона. Хладнокровие впервые изменило ему.

— А ты убил его сына Тэнно! — выпалил Джек.

— Око за око, — ответил ниндзя, вновь обретая самообладание. — Но этого недостаточно. Я уничтожу его правителя, семью, любимую школу — разрушу всю его жизнь. А вот его самого убивать не буду. Масамото должен пережить такую же муку, как я терплю все эти годы. Он проведет остаток жизни, оплакивая утраты. Такова моя месть.

Сэнсэй Ямада был прав, когда говорил о разрушительной силе мести: она разъедала душу ниндзя, пока в ней не осталось ничего, кроме ненависти.

— А теперь отдай мне журнал, — потребовал Глаз Дракона.

— Никогда! — Джек потянулся за мечами.

Он решил стоять до последнего. Не убегать. Не прятаться. Его час и вправду пробил. Пора встретить палача лицом к лицу.

— Ты мне не враг, гайдзин. — Внезапно ниндзя изменил тактику. — Я даже где-то восхищаюсь тобой. Предлагаю последний раз: отдай журнал, и я сохраню тебе жизнь.

Вопреки миролюбивому тону, Глаз Дракона обнажил угрожающего вида ниндзято.