Закончив обед, юные самураи покидали Тё-но-ма и шли спать во Дворец львов. Стояло позднее лето, и ночной воздух веял прохладой. По дороге Джек ловил на себе взгляды учеников. Казалось, его винят во всех бедах, как единственного чужестранца в школе.

— Джек! — позвал проходивший мимо Такуан. — Думаю, нам нужно серьезнее заняться верховой ездой. Если будет война, ты должен уметь скакать на лошади.

— Спасибо. — Джек постарался улыбнуться.

Хотя он был благодарен Такуану за помощь, перспектива продолжать занятия совсем не радовала. Он только начал осваивать рысь; к концу урока кости ныли так сильно, что едва слушались ноги.

— Кстати, — как бы невзначай спросил Такуан, — ты давно видел Акико?

— Она пошла на урок ниндзюцу, — неуклюже пошутил Джек, скрывая раздражение. Такуан постоянно спрашивал про Акико.

— Правда? — Такуан разинул рот от удивления.

— Да нет, — засмеялся Джек. — В это время она ходит к священнику.

— Так вот где она пропадает! — На лице Такуана отразилось недоумение. — Странно. Почему она не молится по утрам, как все?

Джек пожал плечами. Ее расписание и впрямь выглядело необычно.

— Впрочем, я рад, что Акико так ревностно исповедует буддизм, — весело сказал Такуан, сворачивая к Сиси-но-ма. — Увидимся завтра, как обычно.

Во дворе оставалось лишь несколько учеников. Горький опыт говорил Джеку, что не стоит шататься тут одному. Хватит с него на сегодня приключений.

По дороге к Сиси-но-ма он заметил одинокую фигуру на ступеньках Буцу- дэна. Ёри.

— Все нормально? — спросил Джек.

Ёри кивнул, отводя глаза.

— Точно? За обедом ты ни слова не сказал.

Ёри пожал плечами и стал складывать оригами из клочка бумаги.

— Твой телохранитель — слабак, — послышался голос с другого конца двора.

Обернувшись, Джек увидел Кадзуки — тот шел ко Дворцу львов вместе с Нобу и Хирото.

— Говорят, он удрал от опасности, как крыса! — фыркнул Нобу, притворяясь испуганным. — Караул! Асигару нападают!

— Спасибо ему, что бросил гайдзина умирать, — насмешливо крикнул Хирото. — Жаль, что до казни не дошло!

— Убирайтесь! — крикнул Джек, глядя на вспыхнувшее лицо Ёри.

— Сам убирайся, — возразил Кадзуки, стоя у входа во Дворец львов. — Если останешься, тебя сожгут.

— Поджарят вместе с сородичами, — ядовито прошипел Хирото. — А вот кому гайдзина на ужин?

Троица с противным хихиканьем вошла во дворец.

— Прости, Джек, — тихо пробормотал Ёри.

— За что?

— Мне стыдно, что я тебя подвел.

Джек взглянул на Ёри — глаза друга были полны слез.

— Ты меня не подвел. Ты позвал на помощь.

— Я не смог тебя защитить, — всхлипнул Ёри, утирая нос рукавом. — Попробовал драться, но они только посмеялись, а один выхватил мой посох и ударил кулаком в лицо. Я всего лишь жалкое подобие воина.

— Не говори глупостей! — возмутился Джек. — Ты привел ко мне сэнсэя Кано.

— Ну и что? — Ёри закончил складывать оригами. На его ладони сидел бумажный мышонок. — На войне мне не выжить.

Он смял фигурку в кулаке и швырнул на землю.

— Каково ваше истинное лицо, лицо, каким вы обладаете еще до рождения своих родителей? — спросил сэнсэй Ямада, задумчиво теребя костлявыми пальцами седую бороду.

Старый монах, похожий на добродушную ящерицу, восседал на дзабутоне у ног огромного бронзового Будды. Лукаво улыбаясь, он наблюдал за озадаченными лицами воспитанников.

— Мокусо, — велел сэнсэй Ямада, зажигая ароматическую палочку.

По воздуху поплыл запах жасмина. Класс расположился для медитации: сидя в позе лотоса и размеренно дыша, ученики мысленно созерцали коан сэнсэя Ямада.

Во Дворце Будды воцарилась тишина.

Джек ерзал на подушке: после урока верховой езды ломило все тело. Загадки мастера дзэн всегда были непростыми, а эта казалась вообще головоломной. Печальнее всего было то, что Джек уже стал забывать лица родителей. С каждым днем из памяти исчезала еще одна черта, словно прибой смывал рисунок с песка.

Откуда, скажите на милость, он может знать свое истинное лицо?

Джек вспомнил и о Джесс. Когда он видел сестренку в последний раз, ей едва исполнилось пять. Джесс была очень хорошенькой и нежной, словно лютик: светло-пепельные волосы и небесно-голубые, как у брата, глаза. Интересно, какая она сейчас? Наверняка выросла за четыре года. Если возвращение в Англию займет еще года два, узнают ли они друг друга? Джесс будет уже десять, почти одиннадцать — совсем большая. Да он и сам сильно изменился. Ну и зрелище он будет представлять собой в Лондоне: английский мальчишка в облике самурая!

— Мокусо ямэ! — объявил сэнсэй Ямада, когда пепел в последний раз упал с ароматической палочки. Сложив руки на коленях, он ждал ответа на коан.

Все молчали.

— Кто-нибудь хочет попробовать? Кику-тян?

Кику покачала головой.

— Может, ты, Эми-тян?

Дочь даймё смущенно поклонилась.

— А ты, Такуан-кун? Прекрасная возможность впервые выступить на моем уроке.

Джек через плечо взглянул на Такуана, сидящего между Эми и Акико. Казалось, он впервые не рад оказаться в центре внимания.

Выдержав длинную паузу, Такуан продекламировал: