Холодными пасмурными вечерами ребята отплывали к берегам своей придуманной страны. Клайв сочинял истории про храбрых мышей и кроликов, которые в рыцарских доспехах выезжали на битву с котами.
«Уоррен, там можно запустить твои паровозы и пароходы, мы ведь вместе придумали Страну Зверей», — говорил Клайв брату.
Они не расставались с карандашами:
Уоррен любил рисовать пароходы и поезда, а Клайву нравились животные в костюмах и платьях. Братья составили карты Страны Зверей, где Уоррен незамедлительно проложил основные морские пути к небольшому островку. Островок этот получил название Индия по названию государства в реальном мире.
Каждое лето семья Льюисов проводила отпуск у моря. Мальчики и мама очень любили это время. Флора была красивой женщиной. Она получила университетское образование и учила своих сыновей французскому языку и латыни.
«Откровенно говоря, каникулы на по бережье невыносимо скучны», — жаловался своим друзьям Альберт Льюис, отец мальчиков. Он был преуспевающим адвокатом приятной наружности. Бродя по берегу моря, он то и дело посматривал на часы, не скрывая своего желания вернуться к делам.
«Что ты такое говоришь, Клайв?» — удивленно спросила Флора своего младшего сына в один из летних дней.
«Я Джекси!» — отвечал тот, тыча себя в грудь.
«Джекси?!» — Флора не могла оправиться от удивления.
«Меня зовут Джекси», — настаивал мальчик. Что он хотел этим сказать? Клайв добивался, чтобы его звали по имени собачки, которая жила рядом с домом и недавно сбежала, к его большому огорчению.
С тех пор Клайв отзывался только на это имя, отказавшись от своего. Для всей семьи он стал Джексом, а для друзей — Джеком. Следуя его желанию, мы тоже будем называть его Джеком.
«Все хорошо, малыш, я с тобой», — успокаивала сынишку Флора, когда он проснулся ночью в холодном поту.
«Мама, почему они мне снятся?» спрашивал, Джек.
«А что тебе снилось?»
«Огромные пауки, — отвечал перепуганный мальчик. — И куча привидений».
Джек страдал от своего буйного воображения, которое впоследствии помогло ему стать великим сказочником. К счастью, в его фантазиях возникали не только чудовища.
Как?то Уоррен ворвался в комнату Джека. «Ты только посмотри!» — взволнованно кричал он. В руках у мальчика была жестяная крышка от бисквита, на которой он создал крошечный сад из мха, веточек и цветов. Сад произвел на Джека такое сильное впечатление, что годы спустя он назвал это «первой встречей с прекрасным». Рай представлялся ему чем?то похожим на игрушечный сад Уоррена.
«Интересно, есть ли еще дом, в котором так много книг?» — думала Энн Харпер, наставница двух братьев. Она была превосходным учителем. А книги действительно лежали везде: в кабинете, в гостиной, в прихожей, в два ряда на шкафу, на стеллаже на лестничной площадке, в спальне, на чердаке. Книги, книги, книги… Альберт никогда не расставался со своими приобретениями.
Джеку было позволено выбирать любые книги, и он много читал. От Конана Дойля до Марка Твена, от «Феникса и ковра желаний» Е. Несбит до «Путешествий Гуливера», от Беатрис Поттер до поэзии Лонгфелло. Мальчик был потрясен силой слов. Он живо представлял себе прочитанное.
«Ты маленький болтунишка», — называла его няня Лизи Эндикот из графства Даун. Ребята очень ее любили. Клайв Льюис не был снобом. Он никогда не проявлял пренебрежения к простым людям. Менее чем в миле от их дома находилась богатая усадьба «Горный папоротник». Там жили титулованные родственники Льюисов, и мальчик нередко у них гостил. Но он всегда помнил, что хороших людей можно встретить везде. Джек был приветлив и с простыми людьми, и с университетскими интеллектуалами.
Но в мирную жизнь Джека в «Маленьком лужке», с его длинными коридорами, залитой солнцем крышей и удивительным чердаком,
пришло большое горе.
Однажды ночью ему стало плохо. Болела голова, и противно ныл зуб. Мальчик заплакал. Жалобные всхлипывания, доносившиеся из детской, могли разбить сердце кому угодно.
«Почему мама не идет ко мне? — звал он, мечась в постели. — Позовите ее сюда!»
Но мама не шла. В доме раздавался какой?то шум. Хлопали двери, слышался тревожный шепот. Наконец пришел отец. Он плакал.
«Джек, у нашей мамы рак, — сказал он. — Ей будут делать операцию прямо здесь, дома. Есть надежда, что это ей поможет».
Но чуда не произошло. Болезнь одолела Флору Льюис, и мальчиков не подпускали к маме, пока ее мучили сильные боли.
«Уорни, теперь мы еще больше нужны друг другу», — сказал тогда Джек.
«Я с тобой, — ответил Уоррен. — Ничего не бойся».
Дружба братьев становилась все крепче.
«Папин характер меня просто пугает», — признавался Джек, видя, как отец сломлен обрушившимся на него несчастьем и заботами об умирающей жене. Альберт Льюис ничем не мог ей помочь. В отчаянии он говорил страшные вещи.
Джек молился, чтобы Бог исцелил его маму. Он не сомневался, что случится чудо. В то время он представлял себе Бога добрым волшебником. Бог–Спаситель и Бог–Судия был ему неведом. Джек не испытывал к Нему ни любви, ни страха. Он думал, что, ответив на молитвы людей, Бог возвращается к Своим делам. Бог не исцелил Флору Льюис, но Он и не ушел. Джеку предстояло однажды познать Его через Иисуса Христа и полностью изменить свое представление о Боге. Но до того дня было еще очень далеко.
Флора Льюис умерла в 1908 году, и всю боль утраты Джек выразил позднее в книге «Племянник чародея», описывая Дигори. Ему было невероятно тяжело.
Со смертью матери исчезло чувство защищенности. Мама была для Джека надежной пристанью. С ней он был спокоен и счастлив. Он писал, что «потом еще были радость и веселье, но ощущение безопасности ушло навсегда. Остались только островки. Великий материк затонул, подобно Атлантиде».
К. С. Льюис о школьных днях в Винарде
В плену у Старикана
Флитвудский пароходик медленно отчаливал от пристани Белфаста. Стоя на палубе, Джек и Уоррен махали на прощание отцу. Джек впервые отправлялся в школу. Ему предстояло стать «пансионером».
«До свидания, папа, береги себя!» кричали мальчики.
«Пока, ребята, выше голову!» — отвечал Альберт Льюис, печально стоявший в туманных сумерках сентябрьского вечера. Шел 1908 год. Бедный Джек, он еще не знал, какие трудности ему уготованы.
«Пойдем, я покажу тебе корабль», — позвал Уоррен, с ранних лет увлеченно рисовавший морские суда. Джек охотно последовал за ним. Ребята заглядывали в каждый уголок ночного парома, медленно скользившего по глади Белфастского залива, оставляя позади огни Ирландии.
«Терпеть не могу эту новую школьную форму, — пожаловался Джек, разглядывая свой плотный колючий костюм, сшитый из тяжелой саржи. — А от тугих бриджей под коленками остается красная полоска!»
«Да, Джек, итонские жесткие воротнички просто не созданы для тебя!»
«Я уже натер ноги в новых ботинках», — продолжал перечислять свои горести Джек.
«А котелки просто нелепы! Но со школьными правилами надо считаться», — отвечал ему Уоррен.
Братья улеглись на койках в своей каюте. К ночи поднялся ветер, и корабль стало качать.
Джек оказался более стойким, чем Уоррен, сильно страдавший от морской болезни. К счастью,
