сафари. А что, в самом деле. Слетаем неофициально, поговорим с простыми трудягами, авось скажут что-то такое, чего не услышишь от их начальства. Тем более - если Надюшку привезем, нам будут благодарны - наверное… Хотя, кто его знает.

- Полторы тысячи километров на Северо-Запад, - живо отозвалась девушка. - Очень далеко. Просто так никто не полетит, или заломят мою годовую зарплату. Часов семь лету - это в лучшем случае. Надо ждать нашего пилота.

Несколько наводящих вопросов и ситуация стала ясна: Вчера вечером Надюшка прилетела в Ново- Плесецк с мальчиками из отряда. Она - навестить знакомую, да и просто проветриться, а они - за грузом. Пилот, нарушив какие-то правила, в эту ночь куда-то гонял машину и в итоге - та встала на ремонт, вместо того, чтобы утром везти их обратно. Чего и как - Надежде не сообщили, только то, что подождать придется дня три. А девушка по непонятным причинам сильно рвалась обратно в глушь. Обегала всех знакомых, в надежде найти способ вернуться раньше, а на Глеба, старого знакомого - у нее была последняя надежда. Но и тот ей не помог. На ранчо свободного коптера не оказалось.

- Епифанов будет недоволен, - закончила девушка очень подавленным голосом.

- Епифанов Павел? - удивленно воскликнула Рысь. - Ты никогда его по фамилии не называла! Это же друг Викинга! Ди, ты помнишь, как Вик про дом рассказывал - вот Паша и был второй друг, и Вася, который погиб.

- Вот как! - но слова Рыси стали лишь дополнительным стимулом, решение я уже приняла, - Скажите, Надежда, а ваш Павел Петрович Епифанов согласился бы дать мне небольшое интервью, если мы вас отвезем?

- О! Ну конечно! - Она вскочила. - Я уговорю его!

- Интересно, как? - хмыкнул Глеб, о присутствии которого я и забыла было. - Насколько я помню этого упёртого парня, журналистов он не жалует.

- Найду способ, - пожала плечом девушка, - и нечего ухмыляться. Кстати, Глеб, говорят, твой брат был в ярости в день моего отъезда. Не ты ли его разозлил? Как раз ведь, от тебя посылка брату была…

Макаров вдруг потемнел лицом и чуть ли не с ненавистью глянул на девушку. Он тут же взял себя в руки, не слишком естественно рассмеявшись, а я подумала о том, что совсем его не знаю. И не знала. Вряд ли так можно измениться за пять лет!

- Неужто, повезете ее? - спросил он - Или вы просто боитесь сафари? Передумали?

Взгляд голубых глаз на этот раз не потревожил моего сердца, а вот затаённый в них вызов - задел. Да кто он такой!

- Почему передумали? Вовсе нет. Съездим на сафари, а потом слетаем. Кстати, лошадь мне не подберете прокатиться? Или вы на машинах?

- Лошадь? - удивился Глеб. - Диана, это не элитные лошадки, к которым вы привыкли, это мустанги. К тому же - как давно вы сидели в седле?

- Вы не ответили.

Он смешался. На скулах заходили желваки. Все не может привыкнуть, что я не та малышка, которую он когда-то так легко обидел?

- Да, мы берем лошадей. Есть участки, по которым верхом можно проехать, а на машине - нет. Но, вы понимаете, что это…

- Мустанги?! Да, я поняла. Надеюсь, мне достанется не какая-нибудь кляча?

Он выпрямился во весь рост, отлипнув от дверного косяка, и улыбнулся, хотя в глазах затаилась злость. Может, потому, что приходилось смотреть на меня снизу вверх?

- Слушаюсь, госпожа Морозова. Подберем вам самого лучшего жеребца! - щелкнув каблуками сапог, он вышел из кухоньки. Громко хлопнула выходная дверь.

- Ого, - Оля вытянула ноги и посмотрела на меня лукаво, - мне кажется, ты его разозлила, Диана! Сейчас как оседлает тебе Команчи!

Мы немножко посмеялись, посвятив Надюшку в историю с подлым жеребцом. А потом все трое пошли на улицу. Девушка с самым сексуальным голосом на свете, чего, судя по всему, сама она не сознавала, согласилась прогуляться вместе с нами на сафари. Вот и славно.

Перед домом уже стояли две машины - высокая, с открытым верхом, судя по всему, вездеход, и крытый фургон для лошадей. Егор, Леночка и Марат уже забрались в вездеход, а Сержио куда-то пропал. Потом поняла - ехал к нам рядом с кем-то из местных на лошади, оба в поводу вели еще по две. Не ожидала, что Моретти умеет верхом ездить. А Марат, интересно, сможет?

Значит, и правда на лошадях предстоит ехать, неожиданно дошло до моего сознания. И сразу внутри поднялась необъяснимая радость. Не об этом ли я мечтала? Кажется, я уже люблю эту непутевую Прерию. Проверила в кармане несколько кусочков сахара, которые удалось захватить на кухне, и шагнула навстречу Сержу, но тот сразу свернул к фургону:

- Не спеши, Наездница, - крикнул весело. - Тебе Макаров обещал оседлать какую-то особую лошадку.

- Я верхом не поеду, - услышала я голос Рыси, - в машине подожду вас, если что.

Увидела краем глаза, как они с Надюшкой забираются в вездеход. А потом все внимание обратила на жеребца, которого вел ко мне Глеб. Не сказала бы, что красавец - Сайгон, пожалуй, получше смотрелся, но порода хорошая - похожа на вестфальскую. Голова менее благородная, чем у моих любимцев, шея средней длины, холка выражена хорошо. Корпус широкий и глубокий, и, должно быть, сильные задние ноги. Круп длинный, приспущенный.

Глеб подвел жеребца прямо ко мне и с нарочито вежливой улыбкой поинтересовался:

- Подсадить?

- Дай мне пять минут.

- Окей. - Он сунул мне в руки повод. - Хоть десять, я пока распоряжусь насчет сопровождения.

Он быстрым шагом ушел в дом, оставив меня с раздувающим ноздри жеребцом.

Как учила Алекс в далеком прошлом, я тихо и ласково заговорила с умным животным, осторожно поглаживая мощную шею. Скоро Каманчи, а судя по поднятому вверх большому пальцу Рыси и ее широкой улыбке - это был именно он, перестал прядать ушами и даже вполне охотно взял мягкими губами сахар с моей ладони. После чего неожиданно ткнулся мордой мне в шею, чуть-чуть испугав. При этом я заметила усмешки подъехавших всадников. Трое, да еще тот, что первым подъехал с Сержем. Такое ощущение, что собрались не для того, чтобы нас развлекать, а ожидают представления от меня. Ну ладно. Будет вам цирк!

Марат что-то крикнул, предостерегая, а Сержио уже настраивал свои камеры, стоя на земле, чтобы меня заснять. Так что тянуть и ждать Макарова я не стала. Ловко запрыгнула в седло. Вот тут и началось полное безумие. Жеребец сразу же взвился на дыбы, потом высоко подбросил круп и, не слушаясь узды, в бешеном галопе помчался на задний двор. Если бы не предупреждение Рыси, что девушек он любит, испугалась бы сильно, а так просто старалась держаться в седле, что оказалось ох как не просто.

Неистовая скачка все длилась и длилась, мы мчались вокруг дома. Все расступались, а мои друзья что- то кричали, призывая то ли прыгать, то ли пристрелить конягу, когда пролетали второй раз мимо крыльца. Ну конечно, как я пистолет-то достала бы из поясной кобуры, даже если б эта безумная идея и пришла мне в голову. Чуя вместо страха какой-то гибельный восторг, я не сразу заметила, что жеребец меня слушается - и не просто так, а каждого движения, чуть ли не каждой мысли. Такое бывало у меня с Сайгоном, реже с Касабланкой, но чтобы с незнакомой лошадью - никогда.

Это ощущение мощи, послушной твоей руке я ни с чем бы сравнить не смогла. Оно здорово опьяняло и пришлось проявить всю выдержку, чтобы заставить красавца-жеребца остановиться перед крыльцом на третьем круге, для пущего эффекта подняв его на дыбы. Ошеломленное лицо выскочившего на ступеньки Глеба стало настоящей наградой, триумфом даже, однако не стала показывать своего превосходства, просто направив коня к машине медленным шагом. Казалось, жеребец нисколько не утомился - чуть ли не пританцовывал подо мной.

- Хороший мальчик, - тихо шептала я, наклонившись к холке и похлопывая по влажной шее. Конь прислушивался к моим словам и словно всё понимал, замер возле машины, как самое кроткое и послушное создание.

И тут я обратила внимание на бледную с испуганно-расширенными глазами Рысь. Она кусала губы и