Проведя рукой по седой редеющей шевелюре, он искоса взглянул на Молли и наконец решился взять быка за рога:

– Слушай, Матильда! Мне нужны деньги.

Правая бровь Молли поползла высоко вверх.

– Всего на пару недель. – Он взглянул на нее исподлобья и, не увидев в ней должного понимания, сердито встал из-за стола. – Я крепко проигрался этому поганцу Озуалду, и мне надо перехватить тысяч восемь на пару недель.

– Молли присвистнула, откинувшись на спинку стула.

– Да ладно тебе! – Бредфорд засунул руки в карманы и дернул головой. – Через неделю я получу деньги этой ведьмы Эстер и рассчитаюсь с тобой.

– А с чего ты взял, что она вообще тебе что-то оставила? Не припомню, чтобы вы хоть когда-то ладили?

– Ну, не мне, а жене. Какая разница? Сказал же, что рассчитаюсь. – Он снова плюхнулся на место.

– А почему ты не хочешь занять их в банке? – спросила Молли, опершись щекой на левую руку, а пальцами правой легко постукивая по столешнице.

– Разводить канитель из-за такой ерунды?

– Так, может, в клубе перехватишь?

– Ты спятила? У нас там строго! Пари заключаются неофициально, такие вопросы обсуждать не принято! – возмутился лорд Бредфорд.

– Так. Значит, ты вылетел в трубу, – спокойно взглянула на него Молли.

– Что за чушь?

– Дом и поместье перезаложены, в клубе наделал долгов? Кредиторы нажимают? – Молли, в отличие от леди Кэролайн, предпочитала высказываться ясно и однозначно. – И когда тебе грозит судебное разбирательство?

– Никакого разбирательства! И нечего фантазировать! Но членство могут и отобрать, а это, знаешь ли, моя жизнь! – снова вскочил лорд Бредфорд, с надеждой глядя на свою старую пассию.

Молли молча, задумчиво смотрела на нервно разгуливающего по кухне мужчину. Они были знакомы лет двадцать пять, и до сих пор за деньгами он к ней не обращался. Лицо лорда Бредфорда приняло столь несвойственное ему жалобное выражение. Казалось, еще немного – и он плюхнется перед ней на колени.

До чего же повезло этому мерзкому Джорджу! И дом, и деньги, и титул. Все!

Эвелин кусала от злости губы, стоя у окна библиотеки. Она только что разговаривала с Эллис, и та однозначно сказала, что, если в ближайшие пять дней они ничего не предпримут, эта должность будет отдана другому претенденту.

Что же делать? Когда им наконец выплатят завещанные теткой деньги? Как она умоляла эту старую каргу помочь им с Джеймсом! А та, кажется, лишь наслаждалась в душе своей властью: дать – не дать.

Тетка с детства недолюбливала Эвелин, как та ни старалась к ней подлизаться. Эстер всегда насмешливо выслушивала ее комплименты, детские, неловкие попытки угодить. А ведь ей ничего бы не стоило одолжить им эти проклятые пятнадцать тысяч! Они бы могли постепенно выплатить ей этот долг. Конечно, не сразу, но со временем.

А теперь, когда леди Эстер умерла, Эвелин считала, что все их проблемы решились, наследства должно было хватить, так ведь нет! Сиди и жди, когда вся эта канитель закончится.

Она взглянула на Джеймса. Он не спеша перелистывал очередную библиографическую редкость, сидя на диване и нисколько не заботясь об их будущем. Эвелин почувствовала, что готова расцарапать ему лицо от досады.

– Джеймс, ты понял, что я только что тебе сказала? – спросила она у жениха, глядя на него со злым прищуром.

– Да, дорогая.

– Что нам теперь делать?

– Не знаю, дорогая. Может, они все же подождут пару недель? – ответил Джеймс, оторвавшись от своей книги.

– Ты же слышал, они не могут столько ждать! Тебе не кажется, что пора бы наконец что-то предпринять? Если ты не получишь эту должность, мы опять не сможем пожениться? Тебя это совсем не огорчает? – Эвелин со злостью выхватила у него книгу и швырнула ее в угол.

Лицо Джеймса выражало такую растерянность и тревогу, что Эвелин тут же пожалела о своей вспышке.

– Прости, дорогой! – Она прыгнула к нему на диван и прижалась к его щеке. – Я просто сама не своя. Я так мечтала, что мы сможем наконец пожениться. У нас будет свой маленький домик, тихий, уютный, полный книг, мы будем пить чай по выходным на террасе или ездить к твоей маме, я так обожаю гостить у нее! – Под действием этих слов лицо Джеймса приняло мягкое, расстроенное выражение.

– Да, это было бы чудесно. Но, дорогая, я действительно не представляю, что мы могли бы предпринять. – Он ласково погладил Эвелин по кудрявым волосам.

– Дорогой, но, может, ты все же переговоришь со своей мамой. У нее наверняка есть какие-то сбережения. Она могла бы сделать подарок к нашей свадьбе.

– Ну, что ты. Ты же знаешь, как скромно она живет? Она едва сводит концы с концами.

– Но она достала где-то деньги на средиземноморский круиз прошлым летом? А это дорогое удовольствие.

– Эвелин! Она же говорила, что всю зиму экономила на отоплении, к тому же ей помог какой-то фонд, оказывающий поддержку вдовам пэров Англии. – Джеймс укоризненно взглянул на невесту.

Фонд, помогающий вдовам пэров Англии! Покажите мне идиотов, отправляющих старых избалованных маразматичек в круизы! Эвелин ненавидела свою будущую свекровь и просто мечтала, как после замужества захлопнет дверь перед ее мерзким длинным носом. Но до замужества еще надо дожить. Пока что ей светит окончить свои дни старой девой.

Господи, что же делать? Смешно было ожидать от Джеймса, что он предпримет решительные шаги. Она завела этот бессмысленный разговор просто от отчаяния.

Как ни крути, придется поднажать на мать. В конце концов, это она виновата, что отец промотал все ее состояние. Если бы она вела себя умнее и жестче, ее детям сейчас не пришлось бы нищенствовать. Это она ему позволила превратить часть парка в никому не нужное поле для гольфа. Этот старый дурак надеялся открыть элитный клуб на своих землях! Между свинарником и заводом по производству удобрений! А его дикая идея по открытию ипподрома в Румынии? Эвелин никогда не забыть, как он превозносил историческую любовь румынов к лошадям. Какой-то ловкач в клубе подцепил его на крючок своими бреднями и вытянул из отца не меньше пятидесяти тысяч фунтов, которые тот к тому же взял в банке под проценты. Семья еле рассчиталась с этими долгами! А скачки? А гольф? А карты? А покупка жеребца со старым переломом бедра?

Идя по коридорам замка, Эвелин чувствовала, как злость на мать захлестывает ее. Мать всегда была ноющей, бесхребетной дурой! Какое счастье, что Эвелин пошла не в нее! Уж она-то не позволит своему мужу верховодить в доме!

Да, главное – заполучить этого мужа.

Эвелин нашла мать, как и предполагала, в розовой гостиной, она опять раскладывала карты и потихоньку пила. Подобные радости леди Кэролайн Бредфорд позволяла себе лишь в гостях. Не исключено, что нужда в постоянной жесткой экономии спасла ее от алкоголизма.

Жесты достойной матроны были неспешными, взгляд каким-то затуманенным, она подолгу любовалась солнечными бликами на стене, мечтательно улыбаясь своим мыслям. Она забывалась, сидя здесь в одиночестве, представляя себя вновь юной девушкой, веселой и беззаботной. Ах, как прекрасна молодость, никаких забот, только радость! Она была ужасно счастлива, пока не влюбилась в этого проходимца Ричарда Бредфорда.

Леди Кэролайн горько усмехнулась своим воспоминаниям. Как он был хорош тогда, совсем как теперь