мокрый дождь.Каналы улиц, стих венецианский —Не то чтоб не до этой ерунды,Но табором спасаясь по-цыгански,Сберечь бы туфли, полные воды.Был город удивительно растерянИ люди так беспомощно малы.Машины, легкоходные доселе,Как танки или, что ли, как мулы.Не стал индустриальный мир гигантовОазисом тропических дворцов,Мечтателей, поэтов, музыкантов,А тупо – дождь и ветер прям в лицо.И ничего в стихии и тревогеНе близко вроде сердцу моему.Но я стоял, промокший, средь дорогиИ сам, дурак, не зная почему.
Пора
Яблоки ног прожилками,В груше руки игла.Лежит человек с дырками,Которому – пора.Более нет пакости,Чем чародейство лет.Лежит человек в статусеЧеловека, которого нет.
Мамочке
Ты меня любила,За меня болела,Молоко варила,На ночь грелки грела.Я под одеяломС видом безнадежнымМямлил что-то вялоИ глотал тревожно.Я хворал исправно,Ты читала книжку.Было очень славноБыть чуть-чуть врунишкой.Жить в своей квартиреСо своей ранимой,Самой лучшей в миреМамочкой любимой.
Вдохновение
Я будто внутренне застыл.На деле – двигаюсь спонтанно.Хватает радоваться силИ грусть становится желанной.Сама усталость не в зачет.Восход – сюрприз и откровение.Кому-то друг – надменный черт,А мне – простое вдохновение.Оно дарует мне любовь,Оно волнует, развращает.Оно приходит вновь и вновь,Хоть приходить не обещает.Оно спускается с небес,Берет тихонечко за душуИ говорит тебе: «Балбес,Закрой глаза и просто слушай».
«Рай»
Мы побывали в раю.Мы – это я и ребята.Ну, я тебе говорю:«Надо же жить когда-то».Рай на земле такой:Море в твоем оконце,Солнце живет с тобой,Личное твое солнце.Турки вокруг снуют,Нам они не мешают.Даже поесть даютИ «искренне» уважают.Странный такой ландшафт:Хвойные горы коржиком,В общем, на первый взглядТворчество чеха Грошека.Мы побывали там,Где надо бывать когда-то.Я говорил это вам? Мы – это я и ребята.
***
Если можешь сказать – говори,Говори – только очень немного.Разве взрослый Сент-ЭкзюпериНам оставил лишь детского Бога? Разве все мы пытаемся жить,Забывая, что ветхи и мелкиИ куда-то решились доплытьНа просрочившей сроки тарелке.Я хотел бы побольше сказать,Но «побольше» не знает прощения.Все пытаемся верить и лгать,И наивно искать искупления.Мы, прощенья пытаясь просить,Собираемся ждать до ответа.Непонятное «быть иль не быть»Нам дороже, чем проблески света.И, не видящий Бога в глазахУ иконы, расписанной Богом,Ты когда-нибудь вправе сказать:«Я ушел, меня нет, меня много».
Помню
Я помню, как тогда тыПисал свои картины.Они не виноваты,Точней, они невинны.Они лишь отражалиТвое существование.Я помню те картины,Не помню их названия.Я помню, как успешно,Почти совсем недавно.Мы жили быстро, спешно,Задиристо, забавно.И не было бы трудно,И не было бы горько,Когда б не жить нам, юным,До столько.
