— А-а, сеть, — догадался Альберт.

— Знаете, азы будем повторять потом! — взвился я. — Продолжай, Джилл.

— Старшие офицеры уговорили Кена согласиться на вживление «ради блага Соединенных Штатов». Объяснили, что это поможет бороться с пришельцами. Но потом оказалось, что они предатели, снюхались с врагом…

Джилл на мгновение смолкла, тяжело перевела дух. Отхлебнула еще немного кофе, прежде чем продолжать. Ненависть к предателям так и клокотала в ней. Но она заставила себя читать дальше. Никто не обвинит ее в нарушении долга.

Так вот, старшие офицеры снюхались с пришельцами, вступив в тайный заговор против страны, которую клялись защищать — и, что характерно, против себе подобных. Кен «рассказал» нам через Джилл еще кое-что: «Управление кибернетизировало меня, подключило к сети пришельцев, те, которые не заговорщики, пытались меня спасти, прежде чем предатели…»

— Как пришельцы намеревались его использовать? — спросил я.

Из ответа следовало, что завоеватели надеялись превратить программиста в канал связи между своими биотехпьютерами, сетьпьютерами и базой данных всемирной сети человечества.

— Мы живем в мире научной фантастики, — объявила покинувшая диван, Арлин, чей сон улетучился, как только Кен начал свое повествование. — Я тоже хочу кое о чем спросить, Флай.

— Валяй, — позволил я.

— Узнай, Джилл, много ли технологий пришельцев имеют биологическую основу?

— Кен говорит, что все технологии пришельцев таковы, — передала ответ Джилл. — Кроме тех, которые они крадут у покоренных народов, например, летающие черепа сделаны на основе реактивного двигателя.

— Вот именно! — воскликнула Арлин, почти так же возбужденно, как Джилл, когда подсоединилась к киберу. — Мы напали на верный след. Враги достигли в биологических методах почти совершенства. Возможно, существа, которых захватили самыми первыми, жили на той же планете и имели развитое машинное производство, которое пришельцы приспособили для своих нужд. Со временем они завоевали тех, кто построил Ворота. Мы начали экспериментировать с Воротами, случайно открыли их, и нечисть хлынула на Землю. Это объясняет, почему в выборе между органическим и механическим они всегда предпочитают биологические подходы.

— И еще это объясняет, почему в самых неожиданных местах вдруг вылезают наши технологии, — поддакнул я. — Почему монстры используют огнестрельное оружие, например.

— Да они прагматики, — вставил Альберт. — Дьявольские обличья, которые они принимают, результат скрупулезного изучения людской психологии.

Я попытался вернуть товарищей к теме.

— Выясни, Джилл, как они сообщаются друг с другом. Потребовалось немало времени, прежде чем девочка смогла удовлетворить наше любопытство.

— Кен говорит, что, когда думает об этом, очень больно, но он попробует. Он понимает так, что мы свободны. Я ему немного рассказала о нас, и он очень хочет помочь.

— Скажи, что мы будем благодарны за любую помощь с его стороны.

Прошло еще какое-то время, и Кен, вопреки моим опасениям, ответил:

— В компьютеры интегрированы нейронные каналы связи. Приказы передаются экстрасенсорными путями. Пришельцам нет надобности говорить роботам, что делать. Им достаточно подумать, но это не простое думанье. Никаких слов. Общее представление? Парасвязь?

— Знает ли он, откуда исходят команды? — задал я очередной вопрос.

— Кен не понимает, о чем спрашивают, — почти тотчас ответила Джилл.

— Хм, я не спрашиваю, где конкретно находятся сейчас их главари. Знает ли он, от кого к кому передаются приказы, когда поступает сигнал о вторжении?

На лбу Джилл появилось несколько дополнительных морщин, пока она передавала мои мысли, попутно облекая их, по всей видимости, в более понятную форму. В конце концов от кибера поступила исчерпывающая информация:

— Вопрос бессмыслен, иерархии не существует.

— Что-то вроде пчелиного улья? Полный коллективизм?

— Не-а. Они просто… хм? А-а, просто они делают одно и то же. Сами пришельцы, а роботы — я думаю, это все те, которые не люди — сражаются как бешеные. Потому они и «нелюди».

— Кен может отдавать приказы?

— Но ведь для этого его и начинили разной электроникой, Флай! Получать команды от пришельцев и передавать их людям!

— А если наоборот?

Джилл напечатала вопрос и вперилась в экран в ожидании ответа.

— Он не понимает, о чем мы. Похоже, действует какой-то запрет, который мешает ему думать об этом или понять вопрос. Какие-то вживленные контуры, работающие в привилегированном режиме… Погодите, он опять говорит… Это вторжение предпринято с целью разведки. Внутри пауков прячутся пришельцы с высокоразвитым интеллектом. Причина для высадки армий и завоевания других миров, когда это осуществимо, только одна — показать свою власть. Кену это непонятно. Разрастающаяся империя требует все новых и новых рабов, однако пришельцы больше заинтересованы в том, чтобы найти новые генетические материалы, которые они могли бы вобрать в свою паучью сеть для умножения жизненных форм — как они считают, — чем в увеличении числа рабов, особенно недолговечных и вздорных.

Джилл смолкла и, сняв наушники, потерла лоб.

— Ты в порядке? — обратилась к девочке Арлин.

— Немного болит голова, ерунда, — ответила та.

— Хочешь отдохнуть? — спросил я.

— Нет. Знаешь, что я придумала?! Если мы сможем через Кена проникнуть в один из терминалов пришельцев и взломать защиту, то есть надежда испортить им сеть!

— Гениально! — восхитился я. — И как это я первым не сообразил? — Я подмигнул. — Может, попробовать уничтожить заодно и всю их технологическую базу?

— Это труднее. Пока Кен подключен к сети, встроенные контуры блокируют его человеческие порывы. Монитору с центральным процессором никак не совладать.

— Совладать, если у него есть собственный набор интегральных схем и специальная программа, — буркнула Арлин.

— Программа, которая выключает его мозг, должна иметь интерфейс где-то в его же мозгу, — забормотала Джилл — себе самой, как я полагаю. — Если мне удастся найти ее, клянусь, я ее уничтожу, или я не Джилл Хиршнер!

— А ты Джилл Хиршнер? — полюбопытствовала моя подружка.

Джилл мельком глянула на нее и добавила:

— Мне понадобится тихое место, где меня несколько дней никто не будет трогать. Дней, а не часов.

У меня на языке вертелись еще сотни вопросов, которые я хотел задать Кену, но вдруг наверху раздался грохот. Не было похоже, что это опять музыка. Казалось, бухают чьи-то тяжеленные сапоги. Может, пришельцы явились за очередной порцией «состава»?

Я пришел в ярость: как это химики не предупредили нас, что ждут «гостей»? Потом я сообразил, что пришельцы вряд ли следуют графику. Еще одна причина для хозяев дома разыгрывать спектакль.

Арлин неслышно поднялась и выключила единственную горевшую под потолком лампочку. Мы застыли в темноте, слушая возбужденный говор наверху: химики отрицали, что видели «повстанческий отряд» и забинтованного человека.

Отчетливо доносилось шипение бесов — я задержал дыхание. Шаги наверху множились!

Вскоре послышался новый голос, скрипуче-монотонный, металлический. Похожий на голос робота из старого научно-фантастического фильма или на звук синтезатора.

Как только его обладатель вступил в разговор, наши союзники будто обезумели. В груди закопошились дурные предчувствия. Хорошие агенты должны придумать какую-нибудь правдоподобную