— Страшно и ужасно, да?

— Я был согласен на что угодно, только бы у этого «что угодно» были колеса и коробка передач. Пусть это будет почти телега! Но как я ни снижал свои требования, осилить машины все равно не мог.

— Твои рассуждения имеют какой-то смысл, Флай, или ты хочешь предложить мне добраться до дома автостопом?

— Совершенно верно, — поддакнул я, — я как раз веду разговор о транспорте. На машину денег не хватало, но время от времени хватало на какую-нибудь отдельную деталь, и, знаешь, чем это закончилось?

Арлин подбоченилась, склонила голову набок и произнесла:

— Дай подумать. Значит, ты собирал запчасти, собирал и собирал и наконец построил свой собственный Ф-20! Или это был авианосец? А может, самолет-амфибия?

Я пропустил колкости мимо ушей.

— Я сам собрал машину. Она имела некоторые недостатки, в частности, была без тормозов, но зато ездила! А какой громоподобный звук издала эта крошка, когда перевернулась!

Арлин наконец поняла, к чему я клоню.

— Все дразнишься, парень!

— Нет, я действительно собрал машину…

— Ты просто сумасшедший, если думаешь, что из запчастей можно построить самодельную ракету!

Я вертанулся на каблуке и завопил:

— Значит, ты тоже об этом думала! Гениальная идея, правда? Мы построим ракету и смотаемся отсюда.

Арлин была само воплощенное терпение.

— Автомобиль — это одно, Флай, а ракета — совсем другое.

— После всего, через что мы прошли, ты хочешь сказать, что у нас ничего не выйдет? — Я посмотрел девушке прямо в глаза.

— Лучше внимательно погляди на мои губы, — так же, не отводя взгляда, сказала она. — Мы не сможем этого сделать!

— Но мы же ничего не теряем, А.С. Вряд ли это труднее, чем одолеть Паука.

— Хотелось бы думать, что так, — последовало неохотное признание. — С чего предлагаешь начать?

Арлин всегда раздражалась, когда я для убедительности прибегал к неопровержимым доводам. Но я- то знал, что мы в состоянии справиться. Только требовалась инструкция.

— Нужны технические данные, — продолжил я.

— Технические данные?

— Чертежи, которые мы отдадим в конструкторский отдел.

— Скажешь тоже. Конструкторский отдел — это я.

— Правильно, — кивнул я с улыбкой.

— А кто же тогда ты, Флай Таггарт?

— Все остальное.

Мы приступили к поискам руководства и через десять минут, обшарив каждый уголок, нашли его там, где и следовало ожидать — рядом с кофеваркой. Я попробовал уговорить подругу приготовить кофе, но она уставилась на меня так, словно я нарастил себе вторую голову.

Пришлось готовить самому — я и забыл, что Арлин не опускается до соблазнов, как ваш покорный слуга, да к тому же с величайшим удовольствием. Я рассудил, что уж коли мне суждено превратиться в поточную линию, то организму потребуется весь кофеин, который он в состоянии выдержать.

Затем мы взялись за дело. Самым разумным представлялось построить маленькую почтовую ракету, рассчитанную на одного, но способную вместить двоих, если им не противна мысль сидеть друг у друга на голове. Я составил список необходимых деталей и за три часа нашел почти все, что требовалось. Кроме одной штуковины. Я знал, как она по-настоящему называлась, но не мог вспомнить. Мы провели в поисках еще час и, хотя так и не нашли деталь, обнаружили множество бесценных инструментов: отвертку, дрель, лупу и дырокол.

— Для начала сойдет, — смилостивилась Арлин. — Уверена, эта вещица выплывет, пока мы соберем остальное. Пора приступать. Трудно судить, с какой скоростью из купола выходит воздух. Возможно, у нас в запасе месяц, а возможно, всего несколько дней.

Я не стал оспаривать столь оптимистические прогнозы, тем более, что и пессимистические-то никогда не оспаривал!

— Мы не обследовали эти прикрытые брезентом кучи, — заметил я, — кроме того, есть другие комнаты. Однако до начала работы неплохо бы еще раз сходить на добычу. Нам нужна еда, вода и все имеющиеся здесь баллоны с жидким кислородом и водородом.

Арлин кивнула. Мы соревновались с крепкой командой воздушных молекул, и у них была фора. Не считая того, что кислород требовался для топлива, мы должны были еще как-то дышать в ближайшие несколько дней. Или даже недель. Согласитесь, судьба поступила бы жестоко, дав нам закрутить последнюю гайку и вбить последнюю заклепку только для того, чтобы окочуриться от кислородного голодания. В голове созрела очередная мысль.

— Давление падает так медленно, что мы не заметим, когда это станет опасным. Можешь придумать какую-нибудь хитрость, чтобы мы знали, когда настанет момент принять дозу чистого кислорода? — спросил я.

— Только бы в дозе не ошибиться, — ответила Арлин. — Мы как-никак на космической станции. Не думаю, что будет трудно найти барометрический датчик и аппарат возвратного дыхания.

Арлин вынула из кармана рубашки блокнот и застрочила.

— Хорошо бы еще поискать теплую одежду, Флай. Вместе с давлением станет падать и температура.

— А что же Солнце, разве оно не будет нас согревать? Ведь мы немногим дальше Земли.

— Нет, мы, считай, под Землей. Грунт, к несчастью, мощнейший изолятор.

В первый день Арлин и я, как ретивые скауты, стаскивали в мастерскую все, что требовалось для выживания. К сожалению, мы не могли отволочь эти необходимые вещи уровнем ниже и закрыться там в каком-нибудь помещении, что подарило бы нам лишний месяц. Невозможно было перетащить все эти тонны.

Арлин раздобыла изрядное количество еды, по большей части изготовленной уже здесь, на Деймосе, при активном содействии Института генетики. Налюбовавшись на «инкубатор» для выращивания монстров, с которым нам пришлось столкнуться на одном из уровней, я боялся теперь прикасаться даже к людским экспериментальным продуктам — выращенным на основе рекомбинантной ДНК овощам или лаборатор-но созданному «мясу». Но Арлин была не брезглива. Настоящему деликатесу, привезенной с Земли замороженной спарже, она предпочитала произведенные на Деймосе бобы и морковку.

— Ненавижу спаржу, — уверяла она.

— Прекрасно, а я ненавижу икру. — Эта склизкая гадость с детства вызывала у меня отвращение.

На второй день мы пошли в атаку на руководство № 101 по строительству космических кораблей, переводя его с технического языка на человеческий. Судите сами, что мы могли вынести из такой вот абракадабры.

«Система ЗДС обеспечивает надежное, бесперебойное поступление пакета необогащенных топливных элементов от сопла к разъемной панели и обратно. Она основана на протоколе плазменного потока (ПП) или пакета топливных элементов (ПТЭ). ЗДС использует разработанную Объединенной аэрокосмической корпорацией схему движения потока с реверсивной последовательностью. Эта схема определяет спецификации сопел, распылителей и внешних распылителей (разъемных панелей).

Примечание: смотри описание системы ЗДС обратного действия в разделе 38.12.

Активный и пассивный протоколы.

Основанные на протоколе ЗДС разъемные панели бывают «активными» и «пассивными». Протекающие в сопле процессы должны направляться в пассивные (внешнего распыления) разъемы и