чистить картошку. Прямо передо мной стоял симпатичный парень в белой рубашке, представившийся Олегом Шевченко. Я вспомнил, что листал по диагонали его «Десант…», и, что Фролов, когда я еще работал, советовал сходить к нему.

     Первым поздравил «молодых» Лукин и подарил им керамический чайник. Когда дошла очередь до меня, я попросил слова и сказал: «По техническим причинам разрешите тост произнести под фанеру» и включил Светлану:

                                  Светлана и Борис!

                                            Пусть на дворе ненастье

     Август грустит по спелым косам ржи.

                                                                   Желаем в этот день мы вам,

                                                             конечно, счастья,

                                                  На всю оставшуюся жизнь!

     Когда-то давно я уже использовал эту тему, но «молодые», я думаю, меня простят.

     Прочитал свой стих Щуров, которому Борис вручил, кажется от спонсора (не похоже: наверное с нас собрал), кучу разношерстных денег на дисковод– это мне так показалось.

     Тетя Света в этот вечер сделала две глупости, о которых после пожалела: начала вести себя со мною, как в былые времена, даже покрикивать, что я мол много пью, но это еще полбеды. А главное – она дала Рите, которая нажимала на картошку и огурцы, какой-то оранжевой воды, от которой ей ночью  было плохо. Хорошо, что вырвала, и Светлана дала ей две таблетки активированного угля, и ей стало лучше. Сразу вспомнилось такое же с Лерой в Геленджике.

     Вечером еще ко мне к столу возле домика подошел Сергей Карпов, которого я сразу не узнал, но он напомнил, как в 96 году мы были на ремонте у Завгороднего, и он сломал две ножовки и морочил мне голову мистикой Кастанеди. Карпов привел школьников из своего клуба, одному я подписал «Цирк…» и посоветовал не слушать муру о Кастанеди.

     И еще была у нас со Светланой беспокойная ночь.

    25 августа 2001. Суббота. А утром у Риты все наладилось, да и погода стала лучше, ветер утих, потеплело.

     Получил автографы от переводчицы Ворошиловой и верстака (верстка) Зайцева на книге Кейна «Обратная сторона бесконечности», которую Щуров назвал слащавой, когда показывал мне из толстой папки фотографии Стругацких еще  60 годов, с которыми он контачил.

     Появился Брехов, который не только проспал  торжество Завгара, но и привез (когда?) сына–школьника.

     Светлана пригласила Ирину Карпову и взяла у нее автограф на «Путеводителе по Волгоградской фантастике» Я уже засомневался: жена ли она Сергею Карпову: так как прогуливалась с Синякиным в обнимку. Юморная пара: он массивный, она миниатюрная.

     Когда остались втроем на веранде, Рита посмотрела сквозь сетчатое окно, и сказала: «Вон мама идет». Баба глянула и поразилась (так сказала она дома): рядом шел Юра. Вот это и был для нас сегодня СЮРПРИЗ, а не вчера, как было сказано в программе ВОЛГАКОНА. Занесли вещи на веранду (Юра прихватил и спиннинг) и сразу стали готовить стол возле домика к встрече (среди коробок просматривалась бутылка вина и 1.5 литровая бутылка Джина с Тоником. Юра привез еще отличные фотографии Риты на лошади.

     Баба Света сходила за «молодыми», и вскоре они пришли. Хорошо посидели. Света Мелихова нахваливала пицу Леры и сухарики, как  мы представили – ее бывшего мужа, Юры. Был Синякин и везде поспевающий Брехов, да еще сосед или знакомый Завгара, который сделал пару кадров. Лере Д+Т не достался.

     Но мы уже знали, что сегодня со Светланой уезжаем: микроавтобуса завтра не будет, да и пристань возле нашей базы уже закрыта, так что идти нужно 2.2 км. Решили, что Рита поедет с родителями, и они идут на Волгу. Я отдал Юре размокшее тесто и он, смешав с хлебом, сделав наживку. Юра поймал одну рыбешку и отпустил, но зато все трое накупались.

     Застали даже закрытие ВОЛГАКОНА, где Завгар вручил мне третьего коня за стихотворение, посвященное табачной фабрике.