Старый Манегольд посмотрел поверх очков на вошедшую Ганни и спросил:

— Разве Фриц не был здесь?

— Был. Он торопился. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи.

Манегольд смотрел еще некоторое время на дверь, закрывшуюся за дочерью, потом, покачав головой, снова стал читать.

А Фриц тем временем, вскочив на велосипед, быстро доехал до окраины деревни и свернул на тропинку. Положив велосипед в кусты, с бьющимся сердцем он зашагал по мокрому лугу. «Сдержит ли Барбара свое обещание?» — думал Фриц.

Вот и дом Барбары. Из открытых окон лились звуки рояля.

Барбара сидела за роялем и играла. Как она была прекрасна! Думала ли она, что Фриц наблюдает за ней? Как сделать, чтобы она заметила его?

Фриц на цыпочках подошел к самому дому и остановился под окном. А вдруг она высмеет его, а свое обещание объяснит как шутку?

Вдруг Барбара перестала играть и подошла к окну. Фриц быстро отпрянул, но она, кажется, заметила его.

— Кто там? — испуганно спросила она.

Фриц молчал. Она перегнулась через подоконник и сразу узнала его.

— Ах, это вы, Фриц! Вы испугали меня. Я ведь уже не ждала вас. Поздно… — Она протянула ему руку.

— Я… я же обещал, Барбара.

— Мужчины не всегда сдерживают свои обещания.

— Может быть, прогуляемся?

Она помедлила с ответом. Потом сказала:

— Поздно уже, а мой дядя…

— Ну пожалуйста, Барбара. Всего полчасика!

— Хорошо, но не дольше. Подождите меня, я сейчас…

Окно захлопнулось, свет погас. Барбара вышла.

— Куда вы собираетесь меня вести? Надеюсь, не через границу? — Она засмеялась, показав жемчужные зубки.

— Может, поднимемся немного?

— Хорошо.

Она взяла его под руку. Они молча поднялись по склону к тому месту, где на лугу темнел островок деревьев.

— Отдохнем немного?

Фриц согласился. Они сели на траву. Ветер шелестел в листве деревьев. Воздух благоухал всеми цветами, которыми весна каждый год одаривала мир.

Фриц молчал. Близость Барбары волновала его, приводила в замешательство и… делала счастливым.

— Фриц, расскажите что–нибудь. Уж вы–то многое повидали здесь, на границе. Какая, должно быть, прелесть жить в окружении этих лесов и гор!

Барбара посмотрела Фрицу в глаза. Он избежал ее взгляда.

— Да, прекрасно… С тех пор как вы здесь, Барбара… — Он взял ее за руку. — Вы замечательно играете!

— Ах, вы снова делаете мне комплименты!

— Нет, Барбара, это действительно так.

Девушка схватила Фрица за руку и показала вверх.

— Посмотрите, как красиво! Вы загадали какое–нибудь желание?

— Желание? Да…

— Какое же?

— Чтобы вы остались здесь!

— А что мне здесь делать? Я все время одна. Дядя целыми днями пропадает на работе. Музыка — единственная моя отрада. Дядя тоже решил заняться музыкой.

— Да?

— У него уже неплохо получается. До моего отъезда он уже сможет кое–что играть. — Барбара посмотрела на Фрица. — Вы меня не слушаете. О чем вы думаете?..

Фриц посмотрел ей в глаза.

— Барбара! — Он привлек ее к себе и обнял. Она закрыла глаза. — Я люблю тебя, Барбара!

Девушка испуганно посмотрела на Фрица.

— Что вы делаете? Мы ведь еще мало знаем друг друга…

Фриц не дал ей говорить. Он снова стал целовать ее.

— Зачем ты терзаешь меня? Скоро все кончится. — В ее голосе слышалась печаль.

— Нет, Барбара, нет…

Она вертела в руке стебелек травы.

— Скоро я уеду, и мы никогда больше не увидимся. Ты найдешь другую, будешь счастлив…

— Нет!

— Пошли, мне пора домой.

— Когда мы встретимся, Барбара?

— Не знаю…

— Завтра вечером!

— Может быть…

Они стали спускаться по склону. Когда он прощался с ней, она улыбнулась и тихо сказала?

— Я жду.

* * *

Юрген Корн закрыл книгу. На дворе уже стемнело. Он набросил куртку и взял карманный фонарик. Отец, читавший книгу, поднял голову и спросил:

— Уходишь?

— Пройдусь по деревне. Ты же знаешь, начальник заставы говорил с нами.

Он вышел из дому. Сунув руки в карманы, зашагал по переулкам. Стояла светлая, майская ночь, одна из тех, которые надолго остаются в памяти. На скамейке под липами перед школой сидели юноша и девушка. Юрген остановился на мгновение, уловив приглушенные слова юноши и тихий смех девушки, затем медленно пошел дальше.

Вдруг он ощутил прилив грусти. Почему же он не сидит вот так, с девушкой, на скамейке или на траве у лесной опушки? К нему, лучшему спортсмену в деревне, были благосклонны все девушки!

Нет, пожалуй, не все… Мария, грациозная черноволосая девушка, дочь лесника Фобиша, и знать его не хотела. Юргену оставалось утешаться тем, что с другими парнями из деревни Мария обращалась так же, при этом всегда была веселой и жизнерадостной. Без ее участия не обходилось, пожалуй, ни одно выступление художественной самодеятельности. Юрген вынужден был признаться самому себе, что всякий раз, встречая Марию, он смущался и краснел, говорил какую–нибудь чепуху или молчал. Его друг Герхард знал о его страданиях. Он подбадривал Юргена и говорил, что, если он будет таким нерешительным, его опередит другой. Но ничто не помогало. Стоило Юргену оказаться рядом с Марией, как он лишался дара речи.

Юрген сорвал травинку и стал жевать ее. У него даже пропала охота продолжать обход. На окраине деревни он свернул с дорожки, ведущей к часовне, и сел на траву, потом лег на спину и стал смотреть в небо. Как быть дальше? Его мысли прервал шум приближающихся шагов. Кто–то вышел из леса и направлялся к деревне. Юрген прислушался. Не нарушитель ли?

Юрген уже различал голоса, слышал тихий девичий смех. «Влюбленные прогуливаются», — догадался он.

Парень и девушка подошли к кустам с другой стороны. Голос юноши показался Юргену знакомым.