жизнь Вольдеморта. Я путешествовал, побывав во многих местах, где его знали. Я наткнулся на кольцо, спрятанное в руинах дома Гаунта. Возможно, спрятав часть своей души в нем, Вольдеморт уже не хотел его больше носить. Поэтому он его спрятал, защитив очень сильными заклинаниями, в хибарке, где однажды жили его предки (Морфина конечно же забрали в Азкабан). Он никогда не мог подумать, что однажды я побываю на этих руинах, и что я буду следить за местами магических убежищ.

— Но все равно, нам не следует настолько радоваться. Ты уничтожил дневник, а я кольцо, но если мы правы в нашей теории о 7 частях души, 4 Хоркрукса остаются.

— И они могут быть чем-угодно? — спросил Гарри. — Они могут быть, ну, в консервах, или…я не знаю…в пустых бутылках из-под зелья…

— Ты думаешь, про Портключи, Гарри, которые должны быть обычными предметами, мимо которых можно легко пройти мимо. Но Вольдеморт бы не использовал консервы или старые бутылки, чтобы охранять свою ценную душу, не так ли? Ты забываешь то, что я тебе показал, Лорд Вольдеморт любил собирать трофеи, и он предпочитал вещи с сильной магической историей. Его гордость, его вера в свое превосходство, его цель высечь для себя место в магической истории, все это, наводит меня на мысль, что Вольдеморт выбирал бы себе Хоркруксы с особенной тщательностью, выбирая особенно ценные вещи.

— Но дневник не был чем-то особенным

— Дневник, как ты сам сказал, был свидетельством того, что он — наследник Слизерина. Я уверен, что Вольдеморт считал его очень важным.

— Так, а другие Хоркруксы? — сказал Гарри. — Вы знаете, что они из себя представляют, сэр?

— Я могу только предполагать, — ответил Дамблдор. — По причинам, которые я только что назвал, я считаю, что Лорд Волдеморт предпочел предметы, которые сами по себе величественны.

— Медальон! — воскликнул Гарри. — Чаша Хаффлпаффа!

— Да, — улыбнулся Дамблдор. — Я готов поспорить — возможно, не на мою вторую руку — но на пару пальцев, что они стли Хоркруксами три и четыре. Оставшиеся два, если предполагать, что он создал все шесть, большая проблема, но я буду делать ставку на предположение, что завладев предметами Хаффлпаффа и Слизерина, он поставил цель найти вещи, принадлежавшие Гриффиндору и Рейвенкло. Четыре вещи, принадлежавшие основателям, я уверен, были бы как раз тем, о чем мечтал Волдеморт. Я не могу точно сказать, сумел ли он найти что-то, принадлежавшее Рейвенкло. Однако я знаю, что единственная известная реликвия Гриффиндора в безопасности.

Дамблдор указал своим черным пальцем на стену за ним, где в стеклянном ящике лежал инкрустированный рубинами меч.

— Как вы думаете, может, поэтому он действительно хотел вернуться в Хогвартс, сэр? — сказал Гарри. — Пытался найти что-то, принадлежавшее основателям?

— Я думаю так, — сказал Дамблдор. — Но к сожалению, это не продвигает нас вперед, так как если бы он вернулся, по крайней мере, я так думаю, у него не было бы шансов исследовать школу. Я вынужден заключить, что он не смог выполнить свое желание: собрать четыре вещи основателей. У него их точно две, он мог найти третью — это самое большее, что мы можем предположить.

— Даже если у него есть что-то Рейвенкло или Гриффиндора, остается шестой Хоркрукс, — сказал Гарри, считая на пальцах. — А что если у него есть оба?

— Я так не думаю, — сказал Дамблдор. — Я думаю, я знаю шестой Хоркрукс. Интересно, что ты скажешь, если я расскажу, что мне было любопытно поведение змеи, Нагини?

— Змеи? — спросил Гарри, вздрогнув. — Животных можно использовать, как Хоркруксы?

— Ну, так делать не рекомендуется, — сказал Дамблдор, — потому что, очевидно, доверять часть своей души чему-то, что может думать и передвигаться само по себе, очень рискованно. Однако если мои вычисления верны, с Волдемортом был как минимум один Хоркрукс, когда он пришел в дом твоих родителей, чтобы убить тебя. Кажется, он скрывал процесс создания Хоркруксов за показательными смертями. Ты должен был быть следующим. Он верил, что, убив тебя, он мог обмануть пророчество. Он верил, что сделает себя непобедимым. Я уверен, что он планировал создать свой последний Хоркрукс после твоей смерти. Как мы знаем, ему это не удалось. Через несколько лет, однако, он использовал Нагини, чтобы убить старого маггла, и ему могло прийти в голову превратить ее в последний Хоркрукс. Она подчеркивает его связь со Слизерином, которая увеличивает загадочность Лорда Волдеморта; я думаю, она ему нравится так, как никто другой; тем более он постоянно держит ее при себе и, кажется, контролирует ее сильнее, чем обычный Змееуст.

— Итак, — сказал Гарри, — дневник и кольцо уничтожены. Чаша, медальон и змея все еще невредимы, и вы думаете, что Хоркруксом может быть что-то, когда-то принадлежавшее Гриффиндору или Рейвенкло?

— Замечательно краткий и точный вывод, — сказал Дамблдор, кивнув головой.

— Так… вы все еще их ищете, сэр? Вот куда вы уходите из школы?

— Верно, — ответил Дамблдор. — Я долго искал. Мне кажется… возможно… я близок к нахождению еще одного. Есть обнадеживающие знаки.

— А если вы найдете, — быстро сказал Гарри, — могу я пойти с вами и помочь избавиться от него?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри, а потом сказал:

— Да, я думаю, можеш.

— Правда? — воскликнул Гарри, совершенно ошеломленный.

— О да, — сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись. — Думаю, ты это честно заработал.

Сердце Гарри подпрыгнуло. Было очень приятно, что ему не стали опять говорить про осторожность и защиту. Директора и директрисы на стенах выглядели менее пораженными решением Дамблдора; Гарри видел, что несколько из них качали головами, а Финеас Нигеллус вообще храпел.

— Волдеморт знает, что Хоркрукс уничтожем, сэр? Он может это чувствовать? — спросил Гарри, игнорируя портреты.

— Очень интересный вопрос, Гарри. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что Волдеморт сейчас настолько упивается злом, а эти решающие части его души так долго были от него отделены, что он не чувствует их. Возможно, на пороге смерти он мог бы опасаться их исчехновения… но он не опасался, к примеру, что дневник уничтожен, пока не выпытал правду из Люциуса Малфоя. Когда Волдеморт узнал, что дневник продырявили и забрали всю его силу, я бы сказал, что гнев его был ужасен.

— Но я думал, что он подразумевал, что Люциус Малфой должен подбросить его в Хогвартс.

— Да, он так и сделал много лет назад, когда убедился, что сможет создать больше Хоркруксов, однако Люциус Малфой полагал, что надо ждать прикаа Волдеморта, но не получил его, так как Волдеморт исчез вскоре после этого. Несомненно, он считал, что Люциус не осмелится сделать что-то с Хоркруксом, отличное от тщательной охраны, но он слишком рассчитывал на страх юциуса перед хозяином, который исчез много лет назад и который, как думал Люциус, умер. Конечно, Люциус не знал, чем на самом деле был дневник. Думаю, Волдеморт сказал ему, что дневник поможет снова открыть Тайную Комнату, потмоу что это был умный обман. Если бы Люциус знал, что держал в руках часть души своего хозяина, он, без сомнений, обошелся с ним с большим благоговением — но вместо этого он пошел на удачу и осуществил старый план сам. Подкинув дневник дочери Артура Уизли, он хотел дискредитировать Артура и избавиться от запрещенного магического предмета одним ударом. Ах, бедный Люциус… из-за бешенства Волдеморта по поводу того, что он потеряд один Хоркрукс благодаря своей корысти и прошлогоднего фиаско в Министерстве, я не удивлюсь, что он действительно рад находиться в безопасности в Азкабане.

Гарри ненадолго задумался, а потом спросил:

— Так если уничтожить все Хоркруксы, Волдеморта можно будет убить?

— Да, я так думаю, — сказал Дамблдор. — Без своих Хоркруксов Волдеморт станет смертный человеком с ослабленной и уменьшенной душой. Не забывай, однако, что хотя его душа может быть повреждена вдали от владельца, его мозг и магические силы остаются невредимыми. Все равно убийство волшебника, подобного Волдеморту, даже без его Хоркруксов отнимет много сил.

— Но у меня нет каких-то особенных возможностей или силы, — сказал Гарри, не успев себя остановить

— Нет, у тебя есть, — жестко сказал Дамблдор. — У тебя есть сила, которой никогда не было у Вольдеморта. Ты можешь…