фантастические сказки Геродота. “Велий еси Господи и чюдна дела твоя: вчера честим от человек, а днесь поругаем”.
5. Волшебное зеркало
“Тлен, Укбар…” и Хорхе Луис Борхес. Третий мир. Магия цвета кофе. Нечто среднее между черной и белой. То, что вписывается в любую языческую, религиозную систему “в порядке некоего парадокса”. Надо бы уточнить, что парадоксы в какой-либо порядок не встраиваются. “Тлен, Укбар…” и великий Хорхе Луис Борхес так же несовместны и невосполнимы, как расслышанный из костра крик Иоанна Паннонского: сначала по-звериному, потом по-гречески, потом на непонятном языке: реконструкцию вычеркнул автор.
Как это называется? Первые костры инквизиции. Да что вы говорите! Кажется, что это вообще дело привычное – для новых прихожан: “Горят костры горючие! Кипят котлы кипучие! Горят костры горючие…” И это от Геркулесовых Столбов до Рифейских гор. Ночь, освещенная пламенем жертвенных костров! И небо над ними, как зеркало с частыми звездами. Кельты, вандалы, скифы, готы, бургунды, гунны, венеды, аланы, варяги, франки, сарматы, бессы – и тьмы, и тьмы, и тьмы… Куда вдруг делись все эти вновь обращенные факелоносцы? Когда бы они успели забыть привычки, укорененные тысячелетиями.
Книги на непонятном языке сгорели быстрее. Потомкам остался только алфавит. На его основе Кирилл и Мефодий придумали новую славянскую азбуку. Глаголица как тайнопись ариан была забыта и теперь приводится в словарях в качестве еще одного памятника – изобретателям кириллицы. И навряд ли мы когда-нибудь узнаем о том, что было написано в сожженных книгах. В священных дубравах Иллирии, Реции и Норика вещая листва уже давно не шелестит. Но нет-нет и теперь еще можно услышать: “Пал пан на воду”. Загадка. Калики принесли. Что до легенды западных славян о Пане и трех его сыновьях, то это Слово оставляю в контексте. Тоже мне бог-эпоним!
Сочетание зеркала и энциклопедии. Химера, выпущенная Борхесом. Но, чтобы пройти через лабиринт, положиться следует как раз на это диковинное существо. Демоны подобного рода имеют крылья, и с высоты полета все закоулки, ловушки и тупики лабиринта просматриваются как на ладони. Парадоксальным образом решение загадки предлагается с той стороны Земли. Интрига? Наверное. Но не более того, что рано или поздно химера откроет врата в новый мир: химера в нем, что “птича лесова”. Горлица! – да и только. Подбрось монетку и гадай, пока летит: орел или решка?
От батюшки-Дуная до Днепра Словутича раскопано великое множество кладов римских монет, что объясняется неутомимым землепашеством одних и размахом торговли других. Наверное, так и было, но история любит парадоксы. Большинство этих сокровищ, которые сберегла до наших дней Мать-Сыра-Земля, датируются третьим веком.
Как раз в начале третьего века нашей эры в провинции Паннония действует крупнейшая в истории Римской империи шайка фальшивомонетчиков. Шайка – не то слово, следует говорить о задунайской мафии, в которую входили как римские переселенцы-ветераны, так и представители коренного населения – в большинстве своем славянского. Причем монеты чеканили с большим искусством. Злоумышленники были так производительны, многочисленны и активны, что самопальные денарии, квинарии и сестерции потоком хлынули в метрополию. Трояновой тропой эти же деньги кочевали на Днепр-Словутич. Можно поискать и дальше. Как раз в это время происходило быстрое продвижение веселых славян в северо-восточном направлении – из Норика и Паннонии.
После нескольких лет поистине собачьей работы римские следователи наконец-то выяснили – откуда как из рога изобилия сыплются монеты, нарисовали красный кружок на дорожной карте и решили накрыть малину. Следователи пропали вместе с отрядами охраны. Император Аврелиан пришел в ярость и бросил войска – для подавления задунайской мафии. Как и сказано: “Волхом бо нашедшем на словени на дунайския…” По этому ли, по другому ли случаю пишет наш начальный летописец, непонятно. Но по времени – как раз совпадает с великим рассеянием славянских племен с берегов Дуная. И пока свидетели в сказках разноречили, все шло своим чередом. По военным трактам легионы выступили на врага. И вскоре римские солдаты привели в столицу семь тысяч военнопленных. О, Немезида, Мать Правосудия! Семь тысяч подсудимых на одном показательном процессе не было ни до, ни после. Задунайская мафия получила по заслугам. Не знаю, скольких из них казнили. Наверное, немало. Но в большинстве своем фальшивомонетчики были приговорены к принудительным работам и направлены… на монетные дворы. Талантливым людям надо идти навстречу. И за эту свою ну прямо-таки “еллинскую борзость” Аврелиан жестоко поплатился. Искусники задунайской мафии принялись за старое дело в новых условиях – все под руками! Кормят, заботятся, охраняют от лихоимцев. И самое главное, что теперь фальшивые денарии и квинарии отличить от монет серебряной чеканки было почти невозможно. Похоже, что напыление в производстве денег придумали именно они. Эпидемия преступного промысла вспыхнула в самом центре римского мира. Судебный процесс возобновился. Да вряд ли это помогло. “Уже вьржеся Дивъ на землю”, и закат империи не за горами.
6. Метаморфозы
Еще при жизни Траяна был введен культ почитания Гения Императора. В Риме требовали участия в жертвенном пире, в провинции – заклания быков перед статуей повелителя. У варваров не было ни статуй, ни людей, обученных такому высокохудожественному ремеслу, чтобы оные произведения искусства исполнить.
Можно предположить, что наш прапрапращур, обожествляя императора, грозного царя и верховного понтифика, нарекал его именем изваянное из дерева антропоморфное чудовище с тремя головами и девятью руками, а двенадцать колдунов-старейшин руководили обрядом жертвоприношений. “Человчьска имена то оутрия Троюна, Хърса, Велеса, Пероуна на боги обратиша…” – говорится в апокрифе двенадцатого века “Хождение Богородицы по мукам”.
И этих слов топором не вырубить. Все имело место и получило свое продолжение во времени. Культовые традиции Трояновых веков закрепились в народных обрядах, играх, гуляниях, в скоморошине и хулиганстве. Былые светочи и кумиры дошли до наших дней в виде нелегкой, “неключимой” силы и многочисленной персонифицированной нечисти. Она настигает путника в скоростном автомобиле и в космическом корабле. Непроглядная тьма начальных лет отражается в серебряных зеркалах современных городских квартир, гуляет по лесам и полям, плещется в реках и не дает спать ночующим “в избах, банях, лабазах – в бревенчатых теремах”. Как ни странно, все эти суеверные приметы, гадания, предсказания, сказки и небылицы, страсть к “мечтаниям бесовским” и духовное несовершенство дали такой богатый фольклорный, лексический и образный материал, такую основу для развития воображения и грядущего мифотворчества, что можно даже не сомневаться – на Руси великие поэты не переведутся.
В темную глубину времени уходит устная поэтическая традиция волхвов. Они хранили в памяти огромное количество стихов, которыми “записывали” сокровенные знания и передавали своим “вещим” преемникам. Они же были и носителями преданий или сказаний, отражающих историю их рода, племени, или, как теперь любят говорить, цивилизации. Конечно, сакральный, тайный язык избранников богов усложнен и поэтизирован до неузнаваемости. Но все-таки поддается расшифровке, когда есть что расшифровывать. И какие-то силуэты вырисовываются порой из утреннего тумана.
Поколения древнеславянского языческого жречества закрепили в памяти (вернее, спрятали в метафору и загнали в подкорку саму метафору) события на Дунае начала второго века первого тысячелетия нашей эры. Но с цифрами как-то не вяжется, или другое летосчисление тому виной. В братских литературах легко узнаются двойники Волха Всеславьевича и еще многих персонажей наших песен, сказок и преданий, со стремлением к общему для всех корню древнеславянской мифологии – прототексту, как принято говорить у исследователей, но имеет ли место “текст” там, где никакой грамоты не ведали? Точнее было бы вывести термин из некогда устойчивой устной традиции, благодаря которой сохранились поэмы Гомера, вовремя были “опубликованы”, и в стихах открылись древнейшие пласты древнегреческой мифологии. Славянским, да и другим народам северной Европы приходится восстанавливать по крупицам то, с чем они так долго боролись, но большого развернутого полотна с полным набором хорошо прописанных деталей их языческих древностей пока не получается. До сих пор спорят о Прародине, как и о многом другом.
Не знали мы Гомеровой строки -
