Туман Фоэрбаха. Легенды о замке Фоэрбах, что в Аквитании, повествуют о древнем воине, которому бросил вызов и позже сокрушил первый герцог Фоэрбах, ещё во времена становления его владений. Согласно этой истории, этот воин спустя несколько сотен лет вернулся с мечом тумана, объявив, что вернулся в свои владения, чтобы отомстить потомкам герцога (которыми, из-за вольной сексуальной жизни герцога и его потомков, возможно, были все обитатели замка и его окрестностей). Найдя нынешнего герцога, воин воткнул в его грудь свой меч, после чего исчез.
На первый взгляд всем показалось, что герцог совершенно не пострадал, однако за последующие дни он начал буквально исчезать, пока, наконец, не исчез полностью. Подробный рассказ об этом слишком длинный, чтобы приводить его здесь, но при желании вы можете найти его в бухгалтерских книгах замка Фоэрбах. Более же вычурная художественная версия этих событий была выпущена Антоном Беллемархом как книга «Творец призраков», в которой достаточно подробно описан сам загадочный воин и его вооружение. Конец этой истории кажется невероятным, и в действительности, скорее, все было намного ужаснее.
Сколаньер. Молодой чемпион, известный как Уртер (Urther), носил этот топор, который, как он утверждал, он выдернул из шеи огромного дракона Сколаньера, которого самолично же и убил. Нося этот топор, Уртер любил показывать широкой публике, как он мог взлетать над землёй или же выдыхать огонь, будто бы он сам был огнедышащим змием, которого убил. Я, однако, сомневаюсь, что это именно он убил дракона, поскольку стоило ему только потерять этот свой топор, как он не смог проявить даже хоть малой доли военного умения, и быстро погиб среди других воинов Кхорна, так и не узнав, кто же выкрал его оружие. Если вам будет интересно, то я прилагаю к этой записи некий топор, который я назвал Сколаньер.
Грорд. Хольтц Теллерман, маг Янтарного колледжа, входил в состав войск под командованием графа Мидденхаймского, окружившего и уничтожившего банду, систематически опустошавшую ряд деревушек на востоке провинции. В своём дневнике Теллерман отметил, что у лидера этой банды при себе был украшенный рунами и таинственными символами меч, вселявший в него отупляющий ужас и подавляющий его магические способности, даже после того, как сам владелец меча был убит. Поскольку никто из сопровождавших его лесников не испытывал чего-либо похожего, Теллерман предположил, что это оружие влияет лишь на тех, кто управляет магическими энергиями, наполняющими мир. Перед своим исчезновением Теллерман записал в дневнике, что он решил вернуться в родной колледж, чтобы уничтожить там это оружие, однако каких-либо сведений об этом или же о нём самом после этого архивы колледжа не сохранили.
Аубентаг (Aubentag), 10-е Ярдрунга (Jahrdrung),2452 года.
За все годы моего изучения болезней и недугов разума я никогда не сталкивался с пациентом столь безжизненным, столь оторванным от этой жизни. Его глаза были абсолютно пусты, хоть и выглядели ясными и живыми. Казалось, что он не был способен к какой-либо мозговой деятельности и проводил все свои дни в тишине своей камеры, погружённый в глубочайшую апатию. Все мои практические навыки в технике манипуляций с черепом по сию пору не вызывали никакой реакции у этого пациента. Действительно, там, где другие бы уже вопили от боли, где бы их уже охватили тягчайшие физические мучения, этот пациент, казалось, лишь немного пробуждался от своего основного недуга. После длительного курса лечения с использованием раскалённого металла и подкожных крючьев, мы добились только того, что он просто пристально посмотрел на нас, повторяя некую странную мантру, значение которой для нас скрыто, так что теперь по настоянию хирурга Крюгера мы завязываем рот этому пациенты во время процедур. Я, однако, полагаю, что в этом отстранённом пении есть некий смысл.
Конистаг (Konistag), 14-е Ярдрунга 2452 года
Накануне, вгоняя под ногти моего сложного пациента иглы, я заметил ожоги на ладонях его рук. Сильно почерневшие рубцы окаймляли оголённую мясистую часть, будто бы он схватил нечто вроде раскалённого металла и длительное время держал его, не разжимая рук. В этих уродливых шрамах я увидел некий бледный узор (эти шрамы походили на живые отвратительные лица) в складках кожи, практически незаметный, но явно законченный. Когда я смотрел на эти шрамы, то почувствовал унылую боль позади своих глаз. Мои попытки получить у него объяснения о том, откуда взялись эти отметины и каким устройством они были нанесены, остались безрезультатными. Пациент упорно продолжает сопротивляться или же просто не способен к общению.
Таким образом, я решил поморить его голодом какое-то время, возможно, это развяжет ему язык.
Веллентаг (Wellentag),17-е Ярдрунга 2452 года
Этим утром я беседовал с сестрой моего пациента, дабы внести некоторую ясность в его состояние, которое, к моему сожалению, очень быстро ухудшается. Я уже знал, что до помещения в лечебницу и начала курса моего бережного лечения, мой пациент имел некоторое положение в городе. Действительно, немного найдётся тех, кто бы не слышал о нём или же о его семье известных филантропов, однако лишь немногие знают о его внезапном и ужасающем повреждении в рассудке и последующем заточении в здешние стены. По настоянию его семьи, эта тайна запрещает мне даже называть его имя в своём личном дневнике.
Моё расследование обнаружило некоторые особенно тревожные моменты, такие как его поведение при столь внезапном впадении в безумие, и, что особенно важно, мнение его сестры о причинах этого безумия. Если поверить её словам, то это не какая-то из известных болезней, что сокрушает рассудок больных, а, скорее, некая форма зачарованности.
Будучи человеком науки, я не особо доверяю правдивости этой истории. По моему мнению, семья пациента заинтересована в том, чтобы сокрыть этим суеверным рассказом сомнительного достоинства истинный ментальный недуг их крови, некую наследственную болезнь, жертвой которой стал мой пациент. Подобная позиция понятна, но она мало поможет этому бедному человеку вернуть свой утерянный разум.
Однако всё же стоит пересказать то, о чём она поведала мне. По всей видимости, однажды она обнаружила этого сильного и крепкого человека бьющимся в конвульсиях на полу, сзакатившимися глазами и пальцами, скрюченными, будто у покойника, вокруг чёрного меча, о котором его сестра сказала, что «это было самой уродливой и наиболее чудовищной вещью, которую когда-либо видели мой глаза». За день до этого припадка большой массивный пакет пришёл на имя её брата. В этом не было ничего необычного, ведь его страстью было собирание странных и необычных предметов, особенно непонятного оружия с севера, непрерывным потоком пополнявшего его коллекцию.
Когда я спросил её о том, где сейчас находится этот клинок, она ответила мне, что избавилась от него в водах Рейка. Я удивился, если бы она поступила обдуманно, хотя я удивился бы больше, если бы всё это вообще оказалось правдой. Однако, всё это неважно, хоть история и заинтересовала меня, и мне бы даже хотелось лично изучить этот предмет, если он, конечно же, существует. Просто чтобы удовлетворить моё любопытство. Мне порой даже кажется забавной идея прыгнуть в реку, чтобы достать этот артефакт! Я подумаю над этим.
