принес на землю истину, чрез святых Апостолов распространил ее по земле и хранит Духом Святым во Святой Церкви (Евр. 1, 1), какое извинение могут иметь неверующие, суемудренные и все, увлекающиеся тщетною их лестью?
16. В Писаниях пророческих и Апостольских и в Святой Божией Церкви, хранящей их и изъясняющей устами богомудрых отцов, и содержащей всякую другую истину Богооткровенную, находится вся Божественная премудрость, и нет на земле другого места, где бы ты мог найти ее.
17. «В сих поучайся, в сих пребывай, в сих разумевай: да преспеяние твое явлено будет во всех» (1 Тим. 4, 15). «Буиих же и ненаказанных стязаний отрицайся» (2 Тим. 2, 23). «Блюдись, да никтоже будет тебе прелщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе» (Кол. 2, 8). «Никтоже да не летит тебя суетными словесы» (Еф. 5, 6) «и никтоже другим образом» (2 Сол. 2, 3). «В научения странна и различна не прилагайся» (Евр. 13, 9). «Не скитайся по всякому ветру учения, во лжи человечестей, в коварстве козней лщения» (Еф. 4, 14).
Мысли о внутренней жизни
«Болезни души». Страсти — болезни сердца: гнев, печаль, радость, зависть, мнительность. Склонности и пристрастия суть болезни воли. Плотские — пьянство, блуд, сонливость; душевные — корысть, гордость и другие. Ложные начала, или предрассудки, — болезни рассудка. Сии начала напечатлеваются с возрастом от ходячих повсюду мыслей во время воспитания в школе, в жизни — характером ее. От них никто не свободен, кроме Божиих людей.
Есть «болезни духа»: богозабвение, бессовестность, отвращение от Божественного — потеря духовного вкуса.
Все сии болезни врачует одна пришедшая благодать — к тому, кто, сознав свою болезненность, взывает к Богу о помощи. Самодельные врачевства суть призрак. Замажет снаружи, а середка всё — больная.
«Не признающим в нас духа». Что значит, что растет человек в знаниях, — и недоволен, всею практикою недоволен, всеми способами услаждения жизни тоже. — Все сии вещи не суть чувственные, плотские. Всякий зовет их благороднейшими, высшими занятиями. Следовательно, они природы душевной. Спрашивается, чего ради бывает недовольство? Если душу питают сродным ей, естественно ей быть довольною. Кто же недоволен, когда довольна душа — Надобно сказать, недоволен дух, которого душевная пища ниже. Он из Бога и жить хочет в Боге и Богом. Опять, человек, вкусивший Бога, возвышается над душевным и не хочет его. Это для него — душная комната после освеженной утреннею прохладою.
Между тем (дух) действует и в сем круге, — по долгу земной жизни, оставаясь притом в другой области, властвуя оттоле и распоряжая душевною деятельностью, как царь. Следовательно, есть в нас сила — владычица души. Это — дух. Он в настоящем состоянии восставляется Духом Божиим.
Вступление во внутреннюю жизнь составляют — «внимание», или память, или стояние в строю невидимого мира, — «бодренность» и трезвение. Все подвижнические дела — душевные и телесные, суть приготовления к ним, потому не имеют всей цены без сих. Но и сами сии суть только внешняя ограда, или преддверие… Самое внутреннее делание еще глубже должно зачаться и узреть. Выступление из внутренней жизни есть — «забвение, разленение и пленение». Заметили святые отцы и сказали сие, и не один.
Соответственно степеням усовершения и страсти преобразуются и переходят из грубейших в тончайшие, и всегда идут об руку с новым внутренним человеком, и представляются в час искушения уму — в виде ангела светла.
«Отчего святые отцы, подвижники, не писали системы, а изречения?» — Они говорили по временам, по требованию, говорили то, что зрел ум в той час. Ум же вводится в таинство духовного мира — не вдруг во все, а как бы водится по комнатам, как говорит Макарий Великий. Впрочем, сии видения ума обнимали иногда — всю по иному духовную жизнь — в начале, средине и конце, — кратко, и ясно, и полно. Ибо брато с опыта — с дела.
«Не дела смущают, а то, как кто делает их, бывает причиною смущения». Если предшествует страх и видение воли Божией и сопровождает посильное внимание и трезвость, — смущению места не должно быть. От невнимания придет плен, и чрез заботу — смущение, и омрачение, и горевание. Люди, утвердившиеся в Господе, и дела творят, и с Господом суть в полном отрешении и свободе. — Обаче сие благодать делателям. Созерцатели не могут сего.
Чрез молитву человек вступает в чин серафимов и всех бесплотных и всех небожителей, Богу всегда в безмолвии предстоящих и единым светом осиянных. Какова бодрость, внимание и зрение должны быть у него?!
«Что есть terra incognita?» — Духовная жизнь для людей, живущих по духу мира, хоть и очень ученых. Там они не бывают, двери не знают.
Какая пища духу? — Молитва, богомыслие, добрые дела, собеседование с отцами и умное чтение. Впрочем, не они питают. Они только средства — пища одна… Хлеб, сшедый с небесе…
Непременно должно разделить умное свое устроение от внешнего служения. И то держать крепко непоколеблемым от сего. То — вечно, сие — на время, для сей преходящей жизни. Кто стоит в сем, тому всякое служение равно — честно и свято. Следовательно, начало жизни общественной — в духе. Его потому и должно ставить в главу… во всем строении общества.
«Веротерпимость не есть равнодушие к вере». Равнодушный к вере не имеет никакой веры. Имеющий веротерпимость, при полной любви к своей вере, по духу ее, привечает и иноверных, как немощных членов человечества, в делах, впрочем, внешних.
«Что прогулка для делателя?» — Приготовление к большим трудам. Но блюди внутреннее, да не отведешися в плен и не восплачешь о потере или стеснении свободы. Бди.
«Есть жизнь душевная, в которой и питание душевное», и труд душевный, и подкрепление душевное. Оно всегда соединено с плотским, ибо плотское есть опора душевного. Живущий в сей области живет как рыба в воде… мрачно и хладно.
«На вопросы о вере». Как мы веруем, так веровали все святые отцы, приявшие и нам предавшие в чистоте сию веру. И сказали, что все противные помышления суть от лукавого, который разно смущает и разоряет мир души.
Больше всего страждут от них верующие в свой ум. Ум бо падший состоит в заговоре с лукавым против Бога, Божиих вещей и порядка. Искренно ищущий Господа и Ему угодить желающий всегда наводится Им, невидимо, на правый путь. Сие было со святым Герасимом, другим великим подвижником египетским и со многими. Пытливость и спорливость о вере есть от лукавого.
Немалый труд человеку увериться, что молитва есть дело, и дело самое высокое, равного коему ничего нет на земле… Большею частию говорят: некогда молиться… На то и на то нужно время… А есть заповедь — непрестанно молиться.
Древние подвижники имели пропитание от труда рук своих, ныне монашествующих содержание большею частию готово. Да не смущается кто мыслию, что это есть удаление от древнего чина. А паче благодарит Господа, что теперь монашествующим есть средства пребывать в совершенном беспопечении,
