благодати Его.

Но чем выше дар, тем сомнительнее обладание; чем существеннее благо, тем горестнее обольщение. Потому у многих может при сем родиться желание спросить: все мы соделались причастниками Святого Духа; когда же и как сие совершилось? И чем увериться, что точно обитает в нас и действует Божественный Дух? Может родиться такое желание не из любопытства, а из разумного опасения, потому что обладание Духом есть существенная нужда верующих, так что у кого нет Духа, тот не спасается и не спасется. Тем естественнее, следовательно, искать разрешения на такие вопросы. Когда же это приличнее сделать, как не в настоящее празднество во славу сошествия Святого Духа?

Когда и как приняли мы и принимаем благодать Святого Духа? — В Святых и Божественных таинствах. В каждом таинстве тайно действует Божественный Дух и сообщает верующим благопотребную силу свою освящающую. Кто крестится, получает от Него новую жизнь в возрождении; кто миропомазуется, приемлет дар некий к созиданию Церкви; кто исповедуется, очищается от грехов; кто причащается, Самого Господа приемлет в себя. Других ли кто сподобляется таинств? — Иную некую получает и благодать: или священства, или таинственного единения душ и телес, или врачевания духа и плоти. Столько обильных в Святой Церкви даров Божественной благодати! Приходи всякий и насыщайся до преизбытка. Никому не загражден вход, всем открыта сокровищница неистощимая. Собирай, сколько возможешь вместить и понести. Здесь, не как у земных: кто больше берет, тот похвальнее; кто чаще приходит, тот с большею любовию принимается.

И всякий, кто приступает к сему источнику, приобщается Духа Божия и несомненно сподобляется дара Его. Ибо «верен есть Обещавши» (Евр. 10, 23). Только верны ли бываем при сем мы? С истинным ли духом и сердцем, с верою ли, то есть страхом, желанием, чистотою, приступали и приступаем к Нему?

Ибо не так, как некоторые думают, принимается благодать Святого Духа: приступи только, говорят, к таинствам, — и получишь дар, каково бы притом ни было расположение сердца, и не так, как мудрствуют другие: напечатлей только в сердце условные расположения и молись — придет осенение от Духа, совершается ли притом таинство или нет. Нет, братия, ни одно таинство без участия нашего сердца не сообщает Духа, ни одно сердце без таинств не привлекает силы Его, а только то и другое вместе. Пусть есть сладкое питие, но надобно отверзть уста и привлечь его, чтоб напоиться; есть ароматы, но надобно вдыхать, чтоб обла–гоухаться; есть свет, но надобно отверзть очи, чтоб видеть. Так и здесь.

Таинства суть сосуды благодати преизлива–ющиеся; но, приступая к ним, отверзи добрым расположением уста духа и сердца, чтоб исполниться полнотою ее. Человек не телесен только, но и духовен, и таинство не из видимого только состоит, но и из невидимого. Ни одним умом — невидимым — нельзя привлечь благодать из таинства, имеющего и невидимое, ни одним видимым приятием таинства нельзя извлечь из него то, что видимо, а должно совместить то и другое. Когда видимое приобщится видимого, тогда и невидимое сообщится невидимому, то есть благодать Божественного Духа — нашему духу. И сие несомненно совершается всякий раз, как приступает кто к Тайнам с истинным сердцем. — И вот как и когда принят и принимается нами Дух Святой!

Но здесь, братия, заключается уже ответ и на другой вопрос: по чему узнать, есть ли в нас благодать Святого Духа?.. Принимали таинства? И принимали с соблюдением всех необходимых условий? — Будем же несомненно веровать, что имеем и Святого Духа. Ищешь ощутительнейших признаков присутствия в себе Святого Духа? — Бывают и они, и бывают у всякого; но знай, что тот лучше поступает, кто верует, нежели тот, кто хочет осязать. «Блажени не видевший и веровавше» (Ин. 20, 29), говорит Господь. Бог ведет нас в при–мраке, хотя не лишает и просветления. Потому тот ближе к Божественному порядку, кто отдает себя вести, не усиливаясь усматривать, как ведут. Он?то есть то дитя боголюбезное, которому несомненно принадлежит Царство. Успокоимся же и мы на лоне матери нашей Церкви и поверим, что она не лишила нас благодати Духа, коль скоро должным расположением отверзали мы уста к приятию ее из таинств. И это лучше, безопаснее, богоприличнее, нежели, как если видит кто, что уповает.

Есть и ощутительные признаки благодатного в нас обитания Духа Божия, и ищущему самым простым и внятным образом открываются они в видимых явлениях, сопровождавших сошествие Святого Духа на Апостолов; ибо, по разумению святых отцов, они суть символы невидимых действий Духа Святого на души верующих. Потому желаем ли осязательнее увериться в силе Духа, действующей в нас? Обратимся к сим знакам, поймем их духовное знаменование и потом совестию своею определим, есть ли в нас то, что они означают, или нет. Если есть, то есть и Дух Божий в нас; если же нет, нет Духа Божия в нас. Так, шум и бурное дыхание означают то смятение нашего духа, в какое приходит он, когда в первый раз воздействует на него Дух Божий, — когда то есть Он пробуждает совесть, обличает во грехах, грозит судом и казнию и, таким образом, весь дом души исполняет движениями страха и глубоко потрясает все здание существа нашего, — смятение, вследствие коего приходят в раскаяние и предаются истинно христианской жизни. Приступим же к сердцу своему и спросим: было ли когда оно потрясено сознанием своих грехов и потрясается ли? Сокрушилось ли о беззакониях и сокрушается ли? Оплакало ли и оплакивает ли свое непотребство? Возненавидело ли и ненавидит ли всякую неправду? Положило ли и хранит ли твердое намерение жить в заповедях Божиих? — Огонь, который избран Духом Божиим в символ Своего явления, означает, что когда Он осенит душу, то приносит с Собою свет видения духовного, или свет живой и разумной веры, согревает сердце теплотою любви и ревности к богоугождению, очищает ее от всей нечистоты страстей и облекает в светлую одежду добродетелей, подобно тому, как огонь и светит, и согревает, и очищает. Войдем же в себя и посмотрим: жива ли в нас вера наша? И ею ли освещаются все пути жизни нашей, и внутренней, и внешней, или другим чем? Действует ли огонь святой ревности, устремляющей неудержимо ко всему, чем благоугождается Бог, и отвращающей от всего Ему неугодного? Облечены ли мы «во утробы щедрот» (Кол. 3, 12)? Есть ли в нас «любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22)? Напечатлены ли и напечатлеваются ли в сердце нашем такие добродетели — несомненные плоды и указатели Духа Божия в нас? Наконец, Дух Святой нисшел в виде огненных языков, чтобы показать, что когда Он входит в душу, то сообщает ей дар слова духовного, или молитву, ибо молитва есть беседа ума с Богом, или благоговейное слово человека к Богу. Есть ли же в нас действие молитвы? Умеем ли беседовать с Богом? Знаем ли сладость сего делания? Охотно ли приступаем к такому служению? Восходит ли ум наш в молитве горе, как кадило, или простирается долу, подобно нечистому дыму?.. И вот, если найдем, что все такое есть в нас, то несомненно, что есть в нас и благодать Святого Духа; если же нет — не действует в нас и Божественный Дух. Это признаки благодати, решительные и как бы исключительные.

Но и при сем не забудем, братия, что никак не должно нам говорить в себе или думать: я имею Духа, потому что нахожу в себе то и то Его действие, но всегда окончательно успокоиваться только на вере в Его в нас присутствие и действие, — на вере хотя несомненной, но все же не на видении. Ибо не мы обязываем Его к тому или тому действию, но Он Сам производит в нас что хощет, по Своему благоизволению. Он, идеже хощет, дышит, и на всякого так дышит, как хощет. То производит Он печаль, то радость, то покой духа, то восхитетельные взыграния его, то умиление, то болезнование, то оставление, то преисполнение, страх и упование, дерзновение и боязнь. Все же сие Божественный Дух, по премудрому смотрению о нас, действует, сообразуясь с свойствами и нуждами каждого лица, с способами воспитания именно его, с опасным и благоприятным именно для него. Что же изберешь ты, ищущий очевидных признаков Духа, во свидетельство Его в тебе присутствия? Изберешь ли сильные движения? — Но Он, может быть, Сам производит в тебе только тихие; сильные же суть плод собственного твоего напряжения, ибо мы и сами можем износить нечто доброе. Изберешь ли печальные? — Но Он, может быть, положил разливать в тебе отраду, а печаль предоставил тебе: ибо она несродна нам. Таким образом, что ты ни назовешь признаком Духа, всегда есть возможность обмануться и солгать, и притом солгать на Духа Святого. Будем же лучше верить, что имеем Божественного Духа, что Он обитает в нас и действует, устрояя собственное наше спасение и созидание духа нашего, то нас самих оставляя действовать, то Сам непосредственно напечатлевая особенные указания, то предшествуя, то последуя, изменяя пути, но не оставляя на них. Что же именно когда от Духа, не будем испытывать. Предадимся только Ему и будем молить: Сокровище благих, прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны!

Так Господу угодно было устроить нам путь спасения, чтоб каждый знал только, что он ведется по нему, а как? — это сокрыто от нас. Человеку ничего почти нельзя открыть о нем самом ясно, без опасности для него. Такое злое око у нашего самолюбия, что что ни усмотрит в себе хорошего, все то поедает и убивает ядом своим. Потому для нас спасительнее держать себя в некотором опасении и боязливой заботе