— Кабину задраить?
— Само собой.
— А Гиппокрит? А чемодан?..
— Васька… ещё раз услышу последнее слово — в канаве зарою!!
— Понял я, понял… Давай так — ты бери царя, а с чемо… в общем, вещи я сам понесу!
— Какой умный. Я, значит, буду тащить эту тушу, а ты — сумочкой помахивать?!
— Эта твоя 'сумочка' весит не меньше! — встал в позу системщик. — Так что не надо тут жалобным голосом в окна заглядывать! Бери государя под белы рученьки, и…
— Тринадцатый.
— Чего?!
— Не выводи меня из себя! Вдвоём его понесём! Переживёт она без сундука!..
— Не переживёт!
— Ребята, мы вернулись!.. — раздался рядом весёлый голос Морган.
— Отстань!.. — отмахнулся рассерженный наёмник. — Так вот, Васька, ты меня уже… э-э??
— Мы проходными дворами пришли, — пояснила девочка. Мнущийся рядом дед учтиво приподнял панаму:
— Добро пожаловать!.. Вы уж простите, что я так… район неспокойный, всякие встречаются!
— Шустрый ты, ветеран, — ухмыльнулся Васенька. — Кстати, о чём ты тут давеча вопил?..
Старик посмотрел на алую полоску у горизонта:
— Рассвет. Солнце сейчас взойдёт. Схорониться бы надо!
— Зачем? — не понял Грэй.
— Солнышко нынче злое!.. — грустно развёл руками старожил. — Опасно. Пойдёмте со мной, я тут рядом живу… Да вы не бойтесь! Не кусаюсь я!..
Он широко улыбнулся, демонстрируя два оставшихся во рту зуба. Товарищи переглянулись.
— Морган, — сказал наёмник, — бери свой чемодан, и пошли. Васька, помоги-ка… ух, ну и медведь!.. Точно надо ему рацион урезать…
Вдвоём напарники взвалили на себя похрапывающего царя. Вася локтем отжал рычаг закрывания двери, поставил блок и жалобно простонал:
— Дедуля… поспешайте уже до дому! У меня от этой глыбы просто кости трещат… И где такую мышцу наел, с их-то разносолами?!
— Ничего, на наших похудеет… — уверенно проговорил старик, юркнув в заваленную мусором подворотню. — Не отставайте! А то, спаси бог, до рассвету не успеем, и придётся весь день в подвале каком сидеть…
Грэй, сгибаясь под тяжестью спящего базилевса, утёр свободной рукой пот со лба. Становится жарко. Что у них тут с солнцем?.. Почему нельзя выходить из укрытия до вечера?.. Наёмник посмотрел вокруг. Телепортационная кабина стояла на перекрёстке, под пыльным, и явно давно не работающим светофором. Рядом, посреди небольшой мощёной площади, торчал потрескавшийся гранитный памятник какому-то местному деятелю. Пыльный, весь в рассохшихся трещинах асфальт, кое-где по углам — угодливые скелеты деревьев. У стены дома сиротливо валялась оплавленная автомобильная покрышка, прилипшая к тротуару. Старые здания с наглухо закрытыми ставнями… Да… Похоже, с обстановкой им не повезло и в этот раз.
… Маленькая тёмная квартирка была завалена по потолок всяческим хламом, словно лавка старьёвщика. Чёрт ногу сломит, подумал Васенька, в очередной раз спотыкаясь обо что-то в полумраке. 'Что-то' звякнуло. Кастрюля. Вот ей на полу самое место…
— Несите его сюда, — позвал старик, лавируя между кривым буфетом с разбитой дверцей и горой подушек. — Кровать у меня, правда, для него коротковата, но уж как-нибудь перетерпит… пьяный, что ли?..
— Спит, — ответил Грэй, с облегчением укладывая государя на шаткий диван времён избрания первого президента. Васенька потёр спину:
— Думал, сломаюсь… а этот бык спит себе и в ус не дует!.. Лучше б мы его в Спарте оставили!
— Понял, наконец, — сказал наёмник, выходя из комнаты. Гостеприимный дедок звенел чашками на тесной и грязной кухоньке. Морган восседала на табуретке, болтая ногами. Вместо светильника с потолка свисала древняя керосиновая лампа. В старой, без внутренностей, электрической плитке горел огонь, над которым на треножнике посвистывал подвешенный за ручку на крюке пузатый алюминиевый чайник.
— Счас чайку попьём! — весело сказал дедушка, мельком обернувшись на входящих напарников. — Из еды, извините, у меня только курица…
— А что? — довольно крякнул Васенька. — Я мясо люблю!..
— И, юноша, да какое там мясо!.. — хмыкнул дед, вручив системщику холодную коробку с изображением зажаренного цыплёнка. — Химия одна! Вы сами на обороте посмотрите…
Чайников перевернул упаковку.
— 'Рождественская индейка, дегидратированная, — прочёл он, — состав: соль, кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, натриевый глютамат, продукты переработки сои, гипер-L типтофан, однохимерный РНК, карамелевый сироп, мясной ароматизатор'… Жуть какая!
— Вот я и предупредил…
— Не-е, дед, спасибочки, я перебьюсь… Слушайте, давайте хоть познакомимся, что ли!.. Василий.
— Грэй.
— Морган, — улыбнулась девочка. — А вас как зовут?
— Дедом, — тот развёл руками. — Я уж и сам имени-то своего не помню! А которые помнили — тех и нет давно! Кто помер — на солнышко загляделся, а кто в город подался, от греха… Да вы садитесь, молодые люди! Только осторожнее, стулья у меня того… хлипкие уж очень!
Они сели. Пока хозяин заваривал чай, Васенька, осмотревшись, принялся ковырять пальцем закопченные серые ставни:
— А это зачем?.. И почему — изнутри?
— От солнца, — ответил дед. — Они свинцовые, а поверху — чугун. Больше ничего не помогает.
— Чтобы жарко не было, да? — влезла в разговор девочка. — А почему у вас дома тогда так холодно?..
— Потому что окна только ночью открываю, — пояснил старик, присаживаясь и разливая дымящуюся коричневую жидкость по щербатым кружкам. — А что касается жары… нет, деточка, это немного по-другому называется. Днём температура до двухсот-трёхсот градусов доходит!..
— По Фаренгейту? — спросил Вася.
— По Цельсию, юноша…
— Ничего себе, — хмыкнул наёмник, поднося к губам чашку. Её содержимое пахло шваброй. Про вкус, скорее всего, вообще лучше не думать… — А дожди?
— Какие дожди, командир?! — всплеснул руками пенсионер. — Уже года два, как не было! Да и то, что было… эх!.. одно название, а не дождь…
— Но при таких температурах какое же должно быть испарение! — воскликнул Чайников. — Где же вы воду берёте?!
— А нигде. Это всё запасы. Когда засуха случилась, льды начали таять. Воду грузили цистернами, и распределяли по городам. Антарктида за несколько лет в пустыню превратилась…
— А Мировой океан?..
— И, юноша!.. Нет его больше! Ни Тихого нет, ни Ледовитого… всё высохло. Что успели спасти, то успели, а так… ещё, конечно, из-под земли качают, но и этому скоро конец придёт! Нам-то, старичью, ещё ничего, нам на тот свет скоро, а молодых жалко. Некоторые из них и дождя-то никогда не видели, не говоря уж про снег!.. А всё эти ихние эксперименты… — он затряс седой головой. — Нечего было солнце испытывать!.. Вон оно теперь как нас наказывает!..
— Испытывать? — повернулся Васенька. — Как?.. И зачем?!
— А кто их знает, зачем!.. От большого ума, видать! — рассердился дед. — Запускали туда чего-то, не знаю чего!.. Опыты какие-то проводили, давно было, ещё во всех газетах про это писали… А потом — вот.
