— Один или два поцелуя вряд ли можно назвать насилием, дорогая.

— Но она противилась, а он не посчитался с этим. Он говорит, что думал, будто она хотела этого. Во всяком случае, что бы ни произошло, она так расстроилась, что даже заболела, а теперь вот сбежала, чтобы не встречаться с ним.

— Должно быть, нам известно не все, Кейт. А ваши родители знают о Сидмуте?

— Нет, Линии не хотела, чтобы кто-нибудь знал, она была слишком расстроена и смущена происшедшим. Кроме меня, об этом знает только лорд Клитероу.

— Что ж, мы должны все обсудить с Эдвардом и Элизабет и решить, что делать.

— Как это? Ехать за ней, разумеется.

— Не уверена, что это лучшее решение. У нее достаточно денег?

— Наверняка. Гарет очень щедр, тетя Кейт.

— Линнет часто путешествовала с отцом, так что у нее не возникнет затрудне-

ний. Признаюсь, мне не нравится, что молодая девушка путешествует одна, но, думаю, ей ничего не грозит.

— Но мы не можем позволить, чтобы она вот так сбежала, — возразила Кейт.

— Слово «позволить» здесь неуместно, дорогая. Она уже едет домой. Давай разбудим твоих родителей и решим на семейном совете, что делать.

Едва Ричмонды начали обсуждать случившееся, как дворецкий доложил, что приехал лорд Клитероу.

— Скажи ему, что Линнет все еще больна, Лестер, и не может его принять, — сказала леди Элизабет.

— Лорд Клитероу не спрашивал мисс Ричмонд, миледи. Он хотел говорить с мистером Ричмондом.

Леди Элизабет подняла брови и вопросительно посмотрела на мужа.

— Эдвард?

— Я, пожалуй, поговорю с ним, дорогая. Проводите его в библиотеку, Лестер. Я скоро приду туда.

— Наверное, мы все догадываемся, о чем собирается говорить лорд Клитероу, папа, — сказала Кейт. — Но какой неподходящий момент он выбрал для того, чтобы говорить о своих чувствах. Что ты скажешь ему?

— Правду, Кейт. Он заслуживает этого, если действительно приехал просить руки Линнет. Пусть он решает, продолжать ли ему свои ухаживания, когда узнает, что она уехала домой. Кстати, я считаю, что нам нужно оставить ее в покое, — заключил мистер Ричмонд, выходя из комнаты.

— Доброе утро, лорд Клитероу.

Джеймс, который рассеянно просматривал книги на столе, моментально встал и поздоровался с мистером Ричмондом.

— Садитесь, пожалуйста, милорд. Вы хотели говорить со мной?

— Вы, наверное, догадались, о чем, сэр. От вас, конечно, не ускользнуло, что я проявляю интерес к вашей дочери. Я прошу вашего позволения ухаживать за ней. Мистер Ричмонд улыбнулся.

— Разумеется, я заметил, что вы интересуетесь Линнет, и мне это приятно. Скажите, лорд Клитероу, считаете ли вы, что моей дочери будут приятны ваши ухаживания?

Джеймс покраснел.

— Нет, у меня нет для этого оснований, мистер Ричмонд. Могу сказать только, что ей, кажется, приятно мое общество.

— Больше, чем общество других поклонников?

— Не уверен. Но знаете, до сих пор я не давал понять ей, что я ее поклонник. Я выделяю ее среди других девушек, и, конечно, она понимает, что я интересуюсь ею. Но я был очень сдержан и не позволял ничего лишнего.

— Такого, как поцелуи на балконе?

— Значит, вы знаете о Сидмуте? — тихо спросил Джеймс. — Если бы я считал, что он скомпрометировал ее, он был бы сейчас здесь вместо меня. Знаете, вчера я приехал к нему, чтобы сказать, что он либо сделает предложение, либо будет драться со мной на рассвете.

— Хотя вы сами хотите жениться на ней?

— Когда я услышал, почему мисс Ричмонд рано уехала с бала, я предположил, что Гарри зашел дальше, чем следовало, и не просто поцеловал ее. Но когда я обвинил его в этом, он заверил меня, что все было не так и он ошибся, предполагая, что мисс Ричмонд ответит ему взаимностью.

— Вы пришли сюда, чтобы заодно извиниться за своего друга? — спросил мистер Ричмонд с легкой иронией в голосе.

— Вовсе нет. Гарри сам за себя извинится. Дело в том, что именно разговор с Гарри прояснил мои чувства. Он не любит вашу дочь, мистер Ричмонд. А я люблю. И теперь я готов сказать ей об этом.

— К сожалению, Линнет сейчас едет в Йоркшир.

— Как?! Если Сидмут солгал мне, я убью его! — вскричал Джеймс.

— У нас нет оснований считать вашего друга лжецом. То, что Линнет рассказала сестре, совпадает с его рассказом.

Джеймс облегченно вздохнул.

— Но тогда почему она уехала из Лондона?

— Нам это непонятно, лорд Клитероу. В Йоркшире мы живем очень спокойно, а мы с Линнет вообще затворники. Возможно, в ней нарастало напряжение от бурной светской жизни, и поведение лорда Сидмута привело к нервному срыву.

Мистер Ричмонд помолчал минуту, как бы не решаясь продолжать, затем спросил:

— Скажите, лорд Клитероу, а вы пытались когда-нибудь поцеловать ее?

Джеймс опустил глаза и уставился на свои начищенные до блеска туфли, как будто надеясь разглядеть свое отражение в них и понять, что это за человек, который все время упускает возможность поухаживать за своей избранницей.

— Нет, не пытался. Я только привлекал мисс Ричмонд поближе к себе во время вальса и слегка пожимал ее руку. Но я всегда ощущал какую-то невидимую стену, которой она себя окружила, и не был настойчив. Наверное, я надеялся, что со временем мисс Ричмонд сама уничтожит эту преграду.

Мистер Ричмонд улыбнулся.

— Может показаться, что Линнет — красавица, заточенная в башне, не правда ли? Ее красота не чувственная, а духовная.

Джеймс покраснел.

— Думаю, Гарри счел ее отстраненность дразнящей.

— А вы, лорд Клитероу?

— Я хочу узнать настоящую мисс Ричмонд. Сознаюсь, когда я впервые увидел ее, меня поразила ее красота. Но больше всего меня привлекает реальная женщина, прячущаяся за этой красотой.

— Да, Линнет всегда казалась мне спящей красавицей, лорд Клитероу. И чувства ее до сих пор не разбужены. Или не были разбужены до этих поцелуев.

— Хотел бы я, чтобы это были мои поцелуи, — сказал Джеймс со сдержанным гневом. — А теперь уже поздно.

— О, я бы так не сказал, Джеймс. Я могу называть вас «Джеймс?» Ведь мы надеемся породниться, — добавил, улыбаясь, мистер Ричмонд.

— Значит, вы одобряете мои намерения?

— Я думаю, вы именно тот человек, который нужен Линнет. Вы верны, благородны и твердо стоите на земле. Знаете, она иногда станет раздражать вас своей рассеянностью и поглощенностью своими исследованиями. Я знаю, потому что сам так действую на Элизабет.

— О нет, никогда, — возразил Джеймс. — Я восхищаюсь ее умом.

Мистер Ричмонд улыбнулся.

— Поверьте мне, Джеймс, такое будет случаться. Но когда любишь, это не имеет значения.

— Но она не любит меня, — сказал Джеймс.

— Пока нет. Но до сих пор казалось, что она вряд ли вообще способна любить.

И все же я уверен, что поцелуи Сидмута что-то изменили в ней. Хотя я не понимаю, что могло