желанным и сладким. Он будет стоять насмерть, до последнего, но добьется намеченной цели и расправится с гнусным мальчишкой.
С победоносным видом, хоть голова еще ныла и кружилась, Марвин направился к лестнице, заранее оглядываясь, чтобы вновь не попасть в капкан.
Но едва он ступил на первую ступеньку лестницы, ведущую наверх, как почувствовал, что застревают ноги. Вскоре туфли прилипли так, что он был не в силах их оторвать.
Марвину пришлось их оставить, так как ничего другого не оставалось делать. Босиком он пробирался в темноте по липким от мазута ступенькам. Носки ведь последовали за туфлями, вернее, и они оказались прилипшими к ступенькам. Толкнув долгожданную дверь, он вошел в дом и сначала прищурился от внезапно ударившего в глаза света.
Но тут он вдруг почувствовал, как что-то острое пронзило его правую ногу. Черт побери! Он наступил на доску с гвоздями, предусмотрительно положенную Кевином именно в этом месте.
Жуткая боль пронизывала ногу, отдавая даже в поясницу. Марвин подтянул правую ногу к себе и, не удержав равновесия, рухнул назад в подвал, предварительно изрядно поколотив себе при этом бока.
Осторожно, на цыпочках, он выбрался из этого ада. За ним на полу оставались окровавленные следы.
С неимоверным трудом он вышел из подвала и, хромая на обе ноги, заковылял к дому.
— Гарри! Держись! Я иду!
И тут он увидел, что окно на кухне было приподнято. У Марвина не было времени удивляться столь удачному стечению обстоятельств, и он, не раздумывая, полез в это окно.
Неистребимое желание расквитаться с Кевином двигало им. Он влез в окно и, даже не взглянув под ноги, спрыгнул на пол.
Вулканом многочисленных болевых точек мгновенно отозвалась боль в ногах.
Разбитые елочные игрушки, «удачно» размещенные Кевином под окном, сделали свое дело. Упав на спину, Марвин катался по полу, хватая по очереди то одну, то другую ногу. И при этом не забывал, конечно, дико орать и поносить Кевина последними ругательствами.
— Придется мне убить его, — решительно произнес Марвин и двинулся навстречу Гарри.
В холле никого не было. Гарри принялся бегать по комнатам и искать мальчишку.
— Попробуйте меня схватить! — услышал он голос Кевина.
— Ах, вот ты где, паршивец!
Гарри дернул ручку двери, но едва успел войти в комнату, как на голову ему свалился кусок вонючего липкого целлофана. В замешательстве он стал его сдергивать, изрыгая самую нецензурную брань, на которую был способен.
Отшвырнув от себя мешок, он сделал несколько шагов, и тут его окатила туча гусиного пуха. Кевин не поскупился. Ради такого случая ему пришлось распороть подушку.
Пух облепил липкую физиономию Гарри. Оказалось, что целлофан Кевин смазал жидким, мгновенно засыхающим раствором. Пух залезал в уши, нос и глаза.
— Ап-чхи! Ап-чхи!
Бедолаге пришлось долго чихать. Тем более с детства он страдал аллергией на гусиный пух и никогда не спал на таких подушках, предпочитая им кусок поролона.
— Гадкий мальчишка! Я раздавлю тебя как поганую лягушку!
Но Кевин только заразительно хохотал, глядя, какими жалкими были сейчас «отважные разбойники». Он был уже на втором этаже и готовил новую ловушку.
— Клянусь, что обязательно убью его! — кричал в истерике Марвин, припадая на обе ноги.
В соседней комнате он нашел Гарри, заходящегося от приступа чихания. Увидев Марвина, он растерялся. Ему было стыдно, что ребенок мог их так провести.
— Марвин! Ты почему разулся?
— А ты чего вырядился цыпленком?
Гарри отряхивал пух. Он был страшно зол, и у него не было желания шутить. Потому он только презрительно фыркнул в ответ.
Ребенок водил их за нос. От этой мысли Гарри приходил в негодование. Он не скрывал своего возмущения.
Не меньше пострадавший Марвин целиком разделял его гнев. Он сам не прочь поквитаться с мальчишкой за принесенный физический ущерб. Но изловить маленького негодяя было не так-то просто.
— Я здесь, придурки! Идите и схватите меня!
Гарри и Марвин рванулись в холл, но, не добежав до лестницы, оба как лягушки растянулись на полу.
Кевин предусмотрел и этот шаг, разбросав по полу маленькие машинки. Наивные детские приспособления оказались на редкость эффективными.
Кевин умирал от смеха. Картина была действительно забавной. Двое взрослых громил, отпетых жуликов, растянулись на полу, беспомощно ерзая и барахтаясь, не в силах подняться.
Кевин сидел на лестнице, ведущей на второй этаж, и смотрел на происходящее как на занимательную комедию из серии «Шоу Бенни Хила».
Увидев Кевина, Гарри бросился по лестнице. Ему просто не терпелось схватить негодного мальчишку. Но дойти до конца он не успел.
Кевин применил оружие из серии летательных и больно ударяющих. Тяжелая банка с масляной краской, привязанная веревкой к верхним стропилам, летела в направлении головы Гарри.
— А-а-а! Марвин, назад!
Шедший сзади Марвин, ничего не подозревающий и не видящий, был сбит с ног. Удар был настолько сильным, что тот полетел головой вниз, с грохотом рухнув на пол.
— Я же говорил тебе — будь внимательнее, — сказал Гарри Марвину и повернулся лицом к Кевину.
Но и его постигла та же участь. Вторая банка с краской сшибла с ног и Гарри. Перевернувшись в воздухе, он грузно приземлился рядом с Марвином, охая и ахая.
— Я же предупреждал тебя!
Оба долго не могли прийти в себя. Болели затылки, ныли колени, суставы разжигала жуткая боль.
Упрямые жулики не думали сдаваться. Они не привыкли бросать задуманные дела. Еще больше обострилось чувство мести.
Кевин времени даром не терял. Он перевязал тонкими бесцветными лесками все переходы на чердак. Это каким-то образом усложняло путь хотя бы на некоторое время.
И пока жулики охали да ахали по поводу заработанных ушибов, Кевин набрал номер полицейского участка.
— Алло! Полиция! Скорей, помогите. Наш дом грабят.
— Адрес, назовите адрес, — ответил обеспокоенный женский голос.
— Линкольн-стрит, 6-5-6. Моя фамилия Мерфи. — Пожалуйста, скорее! — шептал в трубку Кевин.
Он назвал адрес соседского дома, в котором Гарри и Марвин уже успели побывать. Свой дом он сможет защитить сам, но преступников необходимо брать с поличным.
Тем временем жулики потихоньку приходили в себя.
— Он всего лишь пацан. Мы можем схватить его, — сопел Марвин.
— Заткнись, — прошипел Гарри.
Он не сомневался, что мальчишка устроил новую западню.
Вдруг Марвин увидел, как что-то блестящее выпало у Гарри изо рта.
— Что это?
Физиономия Гарри перекосилась. Да это же были его золотые зубы!
— За это ты ответишь! — гневно заорал он. — Я раздавлю тебя как цыпленка.
Словно рычащий медведь, которого вывели из себя, он бросился наверх, закрывая голову от висевших на веревке банок с краской. Но вскоре он зацепился за натянутые лески и грохнулся на пол.
Увидев, что воры бегут за ним, Кевин бросил телефонную трубку, но растянувшийся вслед за Гарри
