В проходной не спали. Солдату с повязкой на рукаве Игумнов издалека махнул санаторной книжой.

— Закурить найдется? — спросил тот.

Игумнов зацепил из пачки несколько сигарет, молча рассыпал на стойке.

Толкнул дверь.

На аллеях не было ни души. Игумнов двинулся вдоль осевой.

Впереди сбоку виднелось центральное здание, в нем размещались клуб, столовые, библиотека…

Первый корпус санатория располагался неподалеку. Мрачный прямоугольник, ушедший по первый этаж в сугробы. В нескольких окнах на третьем — генеральском- этаже горел яркий свет. Тут попрежнему ложились спать уже под утро…

За сотню метров до корпуса неожиданно сотовый Игумнова подал признаки жизни. На мобильный позвонила Ксения.

— Привет, Игумнов! Как настроение?

Отличное… — Игумнов сошел с аллеи, остановился у большого закрытого подъезда то ли столовой, то ли клуба. — Ты где? На Островитянова?

— Да. Тут у них дискотека. Народ живет, веселится… Это ты, как монах…

Ксении беззастенчиво кокетничала. Игра была знакома каждому резиденту, работающему с женщинойагентом. Раскрепощенность, ни к чему не обязывающий обоих флирт, взаимная влюбленность приносили результаты. Наставление же по работе с агентурой, напротив, требовало полной официальности отношений.

— Как там наши друзья? — Его интересовали нигерийцы, приезжавшие в Домодедово на разборку.

— Вернулись какието озабоченные. И снова уехали… А меня и еще одну девчонку оставили…

Послышался шум сливного бачка. Ксения звонила из студенческого туалета в общежитии. Ее никто не слышал. Она находилась в самом пекле. Нигерийские наркодельцы постоянно проверялись. Им помогали в этом кадровые разведчики Ткачука, слежку за всеми подозрительными вели профессионалы.

В последнее время Игумнову все труднее становилось находить укромное место для встречи. Явочная квартира была неблизко, а надолго уезжать с вокзала…

— В чем у них дело?

— Я спросила: «Куда вы? Девочки вас ждут?!» «Нет, деловая встреча…»

Мне показалось у них неприятности и они поехали к комуто советоваться.

Да! Вот еще! Мосул исчез! С ними его не было!..

— Дождись их. Если Мосул не приедет, постарайся узнать, где он…

— Насчет этого мог и не напоминать… Обижаешь, начальник!

Ксения была авантюрного склада. Еще девчонкой в школе в сочинении

«Делать жизнь с кого»? написала, что хотела бы стать валютной проституткой. Сочинение прорабатывали на всех педагогических советах, совещаниях. Несколько строк ей посвятил знаменитый главред газеты «Первое сентября».

По мере взросления Ксения все больше склонялась к идеям свободного предпринимательства. Теперь она меньше стремилась в путаны, учила английский и, как могла, искала связи в мире бизнеса.

В интервью, которое Ксения разослала главам нескольких частных фирм она без ложной скромности указала:

«Сильная личность, коммуникабельна, умею работать с людьми, активна и полна энергии, готова начать новые проекты…»

В качестве причины ухода с прежней работы Ксения назвала «отсутствие перспективы роста».

Приписка в конце интервью гласила:

«Уровень оплаты: не заинтересована в предложениях с оплатой ниже 500$ в месяц…»

Сейчас, в ожидании ответа на свои предложения, Ксения была абсолютно свободна.

— Мне кажется, с Мосулом что-то произошло. Думаю: будут новости.

Готовь премию, Игумнов… — У нее было легкое настроение.

— Приня-то. Звони. Если не сможешь связаться со мной, поставь в известность дежурного. Или Цуканова. Оба в курсе.

— Поняла. Кстати, Игумнов! Не забыл, какое сегодня число?

— Ты насчет Витеньки?

— Сегодня его поминают. Они сейчас там, в проходной. На фабрике. Мне звонила его мать…

— Мне тоже.

— И как?

— До рассвета я вряд ли выберусь.

— Не стыдно, Игумнов! — Она снова громыхнула сливным бачком. — Если уж ты, мент, не помянешь, то кто?! Витька и живой был один, а теперь и мертвый один! Ты и ко мне тоже бы не пришел?!

В том, что она говорила, был обидный, но справедливый резон.

— Постараюсь. Посмотрим, как будет…

— Я тоже приеду.

От корпуса уже шел кто-то из часовых. Игумнов заставил себя собраться его приезд к Ткачуку был, безусловно, поступком опрометчивым, времени на раздумья уже не оставалось.

Он свернул к корпусу. Вход внизу охранял наряд охранников «Освальда» в новеньких камуфляжах. В караульной тоже не спали. Играли в домино.

— Вам кого? — Старший — без знаков различия на куртке — поднялся над столом с костяшками. Он был одного роста с Игумновым, тоже длиннорукий, поджарый.

«Все они из спецслужб…»

— Мне нужен полковник Хохлов…

— Как доложить?

Игумнов достал милицейское удостоверение.

Старший взглянул пристально, поднялся к телефону.

— Тут к вам… — Он отвернулся, чтобы Игумнов не слышал. Потом, ни слова не говоря, сунул трубку Игумнову.

— Слушаю… — голос на другом конце провода был официален.

— Начальник отделения уголовного розыска капитан… — Игумнов назвал себя. — Я по поводу вашего человека, который исчез…

В трубке наступила пауза.

— Подождите минутку…

Пауза продолжилась. Наверху совещались.

— Передайте трубку дежурному…

Трубка переместилась.

— Слушаю, товарищ полковник… Есть. Понял… — Дежурный водворил трубку на место. Его отношение к прибывшему и тон мгновенно изменились. Теперь они были одновременно и официальными, и уважительными. — Извините, товарищ капитан, вы на территории воинской части. Необходимо сдать оружие…

Это было явное нарушение правил: менты сдавали оружие только в следственных изоля-торах и на зонах.

Игумнов скорее почувствовал, чем увидел, как с обоих сторон за его плечами сгруппировались караульные…

«Даже лучше, что я без „макарова“… — Подумалось. — Могло случиться, в одну ночь потеряли бы сразу два пистолета. Выгнали бы обоих…..»

— При мне нет оружия.

— Извините: необходимая формальность.

Стоявший сзади прапорщик провел по одежде Игумнова металлоискателем. Мотнул головой: «чист!»

— Сюда, товарищ капитан. Проходите…