мог выполнить эту важнейшую задачу, на него было отправлено специальное подразделение связистов во главе с капитаном 1 ранга У.Г. Теннантом.

28 мая были отправлены «Маккей», «Монтроз», «Вустер», «Сэйбр», «Энтони». Когда стало ясно, что еще можно использовать разгромленные пирсы Дюнкерка, туда пошли пассажирские суда. Позднее прибыли эсминцы «Кодрингтон», «Галлант», «Гренейд», «Ягуар», «Джейвлин», «Харвестер», «Малькольм», «Эск», «Экспресс», «Шикари», «Симитер», и количество эвакуированных резко возросло. «Кодрингтон» во время первого похода принял 700 человек, и уже 900 человек во время второго. Имея высокую скорость и отличную маневренность, эсминцы резко сокращали «время оборота», несмотря на то, что мелководье ограничивало их скорость 22 узлами на большей части маршрута. За сутки 24 мая в Англию были вывезены 17804 человека. Рамсей и его штаб начали смотреть на вещи более оптимистично. Появилась надежда все- таки вывезти главные силы Экспедиционного Корпуса.

Однако цена была высокой. Были повреждены «Виндзор» и «Уолси». Следующий день стал самым худшим с точки зрения эсминцев, так как погибли 2 корабля. «Уэйкфул» совершил несколько походов, и рано утром он направлялся в Дувр вместе с «Графтоном» через проход Зюйдкот. Эсминец шел зигзагом со скоростью 20 узлов. Но незадолго до 1.00 были замечены следы 2 торпед, и почти сразу одна попала в середину корпуса эсминца. Старый «Уэйкфул» разломился надвое и затонул в течение 15 секунд. Спаслось всего несколько человек команды, а у большинства солдат просто не осталось никакого шанса. Подошли дрифтер «Наутилус» и маячное судно «Комфорт». Они помогали «Графтону» и тральщику «Лидд» искать спасшихся. Однако не успел командир «Уэйкфула» капитан 2 ранга Фишер предупредить «Граф-тон» об опасности, как тот получил попадания 2 торпедами. Вражеским кораблем, который был повинен в происшедшем, скорее всего был торпедный катер S-30, хотя в то время подозревали подводную лодку.

Последствия были печальными. «Комфорт» скрылся из вида, а когда он снова появился, тонущий «Графтон» и «Лидд» приняли его за вражеский торпедный катер. Шквалом огня с короткой дистанции была перебита большая часть команды и солдат, в том числе почти все спасенные с «Уэйкфула». После этого «Лидд» протаранил его на полной скорости.

«Графтон» получил 2 торпеды. Та, что взорвалась под кают-компанией, убила 35 армейских офицеров, которые там спали. Торпедный катер обстрелял из пулемета мостик, убил капитана эсминца и скрылся в темноте. Большая часть спасшихся была снята, но все-таки на этих 2 кораблях погибло более 1000 человек, что само по себе трагедия. Мелкие воды Дюнкерка были идеальным местом для торпедных катеров, и просто поразительно, что подобные трагедии не повторялись в каждый из 9 дней Дюнкерка.

У «Монтроза» был оторван нос, и он беспомощно стоял под лучами германских прожекторов с мыса Гри-Не, пока буксиры не увели его. «Интрепид» и «Саладин» были повреждены, многие корабли на переходе попали под мощные атаки с воздуха. «Гренейд» загорелся, пока стоял на рейде. Эсминец сдрейфовал в открытое море, напоминая всем о своем имени (Grenade — граната), пока рвались боеприпасы. Кроме опасности бомб и мин, кораблям приходилось проскакивать сквозь клещи германских орудий севернее и южнее Дюнкерка, так как фарватер какое-то время шел вдоль берега.

В четверг 30 мая эсминцы поставили новый рекорд, принимая больше людей, чем когда-либо ранее. «Сэйбр» вывез в Дувр 1700 человек за 2 рейса, «Уолси» — 1677 человек за 3 перехода, «Вими», «Вэнкуишер», «Вивейшиэс», «Уайтхолл» и «Экспресс» каждый вывезли более 1000 человек. Кроме этой феноменальной работы, на эсминцы упала большая часть патрулирования. Приходилось держать заслон, чтобы отразить угрозу торпедных катеров и не допустить повторения трагедии «Уэйкфула» и «Графтона». Приходилось караулить оба фланга дюнкеркского периметра, эсминцы вели непрерывную контрбатарейную стрельбу. Учитывая это, работа эсминцев у побережья оказалась даже еще более напряженной. Можно только удивляться, как люди и корабли выдержали это.

История продолжилась 1 июня, когда немцы нанесли мощнейший удар по судам, сочетая его с наступлением на суше. Были потоплены эсминцы «Кейт» и «Базилиск», поврежденные «Айвенго» и «Вустер» сумели доковылять до дома. Мощь воздушных атак была такой, что, начнись они раньше, операция «Динамо» была бы сорвана. К счастью, гавань не была заблокирована потопленными судами, и эвакуация продолжалась до 23.30 воскресенья 2 июня, когда капитан 1 ранга Теннант передал по радио: «Британский Экспедиционный Корпус эвакуирован».

Оставалось лишь вывезти арьергарды. Хотя на берегу почти не осталось британских солдат, 30000 французов еще сражались, и адмирал Рамсей решил попытаться спасти их ночью 3 июня. Снова ключевую роль сыграли эсминцы. Несмотря на внезапное появление 40000 французских беженцев и полный хаос на берегу, удалось вывезти 26000 человек. К несчастью, непредвиденное появление 40000 невооруженных французских солдат, которые скрывались во время эвакуации, сделало невозможным эвакуацию отважно сражавшегося арьергарда генерала Бартелеми. Места тех, кто до последней минуты сражался на периметре вокруг Дюнкерка, заняли дезертиры.

Несмотря на сорванные в последние 2 дня планы Рамсея, предыдущая неделя была просто чудом. Из 38 эсминцев, участвовавших в операции «Динамо», 16 были старичками V и W («Маккей», «Малькольм», «Монтроз», «Вэнкуишер», «Веномес», «Верити», «Вими», «Вивейшиес», «Уэйкфул», «Уайтхолл», «Уитшэд», «Уинчелси», «Виндзор», «Волфхаунд», «Уолси», «Вустер»). Если позднее 50 старых американских эсминцев помогли восполнить потери, то какой бы стала ситуация в критический момент, если бы в 30-х годах эти старики были бы списаны? Если бы к 1940 году не уцелели эсминцы типов V и W, нехватка кораблей этого класса могла стать катастрофической. Эвакуация могла быть сорвана, и что гораздо хуже — у флота не осталось бы эсминцев для отражения планируемого Гитлером вторжения.

Все-таки есть на свете справедливость. Эти эсминцы не смогли проявить себя в предыдущую войну, однако они совершили больше, чем от них ожидали в 1940 году, как ветераны, вновь призванные под знамена.

Эсминцы V и W могут считать Дюнкерк своим звездным часом. Вся их деятельность в ходе битвы за Атлантику не может сравниться с работой в мае — июне 1940 года. За 9 дней они провели больше боев, чем за всю остальную жизнь.

Провал экспедиции в Норвегию, потрясающие победы немцев в Голландии, Бельгии и Франции, объявление в июне 1940 войны Италией кардинальным образом изменили стратегическую ситуацию в Европе. Она стала настолько неблагоприятной для Британии, что большинство наблюдателей на континенте и очень многие в Америке решили, что все кончено. Однако британский народ, вдохновляемый Черчиллем, думал совершенно иначе.

Несчастья только сильнее сплотили его, как уже не раз бывало в прошлом. Англичане снова проявили несгибаемое упорство, которое обычно никто не замечал, хотя оно всегда было присуще национальному характеру. Они знали, что их родина подвергнется ожесточенным бомбежкам с воздуха, что угроза вторжения вполне реальна, что их атлантические коммуникации находятся в страшной опасности. Но англичане твердо верили в свой флот. Этот надежный щит уже не раз спасал страну от попыток вторжения с континента. Англичане знали, что Ла Манш является гораздо более серьезным препятствием, чем самая широкая река. Они презирали Муссолини и его опереточных вояк и были совершенно уверены, что Средиземноморский флот адмирала Каннингхэма, хотя он значительно уступает итальянскому, еще покажет себя. И самое главное, впервые за много лет англичане были уверены в том правительстве, которое этот кризис привел к власти. И как выяснилось довольно быстро, все эти надежды имели под собой прочное основание.

Самой трудной и срочной из проблем, которые встали перед Черчиллем, правительством и