чувство вины непроизвольно сжимало сердце, заставляя Стефанию корить себя за ведомые и неведомые преступления.

Она радовалась, что низкий бархатистый тембр уже не отзывался дрожью в теле, не скручивал жаром живот, но ловила себя на мысли, что желала его слушать. Просто слушать, не вникая в слова.

- Благодарю, Ваша светлость.

Стефания не знала, что ещё сказать, и вновь присела в реверансе. Затем беспомощно оглянулась по сторонам, не зная, какое кресло предпочесть. Стояла и никак не могла решиться, чувствуя на себе взгляд Лагиша. Смешно: даже перед королём она не ощущала такого трепета.

- Метрика на девочку выписана. Дартуа подписал бумагу, что не состоял с вами в… отношениях личного характера. Она лежит у меня, заверенная десятью свидетелями. Доказательства крепкие, брак расторгнут. Метрику заберёте у моего секретаря.

- Да садитесь же, наконец! - не выдержав, повысил голос герцог.

Стефания вздрогнула и, кивнув, практически плюхнулась в первое попавшееся кресло.

Чувство вины усилилось (знать бы ещё, в чём она себя винила), а щёки покраснели.

В разговоре повисла пауза.

Герцог подбросил дров в камин, поворошил угли кочергой. Он был всего в шаге от Стефании, практически касался сапогами подола её платья.

Госпожа Дартуа невольно напряглась, замерла. Самой стало смешно - она его стеснялась! Преодолев странное замешательство, украдкой рассмотрела профиль, сравнила телосложение с Иваром. Пожалуй, отец чуть выше. И действительно не поседел. Выглядит сильным, крепким мужчиной. Руки тоже мужские, не старческие. Не изнеженные, но ухоженные.

Взгляд невольно скользил от фамильных перстней к кистям, далее к плечам, спине, бёдрам, оценивая, не упуская малейших деталей.

Осознав, насколько неприлично себя ведёт, Стефания отвернулась от соблазна.

Красивый мужчина. Действительно высоких кровей. Понравился ей. Но это-то неудивительно - Ивар пошёл в него.

- Полагаю, вы в курсе, зачем я вас пригласил?

Герцог не сел, а остался стоять, облокотившись о каминную полку. Глаза неотрывно следовали за её глазами. Подбородок слегка опущен, прядь волос падала на лоб.

Стефания кивнула.

- Ивар сделал вам официальное предложение?

- Он просил моей руки, Ваша светлость, но без свидетелей.

Ей показалось, или герцог облегчённо вздохнул?

- Напоминаю, что пока вы ещё замужем, миледи, и ваше обручение не имеет силы.

- Ивар не дарил мне кольца, - она вытянула руку, демонстрируя, что на пальце по-прежнему лишь простенькая полоска металла.

- И, надеюсь, не подарит. Он не может на вас жениться.

- Почему? - обиженно поинтересовалась Стефания. Тон, которыми были произнесены слова герцога, больно резанул по сердцу. Он ведь переменил своё отношение - а теперь снова толкает в грязь? Жестоко!

- Потому что. Как вы себе это видите? Наследники Лагиша от… Потому что у каждого свой долг.

- Потому что Ивар Дартуа не может жениться на шлюхе, - обречённо пробормотала госпожа Дартуа. На глазах навернулись слёзы.

Закрыв лицо руками, Стефания отвернулась, потом, преодолев слабость, резко выпрямилась и, сделав реверанс, как можно спокойнее произнесла:

- Благодарю, Ваша светлость, я всё поняла. Но вам не о чём тревожиться: вы же сами сказали, что обещание не имеет силы.

Чувства душили её. Хотелось выбежать из кабинета, затеряться в замковых залах, забиться в уголок и спрятаться там ото всех. А завтра… Завтра же она уезжает в Каварду. И напишет Ивару, чтобы он забыл её.

- Ничего вы не поняли, - герцог преградил ей дорогу и протянул носовой платок. - Ну-ка, посмотрите на меня.

Стефания не желала. Платок не приложила к глазам, а просто скомкала в руке.

- О, женщины, воистину, бог порой лишает вас разума! - тяжело вздохнул Лагиш и, позвонив в колокольчик, велел принести вина. - Вы всерьёз решили, что я считаю вас шлюхой? А, миледи? Живёте под одной крышей со мной, едите за одним столом, пользуетесь услугами моего лекаря… Неплохо для презираемой женщины!

Осознав смысл сказанного, госпожа Дартуа кивнула и присела на любезно пододвинутое кресло.

Когда принесли вино, герцог налил и протянул ей бокал:

- Мелкими глотками, миледи.

Она пила, а Лагиш объяснил причины своего отказа. О связи с принцем упомянул лишь мельком, но подтвердил, что наличие ребёнка бросает на неё тень.

- Хотя у вас девочка… Допустим, - он задумался, - я найду способ успокоить молву. В законность ребёнка, увы, никто здесь не поверит: вся Амарена знает, что Мишель Дартуа нужен лишь для фамилии. Но, повторюсь, то, что не мальчик, немного меняет дело. Однако препятствий множество. Ваше происхождение, например.

- Да-да, я не ровня Ивару, - обречённо кивнула Стефания. Вино пришлось как нельзя кстати, немного успокоив.

- Вот вы и сами поняли, - сочувственно улыбнулся Лагиш. - Верните ему слово, миледи. Или… Скажите, вы любите его? Я как-то задавал вам этот вопрос, но вы уклонились от прямого ответа.

- Полагаю, что люблю. Я никогда ещё не была так счастлива…

Герцог промолчал. Сел за стол, некоторое время пристально смотрел на Стефанию, а потом попросил:

- Уезжайте в Каварду. Даже истина подлежит проверке. Ивара к вам до расторжения брака не пущу: мне хватает слухов. А после пусть приезжает. Если блажь Ивара не пройдёт, обещаю ещё раз подумать. Но поклянитесь, что не обручитесь с ним тайно.

- Клянусь. Я и сама не желаю стать причиной раздора.

- Письма ему можете писать. Но не взыщите, если я их прочту.

Госпожа Дартуа кивнула и поставила бокал на край стола.

Решение Лагиша вселяло надежду: оно предусматривало возможность согласия. И ещё - герцог не считал её падшей, не обвинял в совращении сына, не выгнал в ночь из замка. Его мнение было важно, в его глазах хотелось выглядеть достойной уважения.

- Так будет лучше, миледи, - со вздохом повторил герцог, - для всех. Ступайте. С отъездом я не тороплю, только воздержитесь от открытого проявления чувств на людях.

Стефания сделала реверанс и заверила, что не позволит себе ничего, выходящего за рамки приличий.

- Ой ли? - качая головой, усмехнулся Лагиш и поднялся, чтобы отворить гостье дверь. - При пылкости моего сына и вашей юности и красоте трудно удержаться.

Госпожа Дартуа покраснела, но промолчала.