этот чёртов Дартуа строит моей жене глазки… Прости, я не хотел тебя бить. Однако ты стал силён!

- Просто моложе и не прикладываюсь к бутылке, - пожал плечами Сигмурт и присел рядом с братом. - От неё все твои проблемы.

Ноэль прикусил губу, опустил голову и пробормотал:

- Ты опять прав. Из-за этой истории с выкидышем совсем с ума сошёл, тебя обвиняю. Хорош же буду на грядущем заседании Совета!

Виконт усмехнулся и взглянул на жену. Губы его тронуло нечто, похожее на улыбку.

- Ты не сучка, а верная покорная жена. И как хорошая жена подаришь мне сына.

Он требовал ответа, и она ответила: 'Да'.

Стефания вздрогнула, когда пальцы мужа коснулись её щеки. Раз - и он прижал её к себе, стащив одеяло. Нежно погладил грудь, помял соски:

- Они твёрдые от холода? Или?

Настроение Ноэля так внезапно переменилось: от бурной ярости не осталось и следа, перед ней был снова требовательный муж, ласкавший тело жены и жаждавшего близости.

Виконт предложил вновь разделить Стефанию на двоих - Сигмурт не отказался, выторговав себе право быть сверху.

Средство знахарки действовало: Ноэль опять не смог. Только обрадовался, усердно занявшись ягодицами, как желание сошло на нет. Ему пришлось лежать и смотреть, как брат удовлетворяет Стефанию. Единственное, что радовало, - полная безучастность супруги.

Кое-как скрасив позор от неудачи в постели неполноценной близостью с помощью пальцев и шариков из своей коллекции, виконт в заключение принудил к ласкам Стефанию. Они не помогли, вызвав лишь непродолжительный прилив крови к чреслам.

Наконец Ноэль ушёл, забрав с собой брата.

А Стефания осталась лежать, убеждённая, что муж непременно отомстит, а посему нужно как можно скорее покинуть Овмен.

Была и ещё одна причина: на следующей неделе средство для мужского бессилия должно будет полностью допито, а за новым она ходить не сможет. Сколько ещё продлится действие снадобья? Стефания не желала рисковать.

Одеваясь, она попросила горничную передать незаметно гостю записку, не говоря от кого. Оставалось надеяться, что служанка не пойдёт к виконту, а просто похихикает с товарками о влюблённости госпожи. Положим, Ивар Дартуа Стефании действительно нравился - да и как иначе, если он был молод, хорош собой, не принадлежал к роду Сибелгов и делал ей комплименты. Разве услышишь в Овмене доброе слово? Даже от Сигмурта ничего, кроме 'птички'. А тут снова, будто в Грассе…Приятно, любой женщине было бы приятно.

Завтрак прошёл в непривычном тягостном молчании.

Братья не удостоили друг друга взглядом. Ноэль хмурился, а Сигмурт выглядел победителем. В конце, правда, уже вставая, виконт выдавил из себя: 'Прости, был неправ'. Сигмурт пожал плечами - мол, пустое.

За обедом они уже общались, даже предложили маркизу поучаствовать в загонной охоте: погода позволяла.

Стефания обмерла, покусывая губы: если согласится, поговорить не удастся.

Но Ивар вежливо отказался: завтра утром он уезжает, и так злоупотребил гостеприимством Сибелгов.

У виконта мгновенно переменилось настроение: на смену опущенным уголкам рта пришла улыбка. Он тут же велел закатить праздничный ужин, велев жене проследить за приготовлениями. Стефания же благодарила высшие силы, надоумившие её написать записку именно сегодня.

Она назначила встречу в тихий послеобеденный час, когда уже стемнело, но делать нечего, посему мужчины дремлют, либо пропадают на псарне. Сама же Стефания бегала по замку, на неё внимания не обратят, куда бы ни пошла.

Убедившись, что все приказания розданы, ужин спорится, виконтесса на всякий случай взяла в руки кувшин с элем - если что, гость попросил принести, а она, как хозяйка, не могла отказать, и быстрым шагом поднялась по лестнице.

Муж и деверь во дворе, маркиз же у себя, что-то пишет.

Постучавшись, Стефания вошла в спальню гостя. Безусловно, было в этом что-то безнравственное - оставаться наедине с незнакомым человеком рядом с постелью, да ещё придти самой, но ни в каком другом месте они не смогли бы спокойно поговорить.

- Я не отвлекаю вас, сэр? - Стефания замерла у порога, пристально глядя на прямую спину Ивара. Он действительно сидел за столом и что-то писал. Несколько запечатанных писем лежали рядом.

Маркиз обернулся на звук голоса. В первое мгновение на его лице читалось недовольство, то особое недовольство, свойственное человеку высокого происхождения, когда его отвлекают по мелочам просители, но оно быстро сменилось удивлением.

- Вы? - он встал, отодвигая ей стул.

- Я, - вздохнула Стефания и опасливо покосилась на дверь. Потом быстрым шагом пересекла разделявшее их расстояние и поставила кувшин на стол. Мельком глянула на письма: запечатаны синей восковой печатью с герцогской короной и двумя буквами: 'И.Д'. Странно: хоть инициалы совпадают, маркиз не имел право пользоваться чужим титулом.

- Вас что-то смутило, миледи?

Ивар всё ещё продолжал стоять, внимательно рассматривая посетительницу.

- Ничего, - поспешила ответить Стефания и села.

В подобные дела лучше не вмешиваться: политика не для женщин. Лучше мило улыбнуться и забыть о неправильной печати.

- Это я написала вам записку. Поклянитесь, что не расскажите мужу!

Она с мольбой смотрела на него, а маркиз не торопился с ответом. Потом иронично усмехнулся:

- Вы не похожи на ветреную женщину, миледи.

Стефания вспыхнула и, оскорблённая, встала. Потом одумалась: что ещё мог подумать мужчина, когда женщина пишет ему записку, просит о встрече в его же спальне? Только о том, что она желает близости с ним.

- Вы сделали неверные выводы, сэр, - не глядя на него, чтобы было легче, начала трудный разговор виконтесса. - Я чту заповеди и пришла сюда ни ради блуда. Я прошу вас о помощи. Умоляю, помогите мне, сэр, больше некому! Вы благородны, вы не бросите женщину в беде.

Ивар мгновенно стал серьёзным, придвинул второй стул и сел напротив неё. Его терзало любопытство: что же привело сюда виконтессу, заставило так нервничать. Она не смотрела ему в глаза, уставилась в сложенные на коленях руки и собиралась с силами, а потом вдруг резко подняла голову и быстро, будто боясь, что перебьёт, изложила суть просьбы:

- Помогите мне сбежать отсюда.

- Сбежать? - удивлённо переспросил маркиз.

- Куда угодно! Только вывезите меня из Овмена, до границ Атвера… Нет, не надо до границ: я вас не обременю, только из замка. Я не могу больше, он убьёт меня!

Заметив, что на глазах Стефании навернулись слёзы, Ивар порывисто взял её за руку, поцеловал и заверил, что сделает всё, что в его силах. Виконт Сибелг был ему противен, и он понимал, что страх Стефании оправдан. Пусть он прожил в Овмене всего неделю, но и её с лихвой хватило, чтобы составить мнение о сути и характере хозяина замка. По мнению маркиза, тот был недостоин такой жены.

Виконт Сибелг с первой минуты пополнил список недругов Ивара. Сколько нашлось бы поводов вызвать его на дуэль! Но приходилось сдерживаться, запоминая нанесённые оскорбления, чтобы не рисковать в преддверие заседания Совета благородных. Зато маркиз мог вернуть долг иначе: помочь бежать его супруге. Несомненно, разразится скандал, имя Сибелгов будет запятнано, а эта женщина спасена.

Если б это было в его силах, Ивар нашёл бы законников, богословов, которые сделали бы Стефанию Сибелг свободной от уз брака. Но сейчас надлежало думать о себе самом и об отце. Хорошенькая несчастная виконтесса - это хорошо, однако долг превыше всего. Сколько их ещё будет после неё!