ЖЮЛЬЕНА. Я очень сожалею… Я очень сожалею, я выгляжу смешно..
НАТАН. Вам не о чем сожалеть.
ЖЮЛЬЕНА. Вы все стараетесь… А я разревелась, как дура… (Рыдает). Ничего лучше не придумала!
Возвращается Эдит с Алексом. Алекс безмолвно останавливается перед Жюльеной.
ЖЮЛЬЕНА (Алексу) Вы здесь не при чем… Все. Прошу у всех прощения.
Алекс берет Жюльену за руку и помогает ей подняться. Когда она встает, он обнимает ее и долго так стоит, прижавшись к ней.
Когда он ее отпускает, Жюльена оказывается вся в слезах.
Пауза.
ПЬЕР. У тебя нет чего-нибудь покрепче вместо травяного отвара?
АЛЕКС. Есть… С удовольствием!…
ЭЛИЗА. Я могу пойти с тобой?
АЛЕКС. Идти некуда, все здесь.
С помощью Натана он открывает буфет и достает оттуда бутылки, которые ставит на низкий столик.
НАТАН. Выбор самый широкий, друзья мои…Я вам особенно рекомендую эту зеленую бутылку. Настойка венгерского артишока…
ПЬЕР. Это же дижестив!
НАТАН. Это все что угодно. Можешь разбавить водой, добавить льда, а кроме того, можешь отравить свою жену!
ПЬЕР. Дай ей хоть передохнуть!
НАТАН. Попробуй, сам увидишь.
ПЬЕР. Невкусно?
НАТАН. Мне принес ее один клиент. Она стоит здесь уже пятнадцать лет.
ПЬЕР. Налей мне лучше виски!
НАТАН. А вы, Жюльена?
ЖЮЛЬЕНА. Капельку порто…
Алекс наливает ей.
ЖЮЛЬЕНА. Спасибо. Хватит. Вы очень любезны.
НАТАН Элиза?
ЭЛИЗА. Дай попробовать эту венгерскую штуку.
ПЬЕР. А, я так и знал! Я так и знал, что кто- нибудь попробует, и я был уверен, что это будете именно вы!
ЭЛИЗА. Почему, у меня такой вид, будто я только и делаю, что пью артишоковую настойку?
ПЬЕР. У вас вид первопроходца! Особенно глаза… У вас глаза любительницы приключений!
ЭДИТ. Что ты говоришь?
ПЬЕР. Нет. правда. Вы любите риск. Вам не нравится, когда вам навязывают образ жизни. я прав?
ЭЛИЗА (улыбаясь) В данном случае, у меня нет ощущения, что я сильно рискую!
НАТАН (протягивает ей стакан) Не говори раньше времени…
ЭЛИЗА (поднимает свой стакан) Посмотрим…
ЭДИТ. А мне не дадут выпить?
АЛЕКС. Что ты будешь?
ЭДИТ. Белое порто. (Пьеру) Ты так пьешь? Не хочешь со льдом?
ПЬЕР. Нет, нет, не беспокойся. Все прекрасно.
Алекс и Натан наливают себе. Элиза пробует артишоковую настойку.
НАТАН. Ну как?
ЭЛИЗА… Сладкая, полная ностальгии и пикантности… (Допивает свой стакан.)
НАТАН. Еще?
ЭЛИЗА. Да… Ты мне дал на донышке.
Он снова ей наливает. Элиза улыбается Пьеру.
Пауза.
Звук дождя за окном.
ПЬЕР
'Что для сердца, подобного гробу, милей,
Чем, проснувшись под инеем,
Видеть все ту же
Наших стран королеву,
Предвестницу стужи,
Эту бледную мглу над безмолвьем полей -
Разве только вдвоем,
Под рыданья метели,
Усыпить свою боль на печальной постели'
НАТАН. Чье это?
ПЬЕР. ' Туманы и дожди…' Догадайтесь.
ЭДИТ. Твое.
ПЬЕР. ' Весны, осени, зимы, и грязь и хандра,
Усыпительно скучные дни…'[2]
Я очень польщен, дорогая, но это господина Шарля Бодлера!
НАТАН. Скажите, Жюльена, он вот так, иногда, по вечерам ублажает вас чтением стихов?
ЖЮЛЬЕНА. Время от времени. С ним это случается. Впрочем, чаще по утрам!
ПЬЕР. По утрам Виктор Гюго! По вечерам Бодлер, Аполинер…. Вы опоздаете на поезд, Элиза.
НАТАН. Еще полно времени, поезд в восемь.
АЛЕКС (Элизе) Почему ты уезжаешь?
ЭЛИЗА. Потому что не собираюсь ночевать здесь…
АЛЕКС. Почему?
ЭЛИЗА. Потому что…
АЛЕКС. Потому что что?
ЭЛИЗА. Потому что мне нужно возвращаться…
АЛЕКС. Тебя ждут?
ЭЛИЗА. Нет…
АЛЕКС. Тогда почему?
