реальная помощь голодным, например (Иак. 2, 15-16). Но не об этом ли писал и Павел (см. Гал. 5, 22-23)?!

Пониманию проблематики может помочь следующее замечание: Павел и Иаков пишут о разных этапах духовного пути (воцерковления) христианина. Если Павел, обращаясь к никогда не слышавшим о Христе язычникам, пишет о вере как о первом и единственно определяющем шаге в направлении спасения во Христе, то Иаков рассуждает о неизбежности дел того, кто уже уверовал и стал христианином. В противном случае уверовавший только интеллектуально уподобляется бесам, которые «тоже веруют и трепещут» (Иак. 2, 19). В конце концов, такое выражение, как «закон свободы», используемое Иаковом (Иак. 1, 25; 2, 12), является прежде всего типично Павловым (ср. Гал. 5, 13-14; «закон Христов» в Гал. 6, 2). Судя по интонации, с которой это выражение используется Иак., можно сказать, что оно стало уже своего рода устойчивым выражением, и можно быть почти уверенными, что во многом благодаря ап. Павлу.

«Соглашаясь с учением Евр., Иаков в своем ответном послании перемещает центр тяжести... Исполнение Ветхого Завета во Христе отнюдь не означает отмены данного в Ветхом Завете этического учения»[968].

Являясь примером красивого, образного и потому убедительного слова, Послание содержит, наверное, еще и самое подробное и выразительное во всем Новом Завете рассуждение о силе человеческого языка, о том мощном эффекте, который может вызвать произнесенное слово. И опять сравнения и образы:

³ Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. ⁴ Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; ⁵ так и язык — небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! ⁶ И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. ⁷ Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, ⁸ а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. ⁹ Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. ¹⁰ Из тех же уст исходит благословение и проклятие... (Иак. 3, 3-10)

Ап. Иаков несколько раз обращается к теме терпения, необходимого христианам в скорбях и искушениях, в том числе буквально в первых же строках Послания и почти в самом его конце. Таким образом, Иак. имеет в виду испытания не только как постоянный фон любой христианской жизни, но, можем предположить, как особенную характеристику той обстановки, в которой находились читатели, да и сам автор:

2 С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, ³ зная, что испытание вашей веры производит терпение; ⁴ терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка (Иак. 1, 2-4; см. также 1, 12-14; 5, 7-11).

Испытания и скорби, которым со стороны внешнего мира христиане подвергались в те первые десятилетия своей истории, во многом шли со стороны иудейства, из которого христианство вышло, но с которым неизбежно должно было разойтись. И если то неприемлемое законническое иудео-христианство, с которым полемизировал ап. Павел, еще могло как-то «усидеть на двух стульях», оставаясь иудейством и при этом «подыскав» место Христу в своей незыблемой системе богословских ценностей, то в случае с иудео-христианством, оценившим Христа по Его достоинству — т. е. как единственный путь спасения — разрыв с иудейством был неминуем. Сказывался и чисто психологичсекий фактор (языко-христиане частенько претерпевали скорби со стороны «старшего брата» — иудео-христиан), но и иудео-христианам приходилось терпеть презрение со стороны «верных» иудеев.

Таков парадокс положения, в которое попало иудео-христианство, и отголоски которого слышатся в Иак.

Приведем целый список наиболее очевидных параллелей между Иак. и Мф., а именно Нагорной проповедью (Мф. 5–7)[969], хотя подобные параллели можно отследить и в отношении других мест Мф.

Особенно следует отметить, что при столь многочисленных близких смысловых параллелях мы не встречаем ни одного случая дословного повторения! Большинство ученых сходятся во мнении, что Иаков знал не Мф., а традицию, непосредственно восходящую к Иисусу[970].

Также достоин особенного внимания уже сам факт наличия параллелей именно с иудео-христианским Мф с его версией Нагорной проповеди., излагающей нравственное учение христианства.