преждевременную.

— Ты, говорят, болела?.. Неплохо выглядишь, — подвела итог Кошелева. — Надеюсь, сейчас уже все в порядке?

— Полный порядок, — согласилась Алиса.

— Хорошо… — Наташка затушила сигарету и вздохнула. — Да… Должна тебе кое-что сказать. Лучше, если ты узнаешь это от меня… В общем, не сердись, я сейчас с Дэном.

Она говорила притворно покаянным голосом, но Алиса заметила, как Наташка искоса, с любопытством поглядывает на нее, ожидая слез, бурного возмущения — в общем, какого-то свидетельства отчаяния соперницы, призванного усилить ощущение собственной победы.

В груди было пусто. Алиса вспомнила растерянное и разом поглупевшее лицо Дэна — таким она его видела вчера, и ей стало смешно: как вообще можно было придавать ему значение?!

— Ну что же, поздравляю. Если тут есть с чем поздравлять, — заметила девушка, поправляя на плече ремешок сумки. — Ну что, покаялась? Стало легче? Ну пойдем на лекцию. Что у нас там по расписанию?..

— Ты что, совсем не расстроилась? — спросила Кошелева, уже без всякого стеснения пялясь на Алису в лицо.

— Разумеется, нет. И, честно говоря, я думаю, что Дэн не заслуживает даже тебя.

С этими словами Алиса открыла тяжелую дверь и проскользнула внутрь, оставив Кошелеву в одиночестве размышлять над услышанным.

— Алиска! — Нина явно обрадовалась, и ее неприметное простенькое лицо сразу стало привлекательнее. — Как хорошо, что ты пришла? С тобой все нормально?

Вопрос был тот же, что задала Кошелева, однако тон, которым он был задан, отличался самым кардинальным образом.

— Не волнуйся, все отлично, — сообщила Алиса, пока они поднимались на второй этаж, в аудиторию.

Уже перед самым входом Нина вдруг остановилась.

— Я должна у тебя кое-что спросить… — произнесла она, глядя в глаза подруге. — Это, конечно, твое личное дело, но… в общем, скажи, Денис, с которым встречается Кошелева, — это твой парень?

— Конечно, нет! — рассмеялась Алиса. — Я общалась с ним какое-то время, но он не такой, каким хочет казаться, и он никогда не был моим парнем.

— Это хорошо! — обрадовалась подруга. — Ну пойдем же, лекция вот-вот начнется. Знаешь, ты много пропустила. Ну ничего, я все записывала и уже отксерила для тебя, так что у тебя все равно будут все конспекты.

— Ну, с тобой точно не пропадешь!

И они вошли в аудиторию.

Первой парой была педагогика — предмет, не вызывавший у Алисы особого интереса. Поэтому, сидя над открытой тетрадью и конспектируя лекцию совершенно бездумно, девушка машинально рисовала что- то на полях. Штрихи небрежно ложились на бумагу, образуя гордый профиль, высокую линию бровей, длинные, до плеч волосы… Перейдя на следующую страницу, Алиса так же машинально набросала второй рисунок.

— Это что, дуэль? — шепотом поинтересовалась Нина, мимоходом заглянув в тетрадь подруги.

— Почему дуэль? — не поняла Алиса.

— Ну… — соседка смутилась, — они так друг на друга смотрят…

И действительно: оба профиля, повернутые друг к другу и разделенные небрежно исписанными страницами, словно напряженно всматривались друг в друга. Только теперь Алиса вдруг поняла, на кого они похожи. Первый из них, несомненно, Кассиэль, а второй… второй — странный парень Миша, танцующий в парках под неслышимую никому музыку.

— Ерунда, — произнесла Алиса, чувствуя, что краснеет, и поспешила перевернуть страницу.

Нина равнодушно пожала плечами, возвращаясь к записыванию лекции. Алиса наклонилась пониже так, чтобы волосы завесили лицо, закрывая разгоревшиеся щеки. «При чем здесь Миша, — думала она с досадой. — И ведь не скажешь, что с ума сойти какой красавец». Она потерла виски руками, пытаясь сосредоточиться на том, что рассказывает педагогичка.

— На этом мы сегодня и закончим. Благодарю за внимание, — объявила та, собирая со стола бумаги с записями. — До новых встреч, дамы и… дамы.

Старая шутка была встречена хихиканьем. Студентки тут же зашумели, поднимаясь с мест, и аудитория сразу наполнилась голосами и шумом, словно вдруг включили на полную мощность радио.

— Пойдем постоим в коридоре, — позвала Алису Нина.

Девушки вышли и остановились у открытого окна.

— Алис, мне кажется, с тобой что-то происходит, — сказала Нина, глядя на еще по-зимнему голый тополь. — Ты изменилась, и очень сильно. Я едва узнала тебя сегодня. Тебе точно не нужна моя помощь?

— Да ладно?! У меня все в порядке, — отмахнулась Алиса и вдруг заметила, что к ним целенаправленно шагает Наташка.

Все лицо Кошелевой было покрыто ярко-алыми пятнами, словно ее раскрасили гуашью, а нижняя губа обиженно дрожала.

— Ты! Это ты во всем виновата! — выпалила она, остановившись напротив Алисы.

— В чем же? — Алиса с независимым видом оперлась рукой о подоконник.

— Сама знаешь! Ну ты и скотина! — Кошелева окинула девушку слепым от ярости взглядом и, резко отвернувшись, зашагала прочь.

— Я не понимаю, о чем она, — оглянувшись на подругу, поспешно сказала Алиса.

Нина по-прежнему смотрела в окно.

— Я не вмешиваюсь. Это твое личное дело, можешь ничего не рассказывать, — тихо произнесла она после недолгой паузы.

— Алиса Зеленская. Не часто вас теперь здесь увидишь, — проговорил почти над ухом скрипучий голос, от которого девушка испуганно вздрогнула.

Тусклые рыбьи глаза Светланки за мутными стеклами очков-аквариумов сверкнули нескрываемым торжеством.

— Я болела, — соврала Алиса, отступая на шаг от приближающегося противника.

— Вот как? — по сухому лицу со впадинами щек можно было прочитать не больше, чем по шумерской табличке. — Надеюсь, вы употребили время с пользой и основательно подготовились к зачету. Вы приготовили новый реферат?

— А разве надо было? Вы не говорили…

— Я не говорила?! — выпятив впалую грудь, Светланка пошла в атаку. — А у вас, студентка Зеленская, голова совсем не варит? Вы думаете, у нас оценки за красивые глазки ставят?

— Я подготовлюсь… — пробормотала Алиса и вдруг разозлилась: с чего это она оправдывается перед старой злобной мымрой?

Ты избранная, а она — никто, вредная злобная старуха, которую все здесь ненавидят и боятся! Почему бы не дать ей отпор? Почему бы не показать ей ЕЕ место?!

— Не кричите на меня, — сказала девушка, глядя в выпученные глаза Светланки. — Вы — просто злобная старуха! Вы как вампир, который питается страхом и болью! Вами можно только детей, как Бармалеем, пугать! И вы получите по заслугам, я это обещаю!

От неожиданности профессор культурологии попятилась, словно для защиты выставив перед собой руку.

— Вы еще меня вспомните! — уже крикнула Алиса и прикоснулась пылающей ладонью к холодным дрожащим пальцам Светланки.

Снова, как и прежде во дворе, с Дэном, ее словно шибануло электрическим током.

Светланка тоже дернулась и вдруг, совсем по-детски жалобно всхлипнув, топоча разношенными старыми туфлями, побежала прочь по коридору.

Нина стояла у окна и смотрела на эту сцену расширившимися от ужаса глазами.