из-за какой-то ерунды. Дело тоже могло быть опасным, поэтому сначала решили пойти на разведку. Для этого до неузнаваемости попытались поменять внешность. Вставили линзы, у Ванечки с непривычки защипало в глазах. Лампы засияли радужными ореолами. У Ванечки глаза в жизни были голубые, а тут вдруг стали изумрудно-зелеными. Получилось даже красиво. И парик еще напялили ярко рыжий.

— Теперь по примете у тебя глаза — зеленые, а волосы — рыжие, — заявила Катя, сделала шаг назад, наклонив голову и оглядывая Ванечку.

— Ага! Чистый клоун! — подтвердил Кот.

Ванечка только мигал, привыкая. Где логово группировки узнали заранее. Там было что-то вроде пивной с ограниченным входом. Охранник на входе хотел было их остановить, но отшатнулся: на него глядел огненно-рыжий парень с разными глазами — один ярко-зеленый, а другой — ярко-синий, поскольку одну линзу Ванечка-таки потерял. Вошли внутрь — в настоянный на табачном дыме воздух. Страж, понурясь, запер дверь и поплелся за ними, чуть не плача.

Зря туда сунулись. Сумрачное прокуренное помещение было заполнено какими-то жуткими людьми. Они обступили сыщиков во всех сторон. С виду народ был отмороженный, лютый. Глядели хмуро, недобро.

— Хули вам здесь надо?

— Кто тут господин Шадрин? — проблекотал Ванечка тоненьким голоском.

Ответа он не получил.

Однако тут появился, судя по описанию и фотографии из паспортной базы, и сам господин Шадрин. Наяву он был несколько старше, но и гораздо страшнее, чем на фото. Впусти его в тюремную камеру, и ему тут же уступят лучшую шконку. Брюхо его выпирало вперед из распахнутого пиджака, буквально квашней вываливаясь поверх ремня. По идее, Шадрин должен был падать вперед, но как-то ухитрялся стоять.

— Чё надо? — прохрипел он, будто у него не было горла, а вместо него только канализационная труба.

По идее, надо было бы извиниться и сваливать по-тихому, но Кот, глядя куда-то в сторону, бросил неожиданную фразу:

— Мы от «Альбатроса». Короче, они вам ничего не должны. Вы сами это знаете! Отъебитесь от них, и мы вас не тронем!

Шадрин ухмыльнулся, ковыряя во рту зубочисткой — видно только оторвался от шашлыков:

— С вас десять штук баксов! Или вам пиздец! Понял, сявка?

Далее началось черт знает что.

— А пошел-ка ты на хуй, блядь, мудак! — сказал отрывисто, словно откашлялся, Кот.

Шадрин окаменел.

— Ты чего творишь? — прошипел краем рта испуганный Ванечка, пихнув Кота локтем в бок.

— Я и сам не знаю — само вырвалось! — сразу начал шопотом оправдываться Кот, чуть не плача. — Последнее время будто кто-то сидит внутри и подначивает. Хоть рот зашивай! Все, нахер, уже болит, а сдержаться не могу… Как нам тогда первый раз пиздюлей навалили, с тех пор не могу остановиться.

Вдруг воцарилась мертвая тишина. Даже дыхания не было слышно — словно все внезапно перестали дышать. Скрипнула паркетина. Наконец поначалу застывшее лицо господина Шадрина перекосилось улыбкой, и он искусственно рассмеялся, как смеются злодеи в мультфильмах, точнее, просто толчками выдавил из себя воздух: «Ха-ха-ха».

Хохоток этот его, однако, повис в табачном дыму, поскольку ухмыльнулся и хохотнул только он один. Никто хозяина не поддержал. От стоящих ангелов смерти, из который один был с глазами разного цвета, а другой белый, как бумага, на присутствующих вдруг повеяло такой промозглой могильной сыростью, что безжалостные сердца бандитов дрогнули. Лихая юность их давно закончилась, забрав с собой самых отчаянных и бесшабашных; теперь у большинства были семьи, дети, кое-какое движимое и недвижимое имущество, планы на жизнь, была чудесная весна, да и лето обещало быть жарким, сулило длинные теплые вечера, шашлыки, купанье и никто не хотел умирать.

И сам Шадрин это тоже внезапно почувствовал. Он вдруг нутром понял, что наступил один из ключевых моментов его бытия на этом свете, каких не так много и бывает: моменты эти, словно стрелки на железнодорожных путях, могут резко и кардинально изменять направление всей жизни. Такое случалось и раньше. Решение иногда приходилось принимать мгновенно, буквально за доли секунды. Он привык принимать правильные решения и за себя, и, очень часто, за других. И до сих пор Шадрин принимал их удачно. Но на этот раз он сделал ошибку: вдруг достал свой любимый пистолет ТТ и передернул затвор. И в этом случае Шадрин так же, как и Равшан в своем захолустном Засранске, сам выбрал себе орудие смерти. Движения Шадрина были слишком медленные, и мгновение спустя он вдруг увидел ствол своего же пистолета, направленный ему прямо в лоб. Выстрел прозвучал незамедлительно.

Дальнейшее потом даже сами сыщики помнили плохо, но в результате буквально через пару минут шадринская группировка перестала существовать.

Ванечка, не останавливаясь, расстрелял всю обойму по выстрелу в каждого: или в грудь в упор, или в голову. Восемь человек были убиты в течение менее минуты. Одному, который стоял рядом (это и был страж дверей), Ванечка, приставив ствол, выстрелил справа под челюсть. Это вполне сошло бы за самоубийство.

— А че, нормальная версия: убил всех и застрелился сам! Вполне устроит следователей, и дело закрыто! Висяк никому не нужен, — просипел Кот. Его слегка колотило и он от близкого выстрела оглох на одно ухо.

— Я его вторым завалил. Как думаешь, не определят очередность?

— Я слышал, что первый определяют по масляному ободку обтирания на коже вокруг входного отверстия, а про второй — не знаю! Да и на фига им это надо? — пожал плечами Кот, вставляя пистолет в руку охраннику, назначенному им убийцей всех других.

По городской сводке это происшествие так и прошло. Дело, понятно, открыли, экспертизу тоже наверняка проводили, но, видать, без особого рвения. Детали расследования так и остались неизвестными.

А буквально на следующий же день Кот с Ванечкой попали в очередной серьезный переплет. И Кот тут опять отличился. Зашли в клуб посидеть, выпить, посмотреть стриптиз. Поначалу все было хорошо, но потом появился какой-то пьяненький человек вроде даже как и хозяин заведения, либо какой другой босс — слишком уверенно и развязно он себя вел. Ухватил проходившую мимо девчонку за попку. Та взвизгнула, но пощечину дать не решилась. За ним тащились двое явных охранников, зыркали по сторонам. Шел бы себе и шел, но вдруг остановился и уперся взглядом в Кота. Чем-то ему Кот не понравился: не надо было так дерзко смотреть. Придвинулся резко, навалившись на столик:

— Что, блядь, уставился?

Кот вдруг оскалился и сказал ему то, что все думали, но боялись сказать:

— Ты просто старый говняный мудак!

Мужик растопырился пауком, брызнул вонючей слюной, затрясся:

— Я не понял. Че ты сказал?

Из-за него еще кто-то высунулся с круглым свиным рылом:

— Кто, блядь, такие?

Тут, в свою очередь, Ванечка вяло, без всякого выражения произнес короткую речь, которую завершил простой и емкой фразой; «Так что пошли-ка вы все нахуй!» и вдарил изо всех сил по свиному рылу. Рыло улетело, сверкнув напоследок подошвами ботинок. Шеф его тоже куда-то подевался, треснувшись сперва лицом об стол и вдребезги расколотив лбом стакан. Зато сразу откуда-то возникла куча агрессивного народа. Ванечка с Котом попытались скрыться в темноте зала. И на какое-то время им это удалось.

К основному выходу было уж точно не пробиться. Оставался запасной, но туда было просто физически не пройти. Охранник своим брюхом полностью закрывал проем двери. В данной конкретной ситуации это являлось явным преимуществом. Он еще не видел Кота с Ванечкой. В этот момент кто-то проорал ему из коридора:

— Гарик, они где-то у тебя!

— Я их возьму! — проревел Гарик в ответ, доставая электрошокер.