там должна была лежать вторая обойма. Руки у него тряслись, когда он ее вставлял. Клацнул затвор. Вой охранника действовал на нервы, буквально сверлил уши, и Ванечка выстрелил в него несколько раз, почти не глядя. И все равно тот как-то очень долго копошился, пока окончательно не затих. Ванечка ногой подальше отбросил его пистолет, явно травматический. Потом, подумав, поднял и сунул травматику себе в карман. Подошел к Тарханову. Этот точно был готов: не дышит, открытые глаза уставлены вверх, зрачки не реагируют на свет.

Тарханова и его охранника в пластиковых мешках выбросили в окно во внутренний двор: они глухо друг за другом шмякнулись на бетонный отлив. Пыхтя, затащили тела в фургон, отвезли на участок. В свете фар яма котлована казалась бездонной, из нее пахнуло сыростью и каким-то явным запахом ада. Тела шлепнулись уже в воду — там, на дне, после нескольких дождей образовалась лужа. Засыпали их негашеной известью, а сверху — песком.

— Если класть плотно, их там еще человек десять уместится, — прикинул Кот.

Рядом с котлованом лежали уже подернутые ржавчиной толстые рубчатые прутья арматуры. В следующий раз Кот собирался на днях привезти сварочный аппарат, сварить арматуру, чтобы была наготове.

— Варить умеешь? — спрсил Ванечка.

— Я все умею! — буркнул Кот.

Макс отдал фургон и еще где-то достал списанную «скорую». Обе машины были на ходу и в приличном состоянии, несмотря на большой пробег.

Образовалось еще одно дело. С первого взгляда — абсолютно бесперспективное. Через знакомых к Коту обратился один человек по фамилии Зимин. Это был уже немолодой человек чуть за шестьдесят. Чуть картавый, седой. Суть дела была такова, что у него отняли предприятие. Что-то они там производили, работали, и вдруг предприятие захватила некая финансовая группа, хочет его закрыть, обанкротить, распродать имущество, снести, а площадку продать под строительство бизнес-центра.

— Они так уже неоднократно делали: предпритие банкротят, работников выкидывают на улицу, имущество распродают. Я в целом не пропаду, но мне людей жалко! — с грустью поведал Зимин.

Поразила наглость всей процедуры: подкупили одного человека из управления, тот выкрал уставные документы и печати, и тут же было организовано другое управление, назначен другой директор, бухгалтер. Сам Зимин, совладелец и прежний директор был еще и потрясен предательством старого товарища, хотя тот наверняка имел какие-то свои резоны типа: «своя рубашка ближе к телу» и разные другие неизвестные обстоятельства, которые только могут быть: долги, проблемы с близкими родственниками. Зимин только и сказал: «Бог ему судья! Меня больше интересуют люди, которых выкинут оттуда. Перед людьми стыдно. Я не могу их бросить. Дело пока заморожено до решения суда.

— А мы-то что можем тут сделать?

Ответ Зимина был неожиданный:

— Просто встретиться и поговорить.

— И что это даст?

— Надо попробовать. Если мы выиграем дело, то постараемся вам все компенсировать.

— А у вас экскаватор есть? — спросил Кот.

— И не только экскаватор, — обрадовался Зимин. — У нас есть целый бывший военный бетонный завод, пока не работает, мы собирались его продавать. Можете забрать его себе. Все оформим официально. Это в районе Ораниенбаума.

— Мы знаем этот завод.

Как-то все сходилось разом в одном месте: и котлован, и Котова дача и бетонный завод.

Попросили Корабельникова собрать информацию по этому банку и фонду. Информация получилась довольно грустная: люди там серьезные, завязаны на городское правительство и руководство МВД. Кот съездил туда и записался на прием к директору. Сразу было не попасть. Здание большое, современное. Перед зданием стоянка с дорогими машинами. Охрана. Удалось, однако, увидеть кое-кого из начальства — как раз подъехали. Охрнники, судя по выправке, бывшие кадровые военные. Все это он рссказал словами, поскольку делать съемку не решился.

— И еще кого там видел? — спросил Корабельников, не отрываясь от монитора и продолщая трещать по клавишам.

— Еще там был толстый грузин с хитрым прищуром.

Корабельников тут же понял, о ком шла речь:

— Этот, как ты говоришь, «толстый грузин с прищуром» — сам Донат Вахтангович Пирцхалава — видное лицо в местной диаспоре, а это всегда серьезно. Один человек — ничто, а диаспора — это сила, как национальная партия, — даже, пожалуй, круче. Я специально посмотрел в словаре: «Диаспора — это общность граждан, мигрировавших на вновь завоёванные территории с целью колонизации и ассимиляции последних». Это что-то типа мафии по национальному признаку, а в России только легально проживает 400 000 грузин. Большинство воров в законе — тоже грузины. У них есть и деньги и свои боевики, а у него, Пирцхалавы, и номера специальные на машине и пропуска всюду, за лобовым стеклом типа флаг российской федерации и везде нужные знакомства. Говорят, фотка у него на столе в кабинете стоит: там он чуть ли не в обнимку с самим Президентом, типа знайте, мол, какой я крутой! Жулик, конечно. Чтоо он ни делает, ощущение такое, что тебя словно обыграли в карты, используя шулерские приемы о которых ты даже не подозреваешь, хотя точно знаешь, что тебя надули. И ты уже должен деньги. А тут тебя обворовали, используя хитрости в законодательстве. И теперь ты как будто бы еще и должен! Ну и бизнес, понятно, самый что ни на есть жульнический — банкир, он же ростовщик. Один только легальный доход больше миллиарда рублей в год, то есть несколько миллионов в день. Ходит слух, что этот самый долбанный банкир Донат Вахтангович однажды человека застрелил из пистолета прямо в ресторане, правда, не до смерти, и ничего — обошлось, не посадили — откупился. Тот что-то вякнул, а Донат-то его по пьянке и кокнул. Под рукой оказался пистолет, вах! Не сдержался: что тут такого. Горячий южный человек, всякое бывает. С кем не случается! Любой на его месте поступил бы точно так же! Судья тоже так, видать, и посчитал: короче, готовь лавэ, чего-нибудь придумаем!.. Дружит с бандитами, поэтому лучше с ним не связываться — пропадешь. Прихлопнут, как муху. Стоит ему только намекнуть или даже просто подумать. Вас к нему просто не подпустят.

Однако — деваться некуда — поехали к Донату Вахтанговичу непосредственно в банк. Некоторое время ждали в приемной. Кот, внимательно рассмотрев симпатичную секретаршу, тут же сделал категоричное заключение:

— Пипонит ее!

— Кто? — не понял Ванечка.

— Донат — кто еще! Видел когда-нибудь такое, чтобы грузин не драл свою секретаршу?

Секретарша в это самое время играла на компьютере в карточную игру-пасьянс. На сыщиков она даже ни разу не взглянула, хотя явно пребывала в некоем удивлении. Эти двое на просителей кредита или другого рода бизнесменов среднего звена никак не тянули.

— Донат Вахтангович, к вам господа из частного охранного предприятия. Катаев и Кошлов, — сообщила она по внутренней громкоговорящей связи ровно в десять часов.

— При чем тут я? — последовал с некоторой задержкой ответ. — Петров пусть этим занимается.

Потом, буквально, через полминуты тот же голос прохрипел:

— Переговорная комната номер три. Проводи!

Отправились за секретаршей по длинному, усланному ковролином коридору — оба сыщика вгляд не могли оторвать от туда-сюда вихляющей восхитительной задницы.

Переговорая комната была самая обычная: длинный стол, кожаные кресла, экран, проектор, приделанный к потолку. Кот с Ванечкой погрузились в кресла. Кот даже попытался покачаться.

— Хорошее место! — заключил он. — Наверняка тут часто собираются солидные люди и решают важные вопросы, как бы кого-нибудь наебать и не попасться.