архиепископа Антония (Храповицкого), он был безусловным лидером. За ним следовали: архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) — 27 записок, митрополит Московский Тихон (Беллавин) — 23 записки, митрополит Тифлисский Платон (Рождественский) — 22. Среди неархиереев, выдвинутых в Патриархи, оказался архимандрит Илларион (Троицкий), протопресвитер Успенского собора Любимов, протопресвитер армии и флота Шавельский и даже мирянин Самарин, бывший обер–прокурор Синода. Странного ничего нет. Если нет канонических препятствий у мирянина или у священника, то он вполне может быть выдвинут. Любимов напомнил, что он женат и что он со своей супругой разводиться не собирается, поэтому его кандидатура была снята. Сняли свои кандидатуры Самарин и Шавельский.
Когда кандидаты были выдвинуты, по ним 31 октября после молебна началось голосование. Выяснилось, что больше половины голосов (309) получил только архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий). Архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) получил 159 голосов, митрополит Московский Тихон — 148. Голосовать можно было сразу за троих. Кандидатура архиепископа Антония снималась с голосования, и выборы возобновлялись. При втором туре больше всех голосов (199) набрал архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий), и его кандидатура была снята. При третьем голосовании 162 голоса получил митрополит Московский Тихон (Веллавин). Так было выдвинуто три кандидата, которые, действительно, пользовались наибольшим авторитетом среди членов Собора.
Далее предполагалась жеребьевка. Вспомним, как выбирали 12–го Апостола. Сначала, помолившись, избрали кандидатов, а затем, помолившись, тянули жребий. Здесь воспроизводилась эта система.
Было постановлено на заседании 4 ноября 1917 года, что 5 ноября, на следующий день, будут произведены выборы Патриарха в храме Христа Спасителя.
5 ноября в храме Христа Спасителя началась Божественная литургия, которую совершил митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), почетный председатель Собора. Было еще 10 архиереев, 2 протопресвитера, 6 архимандритов, 4 митрофорных протоиерея, 8 протоиереев, 4 священника, 4 протодиакона, 2 диакона. На литургии присутствовали все члены Собора. Три кандидата в Патриархи отсутствовали на литургии, они служили литургии в других храмах. Во время чтения часов митрополит Владимир заключил в ковчежец три свитка, на которых было написано имя каждого из кандидатов, и опечатал этот ковчежец в алтаре. Ковчежец этот был поставлен на солее с левой стороны от Царских врат перед списком с чудотворной Владимирской иконы Божией Матери. Затем, во время чтения Апостола, в храм торжественно была принесена чудотворная Владимирская икона Божией Матери из Успенского собора, и уже ковчежец стоял рядом с ней. Во время причащения священнослужителей епископ Митрофан (Краснопольский) говорил слово о патриаршестве, все молились о том, чтобы Господь указал лучшего. После того, как Литургия завершилась, был отслужен особый молебен Христу, Пресвятой Богородице и святителям Московским Петру, Алексию, Ионе, Филиппу и Ермогену. После этого молебного пения митрополит Владимир вознес ковчежец на амвон, снял с него печать и открыл. Шесть членов Собора подвели под руки слепого иеромонаха Алексия, затворника Зосимовой пустыни. Зосимова Пустынь в это время постепенно приобретала большой авторитет, и многие видели в ней духовную преемницу Оптиной Пустыни. И вот, один из старцев Зосимовой Пустыни, затворник иеромонах Алексий, должен был вынимать жребий. Он взошел на амвон, получил благословение митрополита Владимира и, трижды перекрестившись, взял из ковчежца один жребий и передал его митрополиту Владимиру. Тот сначала показал развернутый свиток шести членам Собора, которые вместе с отцом Алексием подошли к ковчежцу, потом огласил его избрание.
Вот так произошло это великое историческое событие. Начиная с апостольских времен, избрание первоиерархов неизменно происходило по этой методике, имеющей очень глубокий смысл. Выявляются кандидаты, которые пользуются наибольшим человеческим авторитетом, а потом Сам Господь указывает на лучшего. Тут принимают участие и Божий Промысл, и человеческое произволение.
Конечно, избрание Патриархом Тихона (Беллавина) для многих было неожиданностью, потому что безусловное лидирование при голосовании архиепископа Антония (Храповицкого) уже приучило к мысли о том, что именно его Господь и укажет. Но получилось иначе. Впоследствии митрополит Антоний писал о том, что Господь указал лучшего, что если бы его, Антония, избрали в этот момент, то, наверное, он бы не сумел отстоять должным образом интересы Церкви и занял бы активную антибольшевистскую позицию, именно политическую позицию, а не духовную, и Церковь была бы уничтожена еще в годы Гражданской войны физически. Очень хорошо узнавший митрополита Антония как иерарха в годы Гражданской войны в Киеве протопресвитер Василий Зеньковский в своих воспоминаниях высказывает мысль, кажущуюся на первый взгляд парадоксальной. Он говорит о том, что, окажись митрополит Антоний избранным в Патриархи, возможно, он со временем занял бы еще более радикальную позицию сотрудничества с советской властью, нежели «обновленцы», ибо для него мысль о возможности существования Церкви вне жесткой связи, без твердого покровительства государственной власти, казалась очень трудно воспринимаемой.
О трех кандидатах в Патриархи говорили, что был среди них самый умный — архиепископ Антоний; самый строгий — архиепископ Арсений; самый добрый — митрополит Тихон. Избрали самого доброго в самое жестокое время.
События продолжали стремительно развиваться. 11 ноября на Соборе было составлено обращение, в котором говорилось о готовности молиться за всех, кто участвует в братоубийственной войне, и был призыв к прекращению междоусобной брани. Этим же числом датируется обращение Собора к победителям в Гражданской войне. Вот несколько фрагментов из него:
Священный Собор во всеуслышание заявляет: довольно братской крови, довольно злобы и мести. Даже и те, кто отказался от Бога и Церкви, кого не трогает голос совести, остановитесь хотя бы во имя человеколюбия. Собор взывает и к вам, руководители движения, употребите все свое влияние на обуздание кровожадных стремлений тех, кто слишком упивается своей братоубийственной победой.
Это был ответ на те жестокие акции, которые стали осуществлять красногвардейцы, революционные матросы и солдаты в Москве. Вы можете сказать, что Собор недопонимал самого главного, что, как раз, стремление большевиков заключалось именно в том, чтобы разнуздать как можно больше страсти в народе, чтобы народ, обагрив себя кровью, уже не стремился вернуться назад, в ту систему общественно– государственной жизни, в которой пришлось бы отвечать за свои преступления. Да, это общий принцип любой революции: повязать всех кровью. Однако, иной позиции Собора и не могло быть. Гражданская война, которая уже практически началась, воспринималась как трагедия России, как братоубийственная междоусобица.
В тот же день, 11 ноября, появилось определение Синода о возведении Преосвященного Тихона на патриаршую кафедру, и 21 ноября 1917 года произошла его торжественная интронизация в Патриархи в Успенском соборе.
Это был очень интересный день — 21 ноября. Немало было стянуто к Кремлю красногвардейцев, матросов, а нужно сказать, что революционные матросы — это самая жестокая категория революционных масс. Они стекались к Кремлю, от них ожидали любого эксцесса. И когда произошел а интронизация, когда начался крестный ход, огромный крестный ход вокруг Кремля, то, к удивлению своему, многие увидели, что даже представители революционных солдат, матросов снимают шапки и идут вместе с крестным ходом. Это была, пожалуй, последняя, увы, призрачная, надежда на возможность объединения всех под эгидой Патриарха. Но этот день прошел, действительно, без особых осложнений в городе, и было ощущение, что все как–то отозвались на это радостное событие.
28 ноября 1917 года Патриарх издал указ о возведении в сан митрополита тех, кто сделал очень много и для созыва Собора, и для его успешной работы, и для восстановления патриаршества. Митрополитами стали Антоний (Храповицкий), Арсений (Стадницкий), Агафангел (Преображенский), Сергий (Страгородский). Все это фигуры очень значимые в нашей будущей церковной жизни.
Определения и постановления Собора.
В школьном учебнике истории была такая глава: «Триумфальное шествие советской власти». Большевики в целом ряде городов смогли захватить власть: перебить или распропагандировать небольшие
