С утра кружились горы перед нами,Летел автомобильный ураган.Уже Монблан казался облакамиИ в облаках нам чудился Монблан.От водопадов, от шального бега,От ледников кружилась голова,И пятнами нетающего снегаЛожились в сердце тайные слова.И вдруг, на повороте неумелом,Остановились мы, и ветер спал,И только бережно порой игралПрозрачным легким платьем, хрупким телом.Так, замыкая вечности кольца,Приблизилось ко мне в случайной долеАльпийской розы нежное лицоВ бессмертном, нежном, горном ореоле.
«Как много ласковых видений…»
Как много ласковых виденийМне с именем твоим мелькнет.Твои ребяческие пени,Твой жалобно раскрытый рот.Качали сосны головами,От ветра путалась трава,И плыли облака под нами,Кружились в небе острова.О, как хотел я быть любимым!Но даже нежность летних дней,Мой друг, ничем не искупима,Поверь мне, без любви моей.А вспоминая наше счастье,Вечерний лес, усталый взор,Я не припомню этой страсти,Преображающей позор.
«Говорить о любви, о стихах…»
Говорить о любви, о стихах,О тебе, о себе самом,Ожидать, что в твоих глазахВспыхнет нежность черным огнем.А потом, возвратясь домой,Лечь в постель и укрыться теплей(Было холодно этой зимой),И в бессонной дремоте моейВсе надеяться, в смутном бреду,Что опять посетишь меня ты,Что я с новой рифмой найдуНовый образ твоей красоты.И когда забелеет кровать(Очень поздно светает зимой),Эту радость снова назватьАдской пыткой, смертью самой.