датчиков.

Эл рассматривала мышку на своей ладони.

- Карл. Это какая технология? Какого времени?

- Этого, - кивнул Ванхоффер. - С применением некоторых знаний будущего, которые не повредят здесь.

Он с наслаждением наблюдал ее недоумение.

- Вы шутите? Она уж точно не из вашей коллекции.

- Она именно оттуда. Но подобные экспонаты я не выставляю, поскольку мне не поверят. Основу этой разработке положил один голландский инженер-оружейник еще тридцать лет назад. Кто знает, что было бы с мировой механикой, если бы он не скончался от врожденной болезни сердца в возрасте двадцати девяти лет. А каково ваше мнение, Александр Константинович?

- Если честно, я не могу поверить, что это продукт современной инженерной мысли, я думал, что это позднейшая технология.

- А вот ваш друг, Грэг Макензи, согласился с возможностью такого изобретения, - сказал Ванхоффер. - Я покажу вам то, что показал ему.

Он надел на руку тонкую перчатку из черной кожи.

- Вытяните руку, Эл.

Эл выполнила просьбу, Ванхоффер, пошевелил пальцами в перчатке, зверек ожил и вспорхнул с руки Эл, движение крыльев было стремительным, как у колибри, едва-едва слышными. Мышь металась по залу так быстро, что спутать ее с натуральным животным было немудрено, с той лишь оговоркой, что днем представители этого вида предпочитали прятаться от света и спать. Эл следила глазами за маленьким разведчиком. Мышь управлялась с помощью перчатки? Здесь могла быть хитрость Карла Ванхоффера, так она подумала бы вчера, а теперь скорее согласиться с тем, что не достаточно знает историю.

Мышь шлепнулась Ванхофферу на плечо и замерла.

- Удивили, - кивнула Эл. - Какой принцип?

- Механика. Электромагнетизм. Кристаллическая память. Вода.

- Удивили вдвойне. Карл, я не понимаю, как в этом времени могла появиться эта вещь? Ваша мастерская?

- Да. Но я подчеркиваю, мы не использовали технологий будущего, разработки будущего не выходят за пределы базы, если мы не можем гарантировать, что сохраниться тайна. Видите ли, Эл, мой опыт свидетельствует о том, что человеческая история пишется очень избирательно, часто в угоду власть предержащих. Наука не является исключением, тут мы имеем еще больше тайн. Человечество не торопиться воплощать гениальные идеи и пользоваться трудами гениев, забывая их на века. То, что человечество именует прогрессом, на самом деле является процессом, который тащиться, как черепаха, особенно в это время. Все уже изобрели до нас. Двадцатый век использовал очень немногое из того, что придумали в девятнадцатом и ранее, виной тому не просто погоня за выгодой, но и умышленное укрывательство. Идеи Герона Александрийского, Архимеда, Пифагора, Леонардо не имели того отклика, который должны были бы иметь, будь человек существом более возвышенным и просвещенным, а виной тому человеческое невежество, тупость, жадность, зависть и еще многие пороки человеческие. Поверьте наше с вами будущее начиналось за долго до этого времени. Я подозреваю, что античность знавала такие вещи и события, коим мы бы удивлялись. Жаль, что мы не в состоянии проникнуть так глубоко в прошлое, - Ванхоффер замолчал и вздохнул. - Я устал и превращаюсь в ворчливого старика.

Он снял с руки перчатку.

- Желаете опробовать. Радиус действия - пятнадцать метров. Если возникнут особые вопросы, можете спрашивать у Франсин или у Лукаша, он имеет к этой мышке непосредственное касательство. Давайте прощаться.

- Еще пятнадцать минут, - попросила Эл. - Алик, осваивай разведчика, а мне нужна ваша помощь, Диана. У нас в пятницу выход в свет.

Когда Эл и Диана покинули танцзал, Диана сказала:

- Не волнуйтесь, Эл, я не рассказала Карлу ничего из того, что собиралась сказать вчера. Возникли более серьезные вопросы, и вчера вы сами пришли к взаимопониманию.

- Да, приятно это осознавать.

- А куда мы идем и зачем?

- Вы захотите кое с кем проститься. Не так ли?

Диана гордо подняла подбородок.

- Да полно вам, - фыркнула Эл. - Хотите его видеть?

- А из вас, командор, получилась бы отличная сваха, - заметила Диана и смягчаясь.

- В каком-то смысле это мое маленькое хобби, - иронизировала Эл.

Эл довела ее до комнаты Дмитрия.

- Эл, скажите правду, Карл пытается, как всегда оберегать мои нервы, но я подозреваю, что вам грозит серьезная опасность. Это опасно то, что происходит?

- А это повлияет на ваши отношения с Димкой?

Эл неожиданно назвала его по-детски, Диана удивленно вздернула брови. Эл представляла, что Димка как раз уже дрыхнет, так что свидание будет односторонним. Диана хотела видеть его, Эл очень остро ощутила ее волнение и желание.

- Проходите. Дим, к тебе гость, - предупредила Эл.

Она закрыла дверь за спиной Дианы прежде, чем она поняла, что оказалась в спальне. Диана ожидала, что увидит его усталым, ожидающим ее. Раз уж Эл так смело позвала ее, значит, он просил. Уединиться при Ванхоффере она не посмела.

Она замерла у двери. Дмитрий спал на кушетке, не раздевшись. Даже подушку под голову не положил. Диана не понимала, что ей делать. Она несмело двинулась к нему.

- Дмитрий, - позвала она.

Если встреча такова, то можно хотя бы уложить его в постель. Он не отозвался, даже не пошевелился. Она взяла подушку и попробовала подсунуть ему под голову. С первого раза не получилось, она опасалась его разбудить, потом поняла, что сон его очень крепкий. Она склонилась, погладила его по щеке, не проснулся. Она присела на корточки у кушетки, приподняла его тяжелую голову и смогла подсунуть под нее подушку. 'Какой же он красивый', - подумала она. Да, Дмитрий был редким экземпляром, которого можно было бы именовать образчиком настоящего мужчины в рассвете молодости. Она любовалась им спящим и впервые расплакалась. За стремительным развитием событий она даже не вспоминала о времени, которое неумолимо утекало. Уже сегодня он полдня посвятил тому, как и когда они будут уходить отсюда. Уходить! Он уйдет совсем скоро! Диана похолодела. Одной рукой она вытирала слезы, а другой гладила его по волосам, не опасаясь, что разбудит. Он пошевелился, повернул голову. Она ждала, что он откроет глаза, разбудила. Он вздохнул и опять замер.

Она сидела рядом пока не почувствовала тревогу, момент когда визит может показаться долгим. Карл ждет ее, он тоже не спал эту ночь, он тоже требует ее заботы.

Она поднялась, уверенно вытирая остатки слез. В коридоре не было Эл, она вышла на шум их своей комнаты. Эл проводила ее обратно в танцзал, и они с Ванхоффером покинули этот дом.

В крытой двухместной коляске она сидела рядом с Ванхоффером, который сам управлял лошадьми, он не любил ездить с кучером, при всей видимой важности он очень не любил озадачивать людей своими личными заботами, только ей он это позволял.

- Устала? - спросил он. Без посторонних он называл ее 'на ты'.

- Да, два дня слились в один, - согласилась она.

- Мне показалась, что ты грустишь. Ты очень нервничаешь из-за них. Напрасно. Эл, как говорят, человек не из робкого десятка, и к тому же, видно по замашкам, - неплохой политик. Друзья ее тоже люди с опытом и выдержкой. Не следует тебе так волноваться, ты, в сущности, ничем им не можешь помочь.

- Я только что поняла, что они очень скоро уйдут, а я уже к ним привыкла. С ними жизнь превращается в какой-то водоворот, никогда нельзя угадать, чем завершиться день. Я буду скучать, - сказала она.

- Тебе надоела размеренная и предсказуемая жизнь? Впрочем, ты молода, немногим старше их, могу понять. Они источают азарт, довольно заразительный.