веки пальцами. Путь каких-нибудь метров пятьсот от берега до дома показался ей изнурительно длинным. Она дошла до самой террасы со слезами на глазах, пытаясь добыть оттуда песчинки.

Эл подняла глаза, чтобы увидеть ступени, на второй верхней стоял Алик, держась за деревянный столб. Эл обомлела. Она уже не верила, что он очнется сам. Стояла мгновение в замешательстве. Потом швырнула оба шлема в стороны и, прыгая через ступеньку, преодолела лестницу. Он едва устоял на ногах, когда она наскочила на него. Он обнял ее одной рукой, другой крепче сжал столб, чтобы не упасть назад.

- Прости, - взмолилась Эл. - Ты ослаб совсем.

- Ты плачешь?

- Песок в глазах.

Она сжал ее на сколько сил хватило и прошептал:

- Я думал, что ты будешь в платье. Ты была прекрасна. Я едва тебя узнал.

- Ты помнишь? - Эл выдохнула это с восторгом. - Ты сам нашел способ вернуться?

- С трудом. Что-то я вспомнил, что-то вообразил. Тебя и реку помню очень хорошо, а остальное словно в тумане, словно не со мной было. Ты мне объяснишь потом?

- Обязательно объясню. Тебе нужно сесть, я принесу кресло.

- Не нужно. Постой так. У тебя костюм холодный. И я хочу, чтобы ты постояла рядом.

Эл подняла на него глаза.

- Я перед тобой виновата, чертовски виновата.

- Перестань, Эл, я не в том состоянии, чтобы хоть малость злиться на тебя. Рассел выжил?

- Да. Все выжили.

- Все, что мне хочется знать.

Эл не могла его отпустить. Чувства были на пике. Слезы текли из глаз уже не из-за песка. Они просто молчали.

Ника пролезла сквозь дыру в кустах.

- О! - сказала она.

Ника уперла кулаки в бока.

- Ну, привет, сурок, - нашла она способ выразить свою радость. - Ужин мне готовить на троих? И спать вы двое, полагаю, сегодня не будете.