радиосвязи у нас долго не было. Что в мире творится, мы не знаем.

— И как долго его ждать будем?

— Пока не придет. Время еще есть…

Трое вахтенных с командиром вглядывались в черноту ночи. Экипаж уже знал ближайшую часть плана — встреча с «Днепром», установка палубного орудия, бункеровка топливом, водой и погрузка снабжения и боезапаса. Благо, погода пока благоприятствовала. Это была первая из обусловленных точек рандеву — в двухстах милях к западу от Суматры, чуть южнее экватора. Придя в назначенные координаты, лодка находилась в этом районе уже неделю. Место было выбрано не случайно. Основные морские пути проходят севернее, куда идут все, направляющиеся кратчайшим путем в Тихий океан через Малаккский пролив. Те, кто направляются к берегам Австралии, идут южнее. И в тихую погоду можно провести перегрузку прямо в море, чем успешно занимались немецкие подводные лодки во время второй мировой войны, получая топливо и снабжение с надводных рейдеров и транспортов. Тогда риск быть обнаруженным сводится к минимуму. «Косатка» патрулировала в заданном районе, но за все время так никого и не обнаружила. Временами она давала ход, чтобы компенсировать дрейф, вызванный течениями и вернуться в заданную точку, а потом снова неподвижно застывала на водной глади. Как радист Ланг ни вслушивался в эфир, но все было тихо.

Ситуация настораживала Михаила все больше и больше. По всем расчетам «Днепр» должен быть уже здесь. Ведь он проследует Суэцким каналом, значительно сокращающим путь. А «Косатка» была оторвана от внешнего мира, начиная от самых норвежских берегов. Шли все время на большом удалении от берега и при всем желании не могли поддерживать радиосвязь хотя бы на прием. Скоро новый, 1904 год. Что творится в мире, он знает только по своей прошлой жизни. В Японии готовятся к войне. Два броненосных крейсера — «Ниссин» и «Кассуга», купленные японцами в Италии, скоро выйдут из Средиземного моря на Дальний Восток. В Петербурге чувствуют приближение грозы, но уверены, что Япония не решится на открытые военные действия. Во всяком случае, в ближайшее время. Вице — адмирал Того уже назначен командующим японским флотом, взяв под личное командование первую эскадру — первый и третий боевые отряды. Второй эскадрой из второго и четвертого отрядов командует вице — адмирал Камимура. Третьей эскадрой вице — адмирал Катаока. Назначены также на свои должности и другие японские флагманы рангом пониже — вице — адмирал Дева, и контр — адмирал Уриу. Того поднял свой флаг на броненосце «Микаса». Макаров, что в прошлой жизни, что в этой, должен доказывать недостаточность принятых мер в Порт — Артуре, но тогда его не слушали. Нет гарантии, что услышат и сейчас. Они с Макаровым предусмотрели возможность воздействовать на императора в самом начале войны. Накануне Макаров доставит ему пакет с информацией, которая поступала и раньше, но ее считали фальшивкой. С указанием точной даты начала войны и повреждениями, которые получат три корабля Тихоокеанской эскадры. Также будет подробно описан бой «Варяга» и «Корейца». Подробные обстоятельства гибели «Енисея» и «Боярина», а также точная дата рождения царевича Алексея, наследника престола. Если и это не убедит российского государя и он не проявит интереса к такому источнику информации, то… То тогда любые дальнейшие попытки будут бессмысленны. Если его авантюра увенчается успехом, то события начнут развиваться уже совсем по другому сценарию и убедить Николая в правдивости своих слов ему не удастся. И получится, что государь император достоин той участи, которую уготовила ему судьба. Жаль… Все его старания пропадут даром. Даже если ему и будет сопутствовать головокружительный успех и «Косатка» покажет себя с наилучшей стороны, то после войны адмиралы сделают все возможное, только бы не дать хода какому — то прапорщику Корфу. Даже Макаров не поможет, у него у самого хватает врагов. Дадут один — два ордена, может быть, даже георгиевское оружие и после войны спровадят подальше от военного флота, поскольку он прапорщик в о е н н о г о времени. И начнут делить лавры. Голова от успехов закружится еще больше и Россия обязательно ввяжется в гибельную для нее Первую мировую войну, наплевав на все его предупреждения. Итог известен…

Переговорив еще раз с кондуктором Емельяновым, Михаил отправился спать. Скоро уже полночь, сколько же можно торчать на мостике. В случае чего, его разбудят. Войдя в каюту и завалившись на койку, Михаил лежал с закрытыми глазами и думал. Сон пока все равно не шел. Да, им удалось преодолеть два океана, ускользнув от всех посторонних глаз. И сейчас они остановились на пороге третьего. Лодка показала себя с самой лучшей стороны. Конечно, кое — какие огрехи вылазили, но крупных неполадок не было. А те, что возникали, быстро устранялись. Хорошо, что еще в Петербурге побеспокоились со старшим механиком насчет запасных частей. Хотя, новые дизеля особых сюрпризов и не преподносили, но новая техника есть новая техника. Неизвестно, что она может выкинуть. Хоть представители завода Нобеля и заверили, что проводились тщательные проверки опытных образцов на стенде, но… Как говорят на Востоке — на аллаха надейся, а верблюда привязывай… Шли, в основном, в надводном положении, но иногда и погружались для тренировок. Чем ближе подходили к экватору, тем становилось все жарче и жарче. Температура внутри лодки повышалась и если бы не мощная вентиляция, то дело было бы плохо. Очень пригодилась легкая матросская роба, которую Михаил предусмотрительно заказал перед отходом. И сейчас все щеголяли в ней, так как в удушливой тропической жаре это оказалось наилучшим обмундированием. Много веселья доставил праздник при переходе экватора в Атлантике. Для всех матросов срочной службы, да и для двух кондукторов это было впервые. Самый старший по возрасту в экипаже — кок Степаныч, много раз переходивший экватор, прекрасно справился с ролью Нептуна. Повеселились от души. А перед этим была покраска лодки. У всех глаза на лоб полезли, когда Михаил рассказал, как именно он хочет перекрасить «Косатку». Что для военной части экипажа, что для вольнонаемной, это было дико. Минный кондуктор Евсеев, занимающий одновременно должность боцмана, даже воспринял это вначале за шутку. Но никаких шуток не было. И Михаил, вызвав старпома с боцманом, набросал им примерную схему камуфляжной окраски. Так, чтобы силуэт лодки искажался и был наименее заметен среди волн. Сказано — сделано. Поскольку, погода позволяла, и вокруг никого не было, приступили к покраске. Тем более, «Косатка» уже израсходовала порядочное количество топлива, и высота ее борта в надводном положении заметно увеличилась. И скоро «морковка» превратилась во что — то непонятное. Какое — то пятнисто — полосатое чудовище в серых тонах. Если бы это увидел кто из командиров боевых кораблей российского флота, идущих даже на то, чтобы красить свои корабли за собственный счет качественной краской, они пришли бы в ужас. Боцман Евсеев тоже ворчал.

— И что же это делается?! Были рыжие, как лиса. А теперь, будто буренка пятнистая. Ведь как только вернемся, засмеют, проходу не дадут! Как пить дать засмеют, как только увидят это непотребство!

Но дело свое боцман знал хорошо и очень скоро то, что Михаил наметил на бумаге, появилось на бортах и на рубке лодки. Безжалостно закрасили медные буквы названия и порта приписки с обеих сторон рубки. На удивленный вопрос боцмана Михаил ответил, что надраенная медь может блеснуть в лунном свете ночью, когда они будут поблизости от других судов, а им это не надо. Поэтому, после окончания покрасочных работ, можно просто подкрасить буквы черной краской. На шаровом фоне черный цвет легко различим. Единственное, на что у него не поднялась рука, так это на эмблему на рубке. Ее аккуратно обвели шаровой краской, закрасив оранжевый цвет, но оставили в неприкосновенности и даже кое — где отреставрировали. И если бы кто теперь увидел «Косатку» издали, то ни за что не признал бы в ней недавнюю «морковку». Преобразившись, морская хищница отправилась в свой дальнейший путь, все также старательно заметая следы и прячась от посторонних взоров. Если на горизонте показывался дым, лодка уходила в сторону, либо погружалась. Если не было полного штиля, когда легко заметить перископ, то Михаил тренировался в проведении «торпедных» атак на проходящие суда. Лодка вела себя послушно, торпедисты (минеры?) отработали свои действия до автоматизма, а рулевые уверенно выдерживали заданную глубину. Когда Михаил убедился, что экипаж хорошо справляется со штатными ситуациями, попробовал провести срочное погружение. С таким «срочным» погружением в 1942 году оно бы точно стало для него последним, но для 1903 года получилось неплохо. За одну минуту и пятьдесят пять секунд удалось загнать «Косатку» под воду и удержать ее, не дав провалиться на глубину. Даже если днем их обнаружит миноносец и попытается таранить, то этого времени достаточно для того, чтобы успеть погрузиться. Когда вокруг никого не было, проводили пробные стрельбы «ледовыми» минами с перископной глубины. Торпедные аппараты работали исправно, мины всплывали на поверхность, и вскоре следовал взрыв. Взрыватель можно было устанавливать на различное замедление — от одной минуты до десяти. За это время «Косатка» успевала удалиться на большое расстояние, и взрыв никакого вреда причинить ей не мог. Грохало, кстати, довольно сильно. На первых порах многие пугались. Расстреляв почти весь запас мин,