всех атаках 'Косатки' он был рядом с Михаилом и перенимал его опыт. И вот теперь — пробный экзамен. Михаил по себе знал, насколько важна для будущего командира лодки первая самостоятельная атака. В немецком флоте к этому подходили со всей серьезностью. И для того, чтобы стать командиром боевой лодки, нужно было провести не менее шестидесяти учебных атак учебными торпедами. Когда все по- настоящему. Цель маневрирует и пытается уклониться, а твоя торпеда должна ее 'поразить'. С той лишь разницей, что ты знаешь, что стрелять по тебе не будут, 'цель' — это свой корабль, который выполняет функцию подвижной мишени, а учебная торпеда не имеет боевого заряда и должна пройти под целью благодаря увеличенной глубине хода, дабы не нанести повреждений ни себе, ни цели. Он сам прошел эту школу и признавал, что она была наилучшей, не смотря на значительные затраты. А вот сейчас так учиться нет возможности. Придется готовить будущих командиров в условиях реального боя. Стрельбой боевыми торпедами по реальным целям. Когда малейшая ошибка может дорого обойтись. Но на то он и находится на мостике, чтобы подстраховать. Все думают, что скороспелый двадцатичетырехлетний капитан второго ранга Михаил Корф дошел до всего методом 'научного тыка'. И только немногие знают, что 'научный тык' здесь не причем. Что все поразительные успехи 'Косатки' достигнуты исключительно благодаря богатейшему опыту прошедшего огнь и воду шестидесятичетырехлетнего фрегаттен-капитана Михеля Корфа. Опыту, основанному на опыте всех его многочисленных предшественников, подводных асов Великой войны — Веддигена, фон Арнольда, Копхаммеля, Валентинера и многих других. Опыт, который он начал кропотливо изучать с октября 1917 года. И который постарался применить на практике, едва только ступил на борт своей первой лодки в 1940 году. И это ему удалось…
'Косатка' заняла позицию впереди своей жертвы и развернулась на курс, перпендикулярный курсу цели. Все же, здорово мешает, что прицеливание приходится осуществлять разворотом корпуса лодки. Старший офицер со 'студентами' на это особого внимания не обращают и считают само собой разумеющимся, так как другого просто не видели. Но фрегаттен-капитан Корф чертыхается про себя и с сожалением думает, насколько бы упростилось маневрирование при атаке, если бы можно было выпускать торпеды с заданным курсом, независимым от курса лодки, как было во время его предыдущей войны. Но, увы, Морское министерство не заинтересовал ни проект подводной лодки, ни проект торпеды. И теперь ему приходится приспосабливать для стрельбы то, что изначально предназначалось для стрельбы исключительно с надводных кораблей. Хоть теперь дело сдвинулось с места благодаря тому, что император дал пинка, кому следует. Как знать, может быть умельцам Обуховского завода и удастся воплотить в металле проект немецкой торпеды G7A. А может, на ее базе придумать что-то гораздо лучшее. Но это дело не ближайших дней. А пока приходится обходиться тем, что есть…
Цель все ближе и ближе. В бинокль хорошо различим темный силуэт, над которым иногда появляются искры, вылетающие из трубы. Старший офицер внимательно наблюдает за целью. Параметры ее движения уже определены и 'Косатка' ждет, когда цель окажется в точке выстрела. Неизвестный пароход должен пройти в трех кабельтовых перед носом 'Косатки'. Все замерли и смотрят вперед, где движется темный силуэт. Вот цель в точке выстрела. Толчок воздуха, и одна торпеда выходит из аппарата. Бегут секунды, отмеряя время хода торпеды. Все молчат, и слышен только плеск воды возле бортов. И вот — взрыв! Столб воды взлетает в небо возле борта парохода, и грохот раскалывает ночную тишину.
— Ура!!!
На мостике никто не может сдержать эмоций. Причем, громче всех кричит старший офицер. Первая атака оказалась успешной. Михаил с улыбкой поздравляет друга.
— С почином, Василий Иванович! Ваша первая победа, поздравляю!
— А сейчас что, Михаил Рудольфович?! Вдруг, не утонет?!
— Не утонет — всадим в него еще одну мину. Стрельбу из орудия затевать не хочется — японцы рядом. Поэтому, пока просто понаблюдаем. Если появятся миноносцы, то погрузимся и добьем пароход из подводного положения. Все равно, он уже никуда не уйдет…
Между тем, на торпедированном пароходе зажглось несколько огней на палубе и видно, как люди спешно готовят к спуску шлюпки. 'Косатка' подходит ближе, оставаясь невидимой в ночной темноте и в бинокль можно рассмотреть орудия, установленные на носу и на корме парохода. Причем, не противоминная мелочь, а солидные пушки. Калибр не менее 120 миллиметров. Значит, 'Косатке' попался не обычный грузовой транспорт, а вспомогательный крейсер. Пароход останавливается и стравливает пар из котлов, чтобы предотвратить взрыв. Крен уже достиг не менее пятнадцати градусов и ясно, что он тонет. В свете огней, зажженных на палубе, видно, что экипаж пытается спустить шлюпки правого борта. Кое-как спуск все же удается и две переполненные шлюпки отходят от тонущего судна. Едва они успели отойти метров на пятьдесят, как пароход ложится на борт и переворачивается вверх килем. Японских кораблей поблизости пока что нет. Поэтому, 'Косатка' дает ход, чтобы подойти ближе к шлюпкам. Хоть особой надобности в этом и нет, но всем интересно, что же за дичь попалась на этот раз. На всякий случай, на мостик вызваны матросы с карабинами. А то, вдруг какой упертый самурай попадется, и откроет пальбу из револьвера.
Можно было только представить, как у всех, находящихся в шлюпках, волосы встали дыбом, когда из темноты на них надвинулось громадное чудовище. Вспыхнул луч прожектора. У Михаила, да и у всех, кто был на мостике, отлегло от сердца. В шлюпках сидели японцы в военной форме. Взяв рупор, он задал вопрос на английском.
— Как название вашего корабля? Могу я поговорить с командиром?
Какое-то время было тихо, японцы настороженно молчали. Но вскоре с одной из шлюпок ответили на английском.
— Капитан-лейтенант Уэсиба, командир вспомогательного крейсера 'Фурукава-Мару'. Что Вам угодно, сэр? И кто Вы?
— Командир подводного крейсера 'Косатка', капитан второго ранга Корф. Вы сможете самостоятельно добраться до берега? Он в девяти милях отсюда. Если у вас есть раненые, то мы можем оказать помощь.
— Если Вы нам позволите, то доберемся. Благодарю Вас, медицинская помощь нам не нужна.
— Вы же знаете, мистер Уэсиба, что 'Косатка' не берет пленных. И никогда не воюет с терпящими бедствие. Надеюсь, что вам удастся благополучно добраться до берега. Погода позволяет.
— Благодарю Вас, мистер Корф. Теперь я сам убедился, что Вы действительно воин, а не палач. Как бы ни поливали Вас грязью англичане.
— А что, очень сильно стараются?
— Даже очень сильно. Но им в Японии уже никто не верит.
— Что же, я рад это слышать. Желаю удачи, мистер Уэсиба!
— Благодарю, мистер Корф!
Между тем, первые лучи восхода уже осветили небо. Японские моряки со страхом и интересом рассматривали удивительный корабль, покачивающийся рядом с ними на небольшой волне, и который был абсолютно ни на что не похож. 'Косатка' дала ход и стала быстро удаляться в сторону моря. Люди в шлюпках заворожено смотрели ей вслед. Капитан-лейтенант Уэсиба не был исключением. Если бы ему сказали вчера, что этой ночью он повстречается с русской субмариной, то он бы особо не удивился. Он уже привык, что 'Косатка' внезапно появляется там, где ее не ждут. И точно также исчезает без следа. Но то, что она почтит их своим вниманием после атаки и отпустит живыми, даже не попытавшись уничтожить, или взять в плен, вот это уже не укладывалось в сознании. Это было тем более удивительно на фоне
