В то же время на усиление 6-й немецкой армии был передан из резерва 11-й армейский корпус генерала Штрекера. Также на Дон вышла 8-я итальянская армия. Больше резервов у немцев не было. У советских войск ситуация с резервами была куда более благополучной. 13 августа немцы пошли в новое наступление и 23 августа 6-я армия прорвала советскую оборону. В 16.00 того же дня 16-я танковая дивизия генерала Хубе вышла к Волге севернее Сталинграда.

Немцы приступили к его массированным бомбардировкам. Все деревянные дома сгорели, был уничтожен городской водопровод, повреждены многие здания. Еще 3 месяца немцы ежедневно бомбили Сталинград, так что не осталось ни одной целой постройки.

В северной части города находился тракторный завод, и именно его постарались сразу захватить немецкие танкисты. Их атаку отбили зенитчицы, дивизия НКВД, противотанковый артполк и отряд моряков Волжской флотилии. И все же первые немецкие танки были подбиты не снарядами и не гранатами – это сделали собаки из 28-го отдельного отряда собак – истребителей танков. Собаки, которых во время курса дрессировки кормили только под движущимся танком, немедленно бросались под днище машин, после чего срабатывала штырьковая мина, закрепленная на спине животного. Так удалось подорвать несколько передовых немецких танков. Большего достичь не удалось – немецкие солдаты, завидев любую собаку, тут же открывали по ней огонь и скоро перестреляли всех.

В тот же день советское командование, сосредоточив около 650 танков, атаковало 14-й танковый корпус генерала фон Витерсгейма, пробивший узкий коридор от Дона до Волги. До начала сентября немцы отбивались от атак, получая снабжение в основном по воздуху. 14-й танковый корпус понес большие потери, и Витерсгейм попросил разрешение на отход, но Паулюс запретил ему это делать. Витерсгейм продолжал упорствовать, и тогда Паулюс снял его с должности, заменив генералом Хубе. Генералы и офицеры 6-й армии удивились этому решению, не потому, что Паулюс так поступил с заслуженным командиром – такие случаи на фронте были не редкими, а потому что это сделал именно он. К тому времени Фридрих Паулюс командовал армией почти 9 месяцев и успел заслужить иронические прозвища «наш самый элегантный дворянин» и «благородный господин». До назначения в 6-ю армию он почти всю свою карьеру провел на штабной работе, где его очень уважали за скрупулезность, въедливость и педантизм. Этими качествами Паулюс выделялся даже в немецком Генштабе, где ими трудно было кого-то удивить. Паулюс был одним из авторов плана «Барбаросса», и его высоко ценил фюрер. Всегда и везде появлявшийся в перчатках, Паулюс в любой боевой обстановке каждый день принимал ванну и менял одежду дважды в сутки. Никто никогда не слышал его крика, он очень не любил конфликты и считался всеми чересчур мягким человеком, которому не хватает решительности и темперамента. Именно поэтому снятие Витерсгейма было воспринято с таким удивлением.

29 августа армия Гота, сломив сопротивление 64-й армии, подошла вплотную к городу. Сталинград бомбили с утра до вечера. Нефть из подожженных хранилищ горела на поверхности Волги, в городе была паника. До 23 августа советское командование запрещало эвакуацию мирного населения и стало вывозить людей уже под бомбами немецких самолетов. До 14 сентября удалось вывезти около 300 000 жителей, но более 150 000 человек, в основном женщины и дети, так и остались в городе. С августа по октябрь во время городских боев погибло почти 45 000 мирных жителей.

Все же 5 сентября Жуков по приказу Сталина начал наступление к северу и северо-западу от Сталинграда силами 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий, стремясь фланговым ударом разгромить немецкие войска, достигшие Волги, соединиться с остатками 62-й армии и восстановить общую линию обороны с Юго-Восточным фронтом. Под непрерывными бомбежками советские войска 10 дней вели лобовые атаки на немецкие позиции. Результата достичь не удалось, а войска понесли тяжелейшие потери, лишившись почти всех танков. Жуков еще 12 сентября доложил Сталину, что «удалось облегчить положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником», и уехал в Москву.

29.12.42. «Как прекрасна была бы жизнь, если бы не было этой проклятой войны. Я вынужден шататься по этой России неизвестно за что. Ах, на какие только преступления пошел бы, чтобы не переживать этих тяжелых дней».

Из письма обер-ефрейтора Арно Бееца

12 сентября Паулюс вместе с командующим группой армий «Б» генерал-фельдмаршалом Вейхсом были на докладе у Гитлера в его ставке под Винницей. Фюрер потребовал от генералов немедленного взятия Сталинграда. Он сказал: «…надо позаботиться о том, чтобы поскорее взять город в свои руки, а не допускать его превращения во всепожирающий фокус на длительное время». Хотя во взятии Сталинграда у немцев военной необходимости уже не было: северо-восточный фланг кавказского наступления был обеспечен, судоходство по Волге прервано, город уже не являлся важным узлом коммуникаций, а его заводы были разрушены. Но фюрер лично пообещал немецкому народу, что город Сталина будет взят, а значит, из соображений престижа это нужно было сделать обязательно. Генерал Паулюс попросил дополнительно хотя бы 3 дивизии и отбыл на фронт в тот же день.

К 12 сентября 62-я армия с новым командующим – генералом В.И. Чуйковым – была полностью изолирована от других советских частей на правом берегу Волги. Фронт обороны армии составлял 25 км, армия защищала центр города и все заводские районы. В середине сентября она насчитывала чуть больше 50 000 человек, около 900 орудий и минометов и 100 танков. Для разгрома «чуйковцев» Паулюс сосредоточил около 100 000 человек, 200 танков и штурмовых орудий и около 1 000 минометов и орудий. Советское командование сделало очень удачный выбор, назначив именно Чуйкова командующим армией, дерущейся в городских развалинах. Он сразу выработал принципы городских боев и старался довести их до сознания каждого солдата и офицера: «…Двигайся ползком, используя воронки и развалины; рой ночью траншеи, на день маскируй их; накапливайся для броска в атаку скрытно, без шума; автомат бери на шею, захвати 10—12 гранат – тогда время и внезапность будут на твоей стороне. …Врывайся в дом вдвоем – ты да граната, оба будьте одеты легко – ты без вещмешка, а она без рубашки… Внутри дома успевай поворачиваться! В каждый угол комнаты – гранату, и вперед! Очередь из автомата по остаткам потолка; мало – гранату, и опять вперед! Другая комната – гранату! Поворот – еще гранату! Прочесывай автоматом! И не медли! Противник может перейти в контратаку. Не бойся! Действуй злее гранатой, автоматом, ножом и лопатой! Бой внутри дома бешеный. Поэтому всегда будь готов к неожиданностям. Не зевай!»

13 сентября немцы силами трех дивизий пошли на штурм в направлении Мамаева кургана (высоты, господствующей над городом) и железнодорожного вокзала. Введя дополнительно в бой еще 2 дивизии, к вечеру немцы заняли и Мамаев курган, и вокзал. Бой шел в 800 метрах от КП 62-й армии. Немцы несли большие потери, но стремились закончить дело в тот же день или ночь. В ту ночь Сталинград спасла 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А.И. Родимцева. Сумев переправиться с левобережья, дивизия прямо с переправы побатальонно пошла в ночной рукопашный бой и сумела оттеснить немцев от берега к центру города. Утром 14-го удалось отбить и Мамаев курган. В этой атаке дивизия потеряла 3 500 человек из 10000, но положение спасла. Немцы, также понесшие большие потери, были вынуждены перегруппировать силы, и 62-я армия получила передышку. За это время удалось подвезти по единственной переправе боеприпасы, медикаменты и продовольствие, так как в начале сентября из города вывезли все склады. Теперь по ночам под огнем противника все перевозилось назад.

Уличные бои в городе не затихали ни днем, ни ночью. Ожесточенные схватки шли не только за каждую улицу, но за каждый дом, а иногда и этаж. Железнодорожный вокзал переходил из рук в руки 13 раз!

Одним из главных символов Сталинградского сражения стала оборона горсткой из 20 советских солдат под командованием сержанта Якова Павлова дома на одной из городских площадей, имевшего выгодное стратегическое положение. 58 дней и ночей немцы почти беспрерывно штурмовали этот опорный пункт, применяя артиллерию, танки и даже авиацию, но все было тщетно. Среди защитников дома не осталось ни одного не раненного бойца, но немцы так и не захватили эту груду почерневших камней.

22 сентября немцам удалось разрубить 62-ю армию на две части и выйти к центральной переправе. Генерал Родимцев вспоминал, что в тот день «боевые действия по напряженности, ожесточению и потерям превзошли все предыдущие бои, которые пришлось вести гвардейцам в городе. Это был поистине ад. Я побывал не в одном сражении, но в такой схватке мне довелось участвовать впервые». И вновь ситуацию спасли резервы – 284-я дивизия (10 000 человек) подполковника Н.Ф. Батюка, прибывшая ночью, вступила в бой прямо на берегу и сумела отбросить немцев от пристани.

Генерал Ханс Дёрр вспоминал: «…Километр, как мера длины, был заменен метром, карта генерального штаба – планом города. Расстояние между нашими войсками и противником было предельно малым.