считаются не из-за своей высокой необходимости или авторитетности, а скорее из-за того, что они встроены в ограничения МОО самими участниками.
Однако то, что LambdaMOO является точным воплощением социальной теории Юнгера, не обязательно означает, что политика LambdaMOO будет зеркально отражать идеалы Юнгера. По существу, для Юнгера антинатуралистичность общества является исходной предпосылкой. На этой предпосылке он строит свою концепцию той разновидности общества, которую нам следует создавать. Говоря проще, Юнгер отстаивает позицию, согласно которой нам следует стремиться изменить саму основу нашего общества и социального строя, чтобы сделать их менее консервативными и более подающимися исправлению и переработке. Хотя Юнгер не верит, что мы можем создать общество совсем без структур, он пропагандирует создание более пластичных и гибких структур, которые легче разрушить. Он доказывает, что нам следует пытаться создавать наши общественные структуры менее структурированными, чтобы сделать их тем, что он называет «бесструктурные структуры».
Только то, что LambdaMOO реализует антинатуралистическую теорию Юнгера, еще не значит, что мы будем (или нам следует) создавать тот тип отношений между обществом и общественной структурой, который представлял себе Юнгер. Как обсуждается ниже, мнения граждан LambdaMOO расходятся в вопросе, насколько консервативным и неизменным следует быть их правовым и социальным структурам или насколько тяжело их разрушить или изменить. В действительности, опыт LambdaMOO как некий лабораторный эксперимент, позволяющий нам в действии видеть социальную теорию Юнгера, предоставляет нам основанные на практическом опыте сомнения в оптимизме Юнгера по поводу новаторских институциональных структур, которые могут возникнуть, если мы всерьез примем антинатурализм.
Явное сходство между социальной теорией Юнгера и LambdaMOO наводит на мысль о том, что наблюдение за типами социальных структур, которые появились в обществе, полностью принявшем идею антинатурализма, — весьма перспективный проект. Кроме того, из этого следует, что наблюдение за формами институционального экспериментирования в таком виртуальном пространстве может открыть интересные перспективы по институциональному экспериментированию и в реальной жизни. Возможно, что LambdaMOO и подобные ему пространства выступают и в качестве виртуальных лабораторий, и в качестве виртуальных зеркальных отражений реальности. Право в LambdaMOO может помочь нам узнать что-то новое о праве в реальном мире.
Следующий параграф статьи более детально рассматривает право в LambdaMOO с его раннего этапа — с 1996 года. Эта часть статьи посвящена становлению правовой системы, механизмам разрешения споров и различных видов разногласий, которые появились в МОО. Она рассматривает и главный спор МОО о характере права в LambdaMOO: многие игроки хотят сделать право Lambda более определенным, более систематизированным и в большей степени формализованным, тогда как некоторое количество других участников предпочитают, чтобы оно стало менее формальным и юридическим, или вовсе упразднить его. Третья часть статьи анализирует связь между правом в LambdaMOO и правом реального мира[166]. Как следует праву в «реальном мире» относиться к праву в виртуальной среде? В этой части вкратце описывается моделирование нескольких возможных способов взаимоотношений между законом Lambda и законом реального мира, а также приводятся доводы в пользу того, что лучшей моделью является та, которая дает LambdaMOO максимальную юридическую независимость и, следовательно, обеспечивает максимальную вероятность того, что LambdaMOO станет пространством для правового экспериментирования. Наконец, в эпилоге обсуждаются самые последние изменения в структуре LambdaMOO и приводятся некоторые размышления о праве и политике в этом виртуальном сообществе.
Право и политика в LAMBDAMOO
В начальный период своего развития LambdaMOO было олигархией, без какой бы то ни было формальной системы для разрешения разногласий или установления правил. Олигархи — основатель МОО Павел Кертис и несколько других игроков, принимавших участие в LambdaMOO с самого начала ее развития,— были известны как маги. Они были ответственны как за работоспособность техники, так и за общественный контроль в МОО. Они решали, когда увеличить квоту игрока (объем дискового пространства, зарезервированного для объектов, и сроки создания квоты). Они пытались разрешать споры между игроками. Иногда магократия[167] определяла наказание, самой крайней формой которого была утилизация (уничтожение) игрока за неисправимое антиобщественное поведение.
В начале 1993 года архимаг Павел Кертис издал меморандум, чтобы проинформировать население МОО о том, что ее общественная структура стоит на пороге крупных преобразований. По мере расширения LambdaMOO, маги..участвовали во все более и более безнадежной битве за контроль, примирение и умиротворение все увеличивающегося и увеличивающегося, все более и более сложного сообщества. К настоящему времени мы пытались взять на себя ответственность за поведение и поступки более чем 800 человек, которые каждую неделю посещают МОО, подключаясь из более 30 стран мира. Мы, как и многие из игроков, были разочарованы результатами; центр не мог управлять LambdaMOO. Вероятно, Вы можете представить себе, к чему это приведет.
Сейчас я начал понимать, что общество LambdaMOO достигло того уровня сложности и многообразия, которого я так ждал и на который надеялся еще с того момента, когда четыре хакера и я впервые решили создать это место; и вот это общество покинуло свое «гнездо». Я думаю, что здесь больше нет места для магов-несушек, охраняющих гнездо и пытающихся дисциплинировать птенцов для их же собственного блага. Сейчас для магов наступило время отказаться от материнской роли и начать относиться к этому сообществу как к группе взрослых существ с самостоятельными мотивациями и целями. Итак, последним общественным решением, которое мы введем для Вас в действие, будет решение о том, что маги прекращают свою деятельность по обеспечению порядка, надлежащего поведения и арбитражного разбирательства; мы полностью передаем бремя и право этой роли обществу, независимо от того, желаете ли этого Вы, ныне самостоятельные взрослые, или нет...
Согласно модели, разработанной лично мною, магам следует перейти к роли системных программистов: наша роль заключается в поддержании хорошей работоспособности МОО и улучшении ее только в техническом плане. Это предполагает, что мы ответственны за удержание людей от получения «несанкционированного» доступа; в частности, мы по-прежнему должны пытаться удерживать других от получения доступа к коду магов, так как иначе под угрозой окажется функциональная целостность всего МОО...
За пределами «гнезда» находится прекрасный новый мир, и я с большим нетерпением ожидаю начала его исследования вместе с вами. Тем из вас, кто думает, что у я могу в любой момент прекратить работу МОО и что мой палец все время лежит на кнопке перезагрузки, я отвечу так: вам незачем опасаться этого в обозримом будущем; только полный дурак захочет положить конец такому захватывающему социальному эксперименту в такое решающее для его развития время[168].
В том, что, как надеялся Кертис, будет «последним социотех-ническим решением, накладываемым на LambdaMOO заклятием магов», олигархи учреждали систему ходатайств, процесс, при помощи которого игроки в LambdaMOO могут принимать для самих себя законы.
Любой резидент LambdaMOO, удовлетворяющий определенным минимальным критериям[169], может подать ходатайство для создания социотехнического изменения в LambdaMOO. Перечень изменений, по поводу которых могут быть внесены ходатайства, очень широк: в принципе это может быть любое изменение, которому требуется техническая поддержка для воплощения в жизнь. Например, ходатайство может предлагать создание настоящей тюрьмы, из которой
