сейцас невероятственно больсими, но попробуйте запредставить себе галактику размером с насу, где сусествуют миллиарды планет, подселенных цивилизованными народами, и немнозко побольсе планет, где зивут народы, совсем нецивилизованные. А теперь запредставьте себе, цто они умнозаются с экспоненциальной скоростью. И это при том, цто в Галактике есть только цеткое колицество незаселенных солнецных попутциков, и только цеткое колицество из них мозет пригодиться для зизни, а уз сколько из них при годится для зизни идеальной, мозно дазе и не говорить.

— Я понял, что вы имеете в виду, — задумчиво протянул Том.

— Конецно, — кивнул господин Реджилла. — Постепенно борение за территории становится главенствуюсим. Те, кому это нузно, это понимают. И тогда они повертывают свое внимание к близайсей галактике, где есе есть свободные планеты, где бы такие народы могли зить-позивать и умнозаться. Им нузно место. А место здесь. Какое зе будет реагирование такого народа? Не слиском-то цивилизованное, это надо признавать. Отбирать эту близайсую галактику у тех народов, которые в ней зивут-позивают.

— Но ведь не могут же все формы жизни в Галактике нуждаться именно в таких условиях обитания, какие существуют, скажем, на нашей планете, на Мульрагре и на Иксстле, — возразил Том. — Это всего лишь совпадение — то, что определенный процент жителей нашей Галактики предпочитает жить на планетах земного типа, и поэтому мы родились и развились именно на них. Но уж, конечно, это не может быть правилом по всей Вселенной?

— Безсомненно, — сказал господин Реджилла, — это не так. Но конецно, народы-прихватцики захотят убедиться в том, цто в тех областях, которые они позелают колонизировать, не зивут-позивают расы с высокоразвитой техникой или вообсе опасные в каких-то есе относениях. Мозет быть, поместные обитатели могут этим прихватцикам снацала и не заказаться опасными, но безопасность пребольсе всего! И для ради безопасности прихватцики лисат планеты насей Галактики всякой зизни, а потом узе примутся прихватывать те планеты, на которых захотят зить-позивать. Это всего лись здоровый смысл, хотя и грубый.

— Грубый — это слишком мягко сказано, — пробормотала Люси.

— Верно, — печально чирикнул Гммм. — Но это правда. Захватчики должны обеспечить собственную безопасность. А мы должны обеспечить свою безопасность и добиться того, чтобы они даже не осмелились напасть на нас.

— Но откуда вы знаете, что кто-то собирается напасть на нас? — спросила Люси. — У вас же нет шпионов в других галактиках? Да и будь они — откуда бы шпионам знать, за кем именно шпионить?

— Нет, конецно, у нас нет никаких спионов, — покачал головой опринкианин. — Однако неизбезной прелюдией к таким прихватам всегда являются подпытки подбросить в ту галактику, которую прихватцики зелают прихватить, некоторого количества лазутциков. Подбросить и посмотреть, как им тут будет зиться- позиваться, какое на них будет реагирование у поместного населения, не уництозатли их сразу.

— Понимаете, — вступил в разговор иксстланин. — Проблема эта не нова. В истории нашей Галактики — если судить по историческим записям — было несколько попыток захвата ее другими галактиками. Но всякий раз нам удавалось найти у противника слабое место. Порой именно это помогало нам понять, каким образом помешать противнику взять нас силой. И если мы сейчас не обнаружим у захватчиков такого слабого места, нас таки возьмут силой. В нашей Галактике множество рас, достаточно храбрых и готовых к борьбе — вам уже знакомы скиканцы и джакталы, есть и много других, таких же отважных. Даже мы, иксстлане. Но если нам и удастся остановить захватчиков, это будет стоить нам бессчетного количества жизней разумнейших и достойнейших существ.

— Да… — задумчиво протянула Люси.

— Если я вас правильно понимаю, — вмешался Том, — то потенциальные захватчики уже заслали в нашу Галактику лазутчиков, дабы те выяснили, на что мы способны. Ну а если мы ни на что особое не способны, то в скором времени на нас нахлынут целые орды неприятеля. В общих чертах все выглядит именно так, да?

— Соверсенственно так и выглядывает, — подтвердил господин Реджилла.

— Следовательно, вам известно, где находятся эти лазутчики из другой галактики? — поинтересовался Том.

— Ну, конечно, — прощебетал Гммм. — Мы наблюдали за ними и ждали, что они выкажут какую- нибудь слабость или, наоборот, покажут, в чем их сила. И вот теперь благодаря вашей счастливой догадке, Том, относительно нелегальной продажи наших драгоценных камней кое-кому из галактических коллекционеров, из которых некоторые, теперь я могу смело вам сказать, являются лазутчиками из другой галактики, перед нами открылись новые возможности испытать этих лазутчиков. Мы думаем, что они связаны с теми, кто продает на черном рынке драгоценные блоки наших разрушенных зданий. За спиной этих коллекционеров-лазутчиков — целая Галактика, и поэтому им ничего не стоит перебить цену нашим собственным коллекционерам. И наши глупые биржевые «акулы» с Кайяно, по всей вероятности, именно им и продают иксстланские драгоценности. Вряд ли коллекционерам-лазутчикам на самом деле так уж нужны как части наших зданий, так и все дома. Скорее всего они прибегают к покупкам только ради того, чтобы собрать о нас как можно больше сведений. Если же так, то нужно выяснить, что именно их интересует. И тогда можно было бы понять, есть ли у представителей вражеской галактики какие-нибудь слабые места. А узнав это, мы получим преимущество и сумеем отпугнуть их!

— Но чем же мы с Томом тут можем помочь? — пожала плечами Люси. — В вашем распоряжении — вся Галактика, где полным-полно разумных, хорошо обученных существ, которые наверняка справятся с этой задачей куда лучше нас.

— Это совсем необязательно так, — возразил господин Реджилла. — У каздой новой расы, подпусенной к цивилизации, имеются кацества, каких нет ни у одной другой расы. Цто касается васего народа, вы отлицаетесь оцень знацительной драцливостью.

— Да почему вы так думаете? — возмутилась Люси. — Мы во многом вполне цивилизованны — мы добры, щепетильны и все такое прочее. Может быть, порой мы ссоримся немножко друг с другом, но…

Она умолкла, так как опринкианин поднял свою шерстистую руку, требуя тишины.

— Наси приборы никогда не обманываются, — сказал он. — Мозете проверить мне на мое слово. Васи поступки, васи характеристики и великие подвиги с тех пор, как вы с Томом побросали Землю, поговаривают о том, цто никто луцсе вас не поделает то, цто мы хотим, цтобы вы поделали.

— Ну а если бы нас вообще на свете не было, вы бы стали искать кого-то еще, правда? — попробовала отговориться Люси.

Реджилла молчал.

— Ну, мы бы… — начал Гммм и запнулся.

— Вы только одно мне скажите! — умоляюще воскликнула Люси. — Ну почему именно мы? Только не говорите, что на всей Земле — мы двое самых опасных людей!

— Не сказу, — отозвался господин Реджилла. — Цестность — этот угловой булызник опринкианской цивилизации — заставляет меня сказать вам цистую-прецистую правду. Каздый по отдельности — вы не самые свирепые люди на Земле. Но как пароцка вы ни с кем не мозете подравняться. Наси приборы ницего не упустили. После того как мы наели вас, мы проверили все пароцки на Земле, и вы всех превосходите.

— Что, правда? — У Тома глаза на лоб полезли.

— Истинно так, — гордо кивнул опринкианин.

— Но на самом деле мы очень разные, — возразила Люси. — Я-то действительно очень свирепая, драчливая, или как там это у вас еще называется. Но Том…

Больше Люси ничего не сказала — сочла за лучшее промолчать.

— А я — рохля и лентяй, — закончил за нее Том. — То есть, конечно, случись что серьезное, я могу и завестись, но если представить, что у меня как бы есть выбор — стоять или заводиться, я бы предпочел не трогаться с места.

— Эти обе характеристики соверсенно справедливые, — кивнул господин Реджилла. — Но вот именно эти разницы мезду вами и поделывают вас теми, кто вы есть — две соверсенно непохозих индивидуума, а какая замецательная пароцка! Безсомненно, вам обоим приелось пойти на больсие уступеньки, цтобы добиться хоросих взаимоотносений. А это уз наверняка потому, цто у вас потрясательно высокие коэффициенты соцувственности. Подтверздением тому мозет прислузивать то, как Том проявлял больсую заинтересованность в судьбе незнакомственного паука, а Люси высказанула потрясательнуюдип-