Нижняя губа задрожала, и, чтобы унять волнение, Эннис прикусила ее зубами. Широко раскрытые синие глаза, устремленные на него, напомнили Рольфу летнее небо.

– Но не могли бы вы отказаться от брака со мной?

– Мог бы. – Он ослабил хватку, и ее волосы тяжелой волной упали вдоль тела. Казалось, он доволен случившимся не более, чем Эннис, но он должен был извлечь из этой ситуации выгоду во что бы то ни стало. Ле Дрейк выдержал ее пристальный взгляд и мягко сказал: – Но я не откажусь. Не надейтесь – я женюсь на вас.

Почувствовав, что он отпустил ее волосы, она откинулась на спинку стула, смертельно бледная и дрожащая. Конечно, мало хорошего в том, что она с таким ужасом смотрела на их будущий союз. Да и его настроение было ничуть не лучше. Святой Иероним! Да ведь он же угодил в ловушку, им же самим и расставленную. И это вызывало в нем ярость.

До конца ужина ле Дрейк не сказал больше ни слова своей пленнице. Все пошло совсем не так, как он представлял в своих планах, когда увозил леди Эннис от Сибрука. Он не предполагал, что этот безмозглый граф поспешит вовлечь в дело церковь и короля.

Неужели монарх позволит одному из сильнейших своих баронов пренебрегать церковной властью? Можно ли простить безумную выходку ле Дрейку – особенно после недавней отмены эдикта папы Иннокентия Третьего об отлучении? Не навлечет ли это на его величество новое недовольство Рима? Ведь закон требует кары для похитителей женщин. А король – высший судия…

Приблизительно так представил Сибрук дело королю. А сэр Гай, вернувшись из Стонхема, так и доложил своему господину. Рассказывая, рыцарь выглядел очень смущенным: его лорд оказался в неприятном положении и винить в этом мог только самого себя. Если бы он не был в тот день так сильно потрясен гибелью Эдмунда де Моле и неудачной попыткой вернуть своего сына, он скорее всего не поддался бы искушению похитить даму.

Наедине с преданным сэром Гаем ле Дрейк мог дать волю своему гневу. Особенно досталось Сибруку, который, желая отомстить ему, не заметил, что себе нанес ущерб гораздо больший, чем Рольфу… Слабое утешение… Все могло бы выйти по-другому. Не будь Сибрук столь трусливым, он явился бы с войском под стены Драгонвика, где переговорами или мечом разрешил бы спорные вопросы. Но граф вместо этого обратился с жалобой к церкви, король был вынужден принять меры и поставил ле Дрейка перед выбором… Что ж, положение трудное, но не безвыходное. Еще два дня назад Рольф всерьез обдумывал возможность вооруженного мятежа. Не составило бы никакого труда организовать его, соединившись с другими линкольнширскими баронами. Но он поклялся в верности королю еще тогда, когда отлучение Иоанна от церкви не было снято. И он никогда не нарушал своих клятв. Так должен ли он сделать это теперь, пусть даже ему и отвратителен этот монарх с его вечными интригами?..

Королевский посланник, прибывший в Драгонвик, явно разрывался между страхом и любопытством и успокоился только тогда, когда ле Дрейк заявил, что подчинится королевским приказам… И тут же в Нормандию был послан гонец, чтобы заручиться согласием брата леди Эннис на ее замужество. Из того, что Рольф узнал про Ауберта, явствовало, что этот достойнейший рыцарь будет счастлив освободить свою сводную сестру от некоторой части ее наследства в свою пользу. Он был ее ближайшим родственником- мужчиной, и, хотя его согласие на брак являлось пустой формальностью, провести переговоры следовало обязательно и со всей аккуратностью.

Рольф, конечно, мог бы отказаться от женитьбы на леди Эннис. Это и было его первым побуждением, едва он прочитал пергамент, привезенный королевским посланником, в котором устанавливались условия и сроки. Обязанностью короля было преследовать и наказывать похитителей женщин наравне с ворами. До тех пор пока леди Эннис не была просватана за другого человека, король мог получить с похитителя солидный штраф; затем даму вернули бы Сибруку, и все пошло бы по-старому. Ничего не было бы потеряно, кроме времени, король обогатился бы, а дама сохранила бы честь.

Но слухи и сплетни уже поползли. Двор королевы жил и развлекался скандальными пересудами. И для придворных не было лучшего подарка, чем весть о позоре и падении высокородной дамы. Безусловно, пойдут разговоры о том, что леди Эннис любовница ле Дрейка. И более того – что она была в сговоре с ним, потворствуя своему похищению, ибо такой метод сдаться в плен куда более соблазнителен. Рольф отлично знал манеру королевы делать из мухи слона. Раньше он не обращал на это внимания.

Сейчас же он чувствовал возмущение и протест против того, что леди Эннис перед всем королевством заклеймят как последнюю публичную девку.

Получив послание короля, лорд Драгонвик пригласил для совета верного Гая Фицхью. Рыцарь не преминул подчеркнуть своему господину преимущества, которые тот получит, выполнив волю короля и женившись на леди Эннис.

– Сибрук только того и ждет, милорд, что вы откажетесь. Это то, чего он хочет… – Сэр Гай возвысил голос, чтобы заглушить проклятия Рольфа и быть услышанным своим господином. – Все знают, что брать заложников – обычное дело, королю это известно лучше других. Если вы откажетесь жениться на ней, его с легкостью убедят, что вы захватили леди Эннис не как заложницу, но как любовницу. И он использует это в своих жалобах к церковным властям на неуправляемость баронов, после того как Рим позволил нарушать присягу, данную ему. И хотя вы один из тех, кто остался верным ему во время отлучения его от церкви, он не задумываясь предаст вас, чтобы присвоить себе ваши земли заодно с землями леди. Я клянусь, что в случае вашего согласия на брак больше всего потеряет Сибрук.

– Не думаете ли вы, что я брал это в расчет? – спросил Рольф таким угрожающе мягким голосом, что сэр Гай изумился. – Оставаясь в милости у короля, я могу отобрать у Сибрука моего сына, не важно, хочет этого лорд или нет.

– Да, лорд, – согласился сэр Гай. – Это даст вам гораздо больше, чем открытый мятеж. Король может приказать графу вернуть вам Джастина. А после того, как леди станет вашей женой, вы можете подать петицию о том, чтобы ее земли были признаны приданым. Ваша лояльность королю только усилит ваше положение при дворе. Все знают, что вы один из немногих в Линкольншире, кто не нарушал клятвы верности ему. А то, что вы силой увезли леди Эннис, чтобы жениться на ней, можно объяснить приступом страсти.

Здесь сэр Гай ухмыльнулся, и Рольф некоторое время смотрел на него, пока сам не расплылся в улыбке.

– Как вы объясните мой брак, – лукаво спросил он Гая, – если лицо леди будут украшать усы и бородавки? Я не думаю, что кто-нибудь поверит в то, что мной овладела внезапная страсть к ней.

– Да, но эта леди, к счастью, не имеет ни бородавок, ни усов. Она необычайно хороша собой, и нетрудно поверить в то, что мужчина при виде ее может быть охвачен желанием…