Я во многом не согласен с международной политикой США, но в чем я полностью солидарен с Джорджем Бушем-младшим, так это в том, что нельзя вести переговоры с террористами. Это прямой путь к окончательному провалу.

Пятилетний Джордж, с которым мне пришлось работать, оказался настоящим террористом. Трудно сказать наверняка, в чем заключались его политические предпочтения, но то, что в них большое место уделялось анархии, было несомненно. Маленького Джорджа, в отличие от большого, вовсе не интересовала нефть, но шуму от него было не меньше.

С первой встречи Адель показалась мне совершенно измотанной, что неудивительно. Папа Джорджа бросил ее, когда Кэти было шесть месяцев. Как он сам объяснил, «с него было достаточно».

Он оставил ее с грудным ребенком, с малышом и с кучей долгов. За исключением одной открытки на день рождения Джорджа, от него больше не поступало никаких известий.

Дезертир — вот что я подумал о нем.

Если у вас в семье маленькие дети, то сбежать от них — это самое подлое, что только можно придумать.

Иногда бывает нужно расстаться к пользе для обеих сторон, но сбегать от ответственности — это другое дело. Нельзя просто так взять и исчезнуть. Иначе вас с полным правом назовут дезертиром и трусом.

Дети действительно доставляли немало хлопот. Кэти вела себя неплохо, но Джордж рос настоящим хулиганом. Капризы, непослушание и дикие выходки особенно усилились после исчезновения отца. Он отказывался выполнять то, что ему говорили, грубо вел себя с младшей сестрой и, похоже, задал себе целью свести мать с ума.

— Мне кажется, ему необходима фигура отца, — сказала Адель на консультации. Она предпочла для начала поговорить со мной наедине, оставив детей в приемной.

— Боюсь, что в этом я не могу помочь вам, — сказал я с улыбкой. — Но я могу помочь вам разобраться с поведением Джорджа.

— Нет, я серьезно. Я все думаю — не в этом ли проблема?

Я пожал плечами.

— Возможно, вы частично правы, но обычно так просто не бывает. Судя по моему опыту, такие вопросы всегда оказываются сложными и запутанными. Но ведь вам в первую очередь нужно стать немного счастливее, правда?

— Да.

— Тогда заводите детей, и мы попробуем разобраться.

Адель привела детей. Кэти радостно вбежала в кабинет. Джордж тащился за матерью, словно его вели на поводке.

— Привет, Кэти! Привет, Джордж!

Кэти улыбнулась. Джордж плюхнулся в кресло и тут же принялся ощипывать его обивку.

— Перестань, Джордж, — сделала ему замечание Адель.

Ноль эмоций.

— Джордж, пожалуйста, оставь кресло в покое.

Джордж продолжал щипать кресло как ни в чем не бывало.

— Джордж.

Еще серия щипков.

— Джордж!

— Что? — наконец-то соизволил отозваться Джордж.

— Сиди спокойно.

— Почему?

— Потому что я так сказала.

— Почему?

— Потому что мама так сказала. Понятно?

Снова пара щипков.

— Джордж, если ты не успокоишься, мама очень рассердится.

«И что?» — подумал я.

Похоже, та же мысль пришла в голову и Джорджу, потому что он не прекратил ощипывать обивку.

Адель посмотрела на меня таким взором, словно говорила: «Ну вот, я это и имела в виду».

Я был с ней согласен, но не совсем так, как она предполагала.

Наклонившись вперед, я произнес своим самым «начальническим» голосом:

— Эй, Джордж!

Он перестал щипать кресло и посмотрел на меня. Обычно дети слушаются незнакомых взрослых, поэтому Джордж послушался меня, хотя и не обращал никакого внимания на мать.

— Тебе нравится играть с машинками?

Он кивнул.

— У меня есть много интересных машинок в той комнате. Хочешь поиграть с ними, пока я разговариваю с твоей мамой?

Он на мгновение задумался, словно взвешивая разные варианты. Я посмотрел на него взглядом, который означал «не вздумай перечить мне, мальчик, потому что я тут главный». Потом встал и вышел в приемную.

Самое главное в общении с детьми — это психологический настрой. Нужно уверить в себя, что вы победите, и тогда победа действительно будет за вами.

Поначалу могло показаться, что это довольно сложная проблема. Мать-одиночка с двумя детьми, один из которых полностью отказывается ей подчиняться после того, как его папаша сбежал. Может, Джорджу нанесена глубокая психологическая травма?

Может, мальчик тем или иным образом напоминает матери об отце, а она проявляет по отношению к нему скрытую враждебность? Может, он служит для матери объектом повышенного внимания, благодаря которому она забывает о своих переживаниях по поводу разрыва?

Все это возможно, но все это приводит нас к одному и тому же выводу — этот мальчик ведет себя плохо.

Сейчас все подряд ищут сложные ответы в попытках описать сложное поведение. Я замечаю это постоянно, особенно общаясь с профессионалами и даже с самими родителями. Но, как подсказывает мне опыт, самый простой подход обычно оказывается и самым эффективным.

Я пришел к мысли, что в случае с Джорджем виной является недостаток границ и недостаток внимания к правильному поведению. Конечно, Джордж переживал исчезновение отца, и этот разрыв вполне мог послужить отправной точкой развития такого поведения. Но сейчас проблема заключалась в порочном круге, и если Джордж вовремя не спрыгнет с него, то круг будет вертеться все быстрее и быстрее. Этому ребенку срочно были нужны границы, чтобы ощутить поддержку от окружения и зависимость от незыблемых правил.

Я верю в то, что поведение — это способ общения, но дети не всегда стараются сказать нам что-то очень сложное.

Обычно дети говорят нам нечто весьма простое. Мне показалось, что Джордж говорит мне, что он расстроен, что ему нужны определенные границы и более положительные отношения с матерью. Ему нужна уверенность в том, что в мире существуют четкие правила.

Заодно мне показалось, что Адель сама слишком переживает по поводу разрыва и укоряет себя за случившееся. Она буквально погрязла в чувстве вины, как в болоте, вместо того чтобы проявлять