пожениться, но Симон еще боролся за свое место. Для мужчины всегда тяжело смириться с тем, что его жена добилась больших успехов, чем он, даже когда они работают в разных областях, но в десять крат труднее, когда они соревнуются в одной и той же области. Но когда он открыл, что его талант лежит в сфере изящных искусств и промышленной рекламе, конфликт был преодолен. Двум конкурентам нельзя заключать брак — это отравляет отношения.

— Да, я полагаю, что так. Неожиданно он усмехнулся.

— Вспомните «Укрощение строптивой». В конце концов Катарина подчиняется Петруччио.

— Вы так в самом деле думаете? Катарина просто очертила свои собственные границы, только и всего. Я всегда представляла, что эти двое, бесчинствуя, проходят по жизни вместе, окруженные стайкой хохочущих, шумных ребятишек.

— Возможно, вы правы, Кэйт, возможно. — Его глаза снова потемнели и стали серьезными, но в уголках рта затаилась легкая улыбка.

Было уже далеко за полдень, когда все проблемы с освещением были разрешены, и Симон был достаточно удовлетворен, чтобы сделать серию снимков и тут же передать их своему лаборанту для проявления. Он как раз выходил из темной комнаты, когда в студию ввалились близнецы.

— Привет, дядя Джулио! — Они кинулись к бумажному тенту и бросились на пол, чтобы подлезть под него.

— Дядя Джулио? — спросила Кэйт.

— Я их крестный, — сказал он, ухмыльнувшись.

— Что за манеры! — осуждающе произнесла Мелисса низким голосом, и близнецы безропотно выскользнули из-под тента, чтобы быть представленными Кэйт. Они были так красивы, что дух захватывало, пользующиеся, как заметила Кэйт, благосклонностью своей матери, с иссиня-черными волосами, огромными глазами, с круглыми мордашками. На Рике была бейсбольная куртка цветов клуба «Янки», на Полли — жокейская курточка из малинового с белым клетчатого шелка.

— Если эти кадры в порядке, Симон, — сказал Джулио, — я бы хотел те, что на черном фоне, получить уже сегодня к вечеру. Что скажешь?

— Ты хозяин, — ответил Симон.

— Тогда почему бы вам не остаться на ужин? — предложила Мелисса. — Эта ваша ерунда займет у лаборанта не более часа.

— Мы не хотим причинять вам беспокойства, — сказала Кэйт.

— Никакого беспокойства, поверьте. Я сейчас пойду к миссис Винг и распоряжусь, — заявила Мелиссса. — Вы любите острые блюда, Кэйт?

— Если раньше и не любила, то теперь любит, — со смехом сказал Джулио. — Я угостил ее обедом у Мохана.

— Миссис Винг готовит все, кроме завтрака, — пискнул Рик, — потому что утром любит поспать.

— И она всюду убирает, — добавила Полли, — кроме наших постелей, которые мы должны застилать сами.

— Понимаю, — сказала Кэйт.

— Мама говорит, что миссис Винг — это сокровище, — продолжала Полли. Мама говорит, что женщина с детьми, мужем и карьерой…

— Достаточно, Полли, — вмешался Симон.

— Хотите посмотреть наши снимки, мисс Эллиот? — спросил Рик. — Пойдемте наверх. У нас много новых, дядя Джулио. — Подталкивая и принуждая, близнецы увлекли Кэйт и Джулио на лестницу.

— А это наша студия, — гордо заявила Полли Кэйт, — папа даже соорудил нам темную комнату в стенном шкафу.

В центре комнаты стоял двойной рабочий стол, низкие полки были заполнены в беспорядке камерами, объективами, сумками и светильниками. Две смежные стены были целиком увешаны отпечатками — одна стена Рики, другая — Полли.

— Мы уже снимаем лучше, не так ли? — обратился к Джулио Рик.

— Хм… — ответил тот, — дай взгляну. Рик отдавал предпочтение телам в движении: здесь были катающиеся на роликовых коньках в Центральном парке, вращающиеся на льду Рокфеллер-центр фигуристы, спортсмены, сгорбившиеся над рулем гоночного велосипеда, баскетболисты в момент прыжка, танцоры, исполняющие стремительные фигуры твиста. Джулио присвистнул.

— Эй, это мне нравится, Рик, — искренне сказал он.

Стенка Полли целиком была увешена снимками пожилых мужчин и женщин в момент отдыха и покоя. Она схватывала их греющимися лучами солнца, сидящими на ступеньках террасы, играющими в парке в шахматы, гуляющими, держа каждой рукой ручонку внука. Как трогательно, подумала Кэйт. В самом центре стены в окружении других фотографий был большой цветной снимок седоголовой спящей женщины.

Возле нее свернулся калачиком мальчик, положив голову ей на колени. Перед тем как заснуть, они шелушили горох. В мальчике Кэйт сразу узнала Рика. Обе спящие фигуры были запечатлены в послеобеденное время в пятнисто-зеленой тени. Снимок так и дышал безмятежностью. Кэйт ощутила теплый воздух, тяжелый и ленивый. Она слышала квакание древесных жаб в лесу. В окружении других снимков образ этой старой женщины воспринимался как икона, как святыня. Кэйт странным образом была глубоко тронута и взглянула на стоящего за ней Джулио. Он, должно быть, ощутил ее состояние, и его рука коснулась ее руки и крепко сжала.

— Это бабушка Эдварде, — наконец сказала Полли, — мама сфотографировала ее летом незадолго до ее смерти.

— А это я, — заявил Рик. — С тех пор, как бабушка Эдварде умерла, Полли не снимает никого, кроме пожилых людей. Думаю, она пытается преодолеть это, не так ли?

— Я не собираюсь преодолевать что-либо. Ты — простофиля! Пожилые люди куда интереснее, чем бездельники, катающиеся по парку.

— Угомонитесь, ребята, — прервал их Джулио. — Полли, ты снимаешь все лучше и лучше.

Вы оба работаете прекрасно.

Рик первым усмирил свой характер.

— Когда мы закончим школу, — сказал он, обращаясь к Кэйт, — то поменяем вывеску над входом. — Он взглянул на сестру, словно подав ей сигнал, и они хором закончили: «Эдварде и Эдварде, Эдварде и Эдварде».

— Я собираюсь делать студийные портреты и, может быть, снимать моды, а Рик, естественно, спорт, — сказала Полли.

— Ужин будет готов через двадцать минут, — крикнула снизу Мелисса, — идите мыть руки.

Ребята выскочили из комнаты и скатились вниз по лестнице, как только в дверях появилась их мать.

— А вы не спуститесь к нам, чтобы выпить чего-нибудь? Миссис Винг спрашивает тебя, Джулио.

— Тогда мы тоже спустимся, — сказал он, медленно отпуская руку Кэйт. И они проследовали на кухню.

Миссис Винг оказалась крохотной китаянкой с личиком, похожим на улыбающийся грецкий орех. Из пучка волос на ее затылке выбивались пряди седых волос, на лбу блестели капельки пота. Она встряхнула руку Кэйт и ехидно ухмыльнулась Джулио.

— Ваша леди? — спросила она его прямо.

— Моя коллега, миссис Винг, — поправил он.

— Вы сегодня почетный гость, — сказала она, похлопывая Кэйт по руке, — вы должны сесть здесь, против Симона, мисс коллега. — Она снова ухмыльнулась Джулио, затем рассмеялась и повернулась к плите, чтобы наполнить последнее блюдо, прежде чем присоединиться к ним за большим круглым столом.