предложения (например: The book is on the table 'Книга на столе', John has a book 'У Джона есть книга', The book is valuable ' (Эта) книга ценная') являются стативными (ср. § 7.5.7). При анализе «локальных» падежей в предыдущей главе указывалось, что противопоставление «локативности» и «направительности» (наблюдаемое в падежных системах многих языков) является частным случаем более общего видового противопоставления, которое можно назвать оппозицией статического и динамического, и что движение к определенному месту относится к местонахождению так же, как приобретение относится к обладанию и как «становление» — к «бытию» (ср. § 7.4.6 и § 7.6.3).

Если be и have не являются глаголами на уровне глубинной структуры, то, видимо, не содержат каких-либо глаголов на уровне глубинной структуры и следующие предложения:

(12) John came/went to San Francisco 'Джон приехал/уехал в Сан-Франциско'.

(13) John got a book 'Джон достал книгу'.

(14) The book became valuable 'Книга стала ценной'.

Конструкция be (in San Francisco) 'быть (в Сан-Франциско)' так же относится к come/go (to San Francisco) 'Приезжать/уезжать в Сан-Франциско', как have (a book) 'иметь (книгу') относится к get (a book) 'доставать (книгу)' и как be (valuable) 'быть (ценным)' относится к become (valuable) 'становиться (ценным)'. В каждом случае мы можем говорить, что стативное предложение (с be или have) является «немаркированным», в противоположность «динамическому», которое выступает как «маркированный» член этой особой видовой оппозиции.

То, что данная оппозиция должна считаться видовой, ясно из следующего рассуждения. Из динамического предложения в перфективной форме следует соответствующее ему стативное предложение в (немаркированной) имперфективной форме. Так, из предложения John has gone to San Francisco 'Джон уехал в Сан-Франциско' следует John is in San Francisco 'Джон в Сан-Франциско'; из John has got a book 'Джон достал книгу' следует John has a book 'У Джона есть книга'; из The book has become valuable 'Книга стала ценной' следует The book is valuable 'Книга ценная'. (Это конкретное отношение во многих диалектах английского языка привело к фактической эквивалентности has got и has.) Если базовый компонент грамматики будет трактовать эти пары предложений по-разному, то будет утрачено существенное обобщение. Например, одни «предложные сочетания» (например, in the park 'в парке', at church 'в церкви') должны анализироваться как «локативные», другие (например, into the park 'в парк', to church 'в церковь') должны анализироваться как «направительные»; тогда правила должны быть сформулированы так, чтобы запрещалось употребление be с «направительными» сочетаниями, а «глаголов движения»—с «локативными» сочетаниями. Но если эти конструкции будут различаться в глубинной структуре именно таким образом, то останутся не объясненными следующие факты (разве что здесь смогут помочь правила ad hoc): John went to San Francisco and is still there 'Джон уехал в Сан-Франциско и все еще находится там' — допустимое предложение, тогда как *John went to San Francisco and is still here 'Джон уехал в Сан-Франциско и все еще находится здесь' — недопустимое. Дейктическое противопоставление here/there 'здесь/там' (по отношению к говорящему — ср. § 7.2.1) нерелевантно для грамматической правильности предложения John is in San Francisco 'Джон находится в Сан-Франциско'; оно релевантно для выбора между came и went в окружении John ... San Francisco, и оно релевантно также для сочинения «направительного» и «локативного» выражений в таких предложениях, как приведенные выше. Системное описание этих фактов станет возможным, если мы будем говорить, что глубинные структуры предложений, таких, как John is in San Francisco 'Джон находится в Сан-Франциско' и John goes/comes to San Francisco 'Джон уезжает/приезжает в Сан-Франциско', тождественны, за исключением статического и динамического противопоставления. Каждое из них маркируется в глубинной структуре также по «близости» или «удаленности» относительно говорящего (here vs. there; здесь есть некоторые осложняющие факторы, которых мы касаться не будем). Сочетаясь с признаком «динамичности», признак «близости» порождает в поверхностной структуре come 'приезжать', а признак «удаленности» — go 'уезжать'.

Для каждого из упомянутых выше трех классов предложений — локативных, посессивных и атрибутивных — существует типичная трехместная каузативная конструкция (ср. § 8.3.6). В соответствии с предложениями (12) — (14) мы имеем:

(12а) Bill brought/took John to San Francisco 'Билл привез/повез Джона в Сан-Франциско'.

(13а) Bill gave John a book 'Билл дал Джону книгу'.

(14а) Bill made the book valuable 'Билл сделал книгу ценной'.

(Последнее предложение, возможно, выглядит странно; но оно, несомненно, соответствует предложению (14) в нужном нам смысле.) Каузативная конструкция является динамической, и из Bill has given John a book 'Билл дал Джону книгу' следует предложение John has a book 'У Джона есть книга', так же как оно следует из John has got a book 'Джон достал книгу'.

Выбор двухместной или трехместной динамической локативной конструкции в конкретном случае зависит от того, является ли «агентивным» лицо или предмет, «участвующий в движении к определенному месту». Предложение The book has gone to London 'Книга уехала в Лондон', хотя его нельзя, конечно, отнести к запрещенным, является менее естественным, чем John has gone to London 'Джон уехал в Лондон'; при этом для описания первого из двух предложений требуется, видимо, «вторичная категоризация» слова the book в качестве одушевленного (ср. § 7.4.5). В предложении Bill took John to San Francisco 'Билл повез Джона в Сан-Франциско' (в противоположность предложениям John went to San Francisco 'Джон уехал в Сан-Франциско' или Bill went with John to San Francisco 'Билл уехал с Джоном в Сан-Франциско') слово Bill маркировано как «агентивное», a John — как «не-агентивное».

Наконец, можно заметить, что в трехместных конструкциях по-сессивы и локативы различимы далеко не всегда. Было бы невозможно (и быть может, это и не нужно) относить предложение Bring me the book 'Принеси мне книгу' к «посессивным» или локативным конструкциям (то есть считать me 'мне' «косвенным объектом» или «направительным» выражением): мы уже обратили внимание на то, что во многих языках один и тот же падеж или предлог используется как для выражения «косвенного объекта», так и для указания на «движение к» (ср. § 7.4.6). И опять мы замечаем сходство (а может быть, и полное тождество) локативных и посессивных конструкций. Более общий вывод из сказанного в данном разделе состоит в том, что, как мы видели, значительное число так называемых «полнозначных глаголов» следует, быть может, трактовать как «глаголы поверхностной структуры», каждый из которых порождается грамматикой с целью проведения различий по времени, наклонению и виду и обладает или не обладает дополнительными признаками «динамичности» или «каузативности».

Начиная разговор о семантике, условно определим ее как «науку о значении». Термин «семантика» — сравнительно недавнего происхождения, он был образован в конце XIX в. от греческого глагола со значением 'означать'. Из этого, конечно, не следует, что ученые впервые обратились к изучению значений слов менее, чем сто лет назад. Напротив, с древнейших времен и до наших дней грамматисты проявляли зачастую даже больший интерес к тому, что значат слова, чем к их синтаксической функции. Практическим доказательством этого являются бесчисленные словари, которые создавались на протяжении