Немаловажно и умение правильно обращаться со сновидными образами и сюжетами. Их надо правильно дешифровать. Незадолго до моего парашютного прыжка одной моей знакомой приснилось, что у меня не раскрылся парашют. В данном случае — её сон выразил часть её страха за меня, а не видение будущего.

Дух может посылать тебе предупреждающую информацию и через незнакомых людей, либо через близких, но на значительных расстояниях. Так Он являет свои Знаки. Предостерегает об опасности.

…Я лежа перекатился со спины на живот, стал тянуть стропы и гасить купол, который от внезапного порыва ветра стал вздыматься.

Ну что ж, на этот раз проскочил мимо хищного Орла. Впереди Сновидение в деревне. Жив пока!

Так мы ищем путь, или Силы сами находят нас? Я расскажу о первой встрече, которая произошла со мной на фоне моего начального случайного духовного поиска. Хочу выделить именно это слово — «Встреча». Встречаются двое: искатель и некая духовная Сила. Встреча может произойти в самых разных условиях при самых разнообразных ситуациях. Надо хорошо понимать разницу между просто прочитанной книгой, пусть даже оставившей в тебе яркий след и впечатление, и книгой, через которую ты выходишь на прямой контакт с большой неясной и таинственной Энергией, которая, вдруг, открывается тебе всей своей мощью, заворачивает в свои воздушные вихри-воронки, кружит, вертит, закручивает и, ломая и разметая все обстоятельства твоей жизни и судьбы в целом, уносит куда то в неизвестное…

Подобное случилось со мной, когда я встретился с книгами известного мистика и в прошлом ученика настоящего мексиканского мага Карлоса Кастанеды. Вначале это был журнал «Вокруг света», который я взял полистать от скуки и в котором обнаружил отрывок про одного американского студента, гуляющего по пустыне Мексики со старым и мудрым индейцем и ведущего с ним диалоги. Прочитав быстро главу, я обнаружил, что глубоко во мне нечто странное проснулось, шевельнулось, «навострило ушки», пришло в движение. Стала оживать некая связующая магическая нить между мною и тем содержанием, с которым я только что ознакомился. А я не знаю, что это. Странное ощущение. Оно встрепенулось слегка и затихло. Но душевный, трепетный отклик проявился явно. Это похоже на то, как если бы гуляешь в толпе и, вдруг, тебя касается запах. Он такой до боли знакомый и родной, трогает, будит какие-то очень милые и близкие воспоминания. Но не можешь вспомнить. Встревоженный, ты останавливаешься, чтобы почувствовать и осознать этот запах лучше, ищешь его. Но он давно растаял, его нет, он смешался со многими другими и унёсся уже далеко. А ты в растерянности и недоумении ещё стоишь в толпе спешащих людей и неизвестно отчего тихо грустишь.

Странным ещё было и то, что этот фрагмент про индейца и студента не отличался своей оригинальностью или остротой сюжета. Но какая-то струна моей души была осторожно и бережно задета. Так случилось начало Встречи. Прошло время.

Вроде бы случайно среди другой эзотерической литературы мне стали попадаться не толстые книжонки в мягких обложках автора со странной испанской фамилией — Кастанеда (моя ассоциация с Испанией — кастаньеты). Вспомнил, что один отрывок я уже читал ранее в журнале. Случайно столкнувшись с магическим, завораживающим миром дона Хуана, я уже сам стал жадно искать и ждать появляющиеся на книжном рынке работы Кастанеды. Я уподобился кладоискателю, который долгое время фанатично перебирал, перерывал кучу хлама, земли и дерьма и, вдруг, наткнулся на оброненные кем-то впопыхах драгоценные камни возле клада, и, наконец, на сам кованый сундук, скрывающий несметные сокровища. Трясущимися от возбуждения руками постепенно камушек за камушком, я доставал свои драгоценности, вожделел перед богатством и воровато оглядывался. И с удивлением обнаружил, что клад этот никому не нужен, его никто не замечает, и он мне достался одному! Так, не долго думая, следуя на зов неясной магической Силы, я отправился в путь. Я поверил ей. Я смело влился в поток магического сознания самых первых поколений искателей неокастанедовского типа первой русской волны.

Была зима и много снега. Дон Хуан в старой солдатской незавязанной шапке-ушанке, в рваной телогрейке и валенках шёл впереди меня по глубоким российским сугробам уверенным, размашистым шагом, увлекая меня всё дальше и глубже…

Я стал перечитывать и «перепахивать» труды Кастанеды по множеству раз, открывая для себя всё новые и новые знания, горизонты, перспективы, возможности. Это был клад без дна! По крупицам я собирал всё, что касалось сновидений, конспектировал тезисы, цитаты, высказывания. И, однажды, стал, наконец, следовать указаниям дона Хуана практически. Как вы уже догадались, вся многообразная магическая практика начинается с «рук».

День за днём я вожделённо ждал ночи и ложился спать с твёрдым намерением осознанно посмотреть во сне на свои руки, сверяя своё устремление с опытом ученика Карлоса. Мне стало особенно интересно жить! Прошла неделя, другая, месяц — ничего не выходило. Я не отчаивался и продолжал практику. Временами и необычно для себя стал замечать за собой некий странный волевой заряд, какую-то особую незнакомую уверенность в том, что я обязательно добьюсь своего и у меня всё получится. Эта уверенность перерастала в спокойную, непоколебимую твёрдость — всё равно выйдет, пусть даже на это уйдёт вся моя жизнь. Иногда она восходила до таких невероятных размеров и масштабов, будто для меня вообще нет ничего невозможного: я чувствовал в себе силы остановить поезд, сдвинуть земной шар с оси…

Стал заметно меняться характер сновидений. Они стали напряжёнными беспокойными. Я часто просыпался, вздрагивал. Во снах я всё время куда-то спешил: на поезд, электричку, автобус, самолёт; и всё время опаздывал, пытался догнать. То искал туалеты, или, находясь в тесной комнате, не мог из неё никак выбраться, пытаясь выбить окно и выйти наружу. Прошёл ещё приблизительно месяц…

И вот во мне, внутри меня что-то надорвалось, как бы сломалось. Я почувствовал бесконечную усталость и разочарование в себе и своей практике. Меня охватила глубокая тоска, безнадёжность и невиданной силы уныние. Мне захотелось умереть. Приходили даже мысли о самоубийстве. Я не то, чтобы забросил практику — я просто не мог её выполнять. И я перестал стараться, намеревать… Охлаждение к дону Хуану было временное. Параллельно я увлекался другими духовными областями познания.

Но вот, однажды, (как это часто бывает, когда отпускаешь себя — законы движения точки сборки)… Я лёг спать. Мне что-то снилось. Потом были сны поярче про мою работу, как я хожу, общаюсь с коллегами. Это сменилось следующим сюжетом — я плыву на лодке по лесному ручью мимо елей, и было в этом сне уже нечто для меня необычное. Поразила отчётливость, контрастность, реальность и ясность происходящего. Наконец, я выбрался на яркую солнечную поляну и с удивлением обнаружил, что я нахожусь не во сне — я не сплю! Добился! Получилось! Я радостно взмыл вверх и в воздухе легко посмотрел на свои руки в полёте. Они были красивей обычного. Я осознал себя во сне!

Мой первый осознанный сон оказался длинным и относился к категории так называемых «Больших» снов или «Снов жизни». Исполненный особой силой такой сон может стать ключом ко всей жизни человека, его судьбе или служить разгадкой какого-то важного длительного этапа жизни сновидца. Большой сон отражает крупные повороты судьбы, основные её вехи.

Из такого сновидения человек может черпать энергию, силу, оптимизм и вдохновение всю свою жизнь!. Такой сон не обязательно должен быть осознанным. За всю «личную историю» Больших снов сновидящему может присниться не более нескольких. Сон жизни нельзя никому рассказать ни в коем случае, иначе он теряет силу.

Мой первый осознанный сон мне приснился под утро. Когда я проснулся и стал собираться на работу, меня настигало понимание того, что со мной случилось нечто очень важное, значительное и невероятное. Какая-то вселенская тайна вдруг распахнулась передо мной. Работая, я не мог переставать об этом думать, осмысляя и сопоставляя произошедшее со своим прежним опытом, но так и не охватил ту громадную ценность и последствия своего потрясающего переживания. Я чувствовал в себе силу, энергию и вместе с тем несколько возбужденный, надрывный оптимизм. Я жаждал ещё больших тайн и волшебства! Я снова кинулся к дону Хуану…

Присутствовало во мне ещё одно смутное состояние: чувство лёгкой вины, ощущение