Я сидел по волчьи, расставив «лапы», и, обезумев, драл свою глотку звериными отчаянными звуками. Я вложил в них всё, что накопил за долгие годы своей жизни. Всё, что опускалось и наслаивалось на дно моей психики, что подспудно тревожило и грызло меня изнутри незаметно. Меня не стало. Я исчез. Остался только мой дикий крик, от которого бы у людей забегали мурашки и похолодела бы спина. В свои адские вопли я вложил вызов судьбе и смерти, все свои накопленные страдания и отчаяние, боль потери, тотальные чувства неудовлетворённости и бесконечного одиночества. Спонтанные порывы моей души вмещали и плач, и рыдания, и тоску по свободе, и жажду жизни и смерти. Это вылилось в длинную первобытную песню о своей судьбе. Я рассказывал, жаловался Духу…

Дикие энергии продолжали изливаться из меня. Пальцы напрягались, изгибались и выворачивались. Спина вытягивалась. Глаза расширялись и закатывались. Я по-прежнему сидел на задних лапах и чувствовал себя одиноким, раненым и страшным зверем — громадным диким волком. Я ощущал себя оборотнем, волком-оборотнем. Вервовольфом. Да я и был по сути им!

Я чувствовал в себе такую мощную силу, что готов был разодрать медведя в клочья. И словно пьяный или робот-убийца со встроенной смертельной программой стал бродить по ночному лесу в поисках кого- нибудь…

Трещали и хрустели под ногами ветки. Птичьи крики вопили и предупреждали об опасности. Опасным был я. Полубезумный и с рёвом я продирался всё глубже в лес. Я жаждал соперника, крови, я неистово желал битвы…

Никого не было. Я распугал всех лесных жителей в округе на многие километры. Возможно, они понимали, что это кричит человек. Они чуяли мой запах. Это было столь необычным для них — зверочеловек. Незнакомое опасно и всегда пугает. Оборотни очень опасны. (Ха, ха серебряная пуля может вылечить…)

В тишине ночного леса мой рёв простирался на десятки километров, вселяя ужас и страх в его обитателей.

Наполненный животной силой, продолжая рычать, я вывалился к озеру. За камышиной чащей мой острый глаз заметил огонёк. Я потянул воздух и учуял дымок. Там возле костра сидели люди, туристы. Злой и коварный замылом возник в моей голове. Я осторожно и хищно стал пробираться к ним…

Напуганные рычанием одинокого 'раненого медведя', туристы сидели смирно и тихо, напряжённо вслушиваясь в паузы. Настороженно переговаривались. Среди них оказался охотник или просто человек с ружьём.

Он выстрелил наугад в темноту, где хрустнула ветка, и стоял я, как хищник подстерегающий свою жертву в засаде. И тогда я ломанулся оттуда вглубь леса, услышав за спиной ещё два выстрела и эхо от них. Погони не было, меня боялись. Не помню, как бежал и добрался до дома. Но уснул быстро, внезапно обессилевший. Спал крепким, беспробудным сном. Проснулся с тяжёлой головой и подавленной памятью о своей ночной тайной жизни. Оборотень во мне больше не просыпался и не задирал свою пасть.

Но теперь я знаю, что он существует…[14]

Вращается калейдоскоп, составляются цветные стекляшки, всплывают картинки прошлого…

Милая моя деревушка плавной линией выставилась на пригорке. Я вдыхаю в себя свежий запах трав, скошенного сена и прочего деревенского состава. После тесных городских комнат чувствую расширение сознания — чисто, привольно, просторно! Ноги соскучились по земле, огрубели в обуви.

Что-то ведёт, не оставляя выбора. Ты только следуешь Силе. Можно ошибаться, обнаруживать тупики, и не находить выхода, но потом неожиданно вновь обретать путь. Бывает, бродишь по дремучему лесу и нет ему конца и края, вдруг обнаруживаешь, хоть и изрядно заросшую травой, но всё-таки лесную дорогу. Значит здесь раньше кто-то ходил и ездил. Думаешь, куда-нибудь она должна вывести. Идёшь по ней и… постепенно дорога исчезает, зарастает совсем осокой и кустарником, далее густо растут деревья — дальше нет движения, нет пути! Обман. Точно также обстоит дело и с тропинками энергетическими, духовными. Не все духовные пути ведут к истине и свободе, и многие из них заводят в окончательный тупик!

Повернём калейдоскоп, заглянем в окуляр.

Приехал повторно в деревню на весь тёплый сезон. Умерло двое не очень старых мужиков от водки, дядя Коля и дядя Боря. Знал их — хорошие, душевные, добрые были люди! В остальном, всё в деревне тихо и без изменений, а главное моя дорогая соседка Любушка — дорожка в моё милое деревенское детство — жива и здравствует! Можно погрузиться в одиночество. Когда резко отключаешь себя от потока информации (телевизор, радио, газеты, книги, общение), точка сознания начинает себя странно и интересно вести. Она начинает дробные сдвиги и готова к движению. Ведь именно всевозможные информативные каналы во многом и привязывают, принуждают наше сознание пребывать в одной и той же надоедливой области. Один американский экспериментатор Джон Лилли даже придумал определённое устройство, которое позволяет максимально выключить все каналы, все органы чувств, чтобы выйти из полосы повседневности и попасть в полосу мистическую. Его замыслу отвечала специальная ванна, непроницаемая для звуковых, зрительных и осязательных сигналов. А длительное пребывание в ней отпускало точку сборки… Однако новые измерения, которые собирались сознанием, не всегда могут быть благостными. Зачастую, напротив, они становятся ужасающими. Например, пожизненно заключённый преступник в одиночной камере через длительное время может сойти с ума — зачастую так и происходит. Отключение от всех информационно привычных потоков приводит к необратимому движению в энергетическую область демонических наваждений. Сновидящему необходимо раскачать свою точку сознания, но нужно делать это очень бережно, гармонично и правильно. Сновидения «любят» одиночество.

Я с людьми общаюсь мало. Не мешает мне ни косарь Володька Гусев, ни батрак Юрка, ни мои соседи Гриша с Любой. Гусев всё лето косит траву для своей коровы, выкашивая многие деревенские пятачки, включая место около моего дома. Или валяется пьяный на какой-нибудь дороге. Сердечница Люба и её сожитель Гриша по-прежнему длительно «штопорятся». Запил и бедный бездомный одинокий батрак Юрка. Когда он выпьет, то любит вспоминать, как его кто-то когда-то давно любил…

Но дон Хуан меня торопит. Смерть, говорит, за левым плечом тебе дышит в шею…

Периодически из большой главной комнаты я уходил ночевать во «двор» на сеновал. Сновидения любят новые, непривычные места. Стоял тёплый вечер. На сеновале уютно, душисто и хорошо. Я сладко потянулся и вошёл в дрёму. Как вдруг что-то над головой (очередная трудность описания) начало мелкой дробью меня долбить. Оставаясь в полусне, с сохранённым сознанием и внутренне готовый ко всяким неожиданностям, я знал, что, прежде всего, необходимо оставаться спокойным. На меня нисходила какая-то сила. Она имела свойства сжатого, плотного воздуха и долбила, дробила сначала голову, потом шею. Нечто похожее на отбойный молоток. В это время лежал на животе, лицом вниз. Я решил остаться в этой позе и понаблюдать, что будет дальше. Долбёжка увеличилась. «Ого, — подумал я. — Этак может и убить!» Боль была порядочная, но вызванное в теле давление всё же происходило от молотка не металлического, а воздушного, поэтому я вытерпел. Я оставался спокойным и расслабленным, и эта Сила постепенно рассеялась или ушла… Возможно, многие грубые энергии хотят проявиться через нас, войти, захватить, воспользоваться, особенно это было верно в моём случае, при котором человек встаёт на неизвестный ему, неизведанный путь.

Я хожу целыми днями по лесным дорогам босиком и трогаю мягко и нежно ногами землю. Я хочу почувствовать толчок земли. Ноги мои перед сном гудят, в подошвах и икрах приятно ходит энергия. И вот, вскоре после одного из таких длительных босохождений и попыток войти в контакт с сознанием Земли, я лёг спать на бабушкину кровать. Перед сном я хорошо разогрел, расслабил ступни и провалился в дрёму. Меня разбудил и чуть всего не снёс на пол мощный удар в ноги. Если бы не страховочные спинки высокой бабушкиной кровати, я бы легко слетел с неё. Откуда этот силовой толчок, действительно от Земли? К сожалению, я не сумел использовать этот энергетический удар, чтобы отправиться в очень далёкое путешествие, потому что не знал как…