Не упустим из виду и то обстоятельство, что 'печать зверя' люди будут принимать в обольщении. А в это обольщение они будут введены некиим 'лжепророком', который будет творить чудеса пред 'зверем'. И именно посредством этих чудес люди и будут обольщены и подвигнуты к поклонению 'иконе зверя' и к принятию его начертания ('И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению' [Откр. 19,20]. Так что за чудеса творит украинская налоговая инспекция, приглашая христиан встать на учет? Но если не ложными чудесами понуждаются люди к принятию налоговых номеров, то, значит, и сами эти номера не являются 'печатью зверя', а налоговая полиция не является 'лжепророком'.

Архимандрит Тит задает вопрос, который кажется ему риторическим: 'Кто может твердо сказать, что не отступит от него благодать Божия, когда он дерзко примет идентификационный код?'[65] Но ведь похожий вопрос можно задать и самому отцу Титу: 'На каком основании Вы беретесь за Бога решать - отнимет ли Он Свою благодать (которая все-таки не тождественна благословению батюшки Тита) у такого человека, 'принявшего код, или нет?' Не много ли берет на себя такой совопросник? В каком кармане у него лежит 'харизмометр', позволяющий сопоставлять благодатность людей, еще не зарегистрировавшихся по новым правилам, и тех, кто прошел такую регистрацию? Вновь говорю: не стоит спешить с осуждением людей, которые не придают религиозного значения своим контактам с чиновниками из налоговой инспекции и не считают, что 'идентификационный номер соединяет нас с диаволом' (из листовки Одесского Успенского монастыря).

Третий вывод: надо учить людей правильно говорить. Нельзя говорить: 'Я - номер такой-то'. Следует выражаться продуманнее: 'Номер моего кода или номер моего файла такой-то'. Или: 'Я владею таким-то номером', 'Я имею такой-то номер', 'Номер, под которым вы меня записали, - такой-то', 'Данные на меня вы найдете, если наберете номер такой-то'. Эти формулы растождествляют человека и его номер. Если человек скажет: 'Я владею машиной за номером таким-то', всем будет понятно: сам говорящий - это одно, а его машина и ее номер - нечто совсем иное. В Православии вообще принято избегать отождествления человека с той или иной чертой, которой он обладает, с тем или иным его поступком, с той или иной гранью его характера. Нельзя говорить: 'Павел - лжец', но можно сказать: 'Павел солгал'[66]. Точно так же нельзя сказать (ни о себе самом, ни о другом человеке): 'Это номер такой-то', но можно провести отчуждающее расщепление и сказать: 'Я владею таким-то номером'. Люди должны понять, что эти цифры - не 'их' номер, а номер того файла, в котором компьютерная система хранит память об их жизни. Мне кажется, что неуместному и нехристианскому словоупотреблению учит вышеупомянутый архимандрит Тит: 'Идентификационный номер - это номер не паспорта, это номер человека!'[67] Напротив - нужно учить людей видеть в коде не свой номер, но номер файла. Это всего лишь номер архивной папки.

Если в канцелярии я подскажу растерявшейся девушке-делопроизводителю: 'Посмотрите мое дело вон в том шкафу! Я полагаю, что оно стоит там под таким-то номером' - разве будет в этом грех? Точно так же приходя в налоговую полицию и называя номер, под которым в полиции хранится информация обо мне, я лишь облегчаю работу чиновникам и сокращаю время своего контакта с госструктурами.

И еще следует спокойно разъяснять людям, как относиться к проязыченным символам. Не надо целовать языческие лики и знаки и ожидать от них помощи, не надо относиться к ним религиозно, не надо придавать им того значения, что видят в них язычники. Но если для уплаты налога надо взять в руки монету с изображением человекобожеского кесаря - не нужно быть более религиозным, нежели сами языческие мытари. Уж если для них эта монета не идол и не религиозная святыня, а просто денежный знак, - тем более христианину не стоит видеть в этой монете что-то большее.

К сожалению, эти разъяснения не слышны; более того - ведется кампания по раздуванию страхов. И что самое печальное, организаторы этой кампании потом лицемерно говорят: 'Принятие личного номера вызывает в душе верующего человека чувство страха' (листовка без подписи: 'Имеет ли государство право принуждать граждан к принятию идентификационных номеров?')... Простите, не принятие номера вызывает страх. Вы сами этот страх в душах людей посеяли. А теперь страхом, посеянным вами в одних людях, запугиваете других. Вы взяли на себя груз самовольных пророчествований и запугали людей.

Мне же думается, что полезнее сегодня уйти от истерики и пояснять людям, что налоговый номер не является 'печатью антихриста', а те, кто его приняли, не продали душу дьяволу.

И четвертый вывод: все же мне представляется, что Церкви сегодня очень важно в самых резких интонациях выступить против навязывания налоговых кодов. Несмотря на то, что 'брать' код можно, протестовать против введения кодов - нужно.

Мы не считаем эти коды магическими и не боимся их. Но мы не можем позволить кощунствовать. Если сегодня не остановить это малое хулиганство - дальше украинское государство-малолеток может, взрослея, хаметь еще больше. Если ребенку однажды позволили безнаказанно схулиганить и не наказали его, он пойдет - в дурном - еще дальше. Если не наказали человека за маленькое преступление, то он дойдет до преступления жестокого, большого. Также и здесь( для того, чтобы уберечь наших сограждан, братьев (а госчиновники - все равно наши братья), от страшного греха христоотступничества, сейчас Православная Церковь должна возвысить свой голос и сказать( 'Не кощунствуйте: нам больно от ваших действий. Вы называете себя демократами, но как же вы не замечаете боль верующего народа от ваших нововведений?!'

Более того, - если волна протестов против налоговых кодов примет массовый характер, - это серьезно поможет высшим церковным иерархам в их дальнейшем диалоге с руководством Украины по другим вопросам церковно-государственных отношений. Принцип партнерства известен: опираться можно только на то, что сопротивляется. Если Церковь проявит способность к независимым суждениям и - более того - способность к организации массовых движений, - то политической элитой это будет воспринято как знак того, что с Церковью надо считаться.

Ради этого надо протестовать. Но бояться не нужно! 'Если Бог за нас, кто против нас(' (Рим 8, 31)

Настоящая статья вышла на Украине зимой 1999 г. отдельной брошюрой - 'Дают ли на Украине 'печать антихриста'?' (Киев: Киевская митрополия, 1999). Брошюра была издана по благословению Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира.

      Однако на страницах 'Русского вестника' история с выходом этой брошюры представлена так: 'Выяснилось, что митрополит Владимир не благословлял эту книгу, он категорически отказался от этого. А вы написали в книге, что издали ее по 'благословению' митрополита Киевского Владимира. Как же вы могли подписаться его именем?' Сироткина А., Швец К. И др. Открытое письмо профессору богослову диакону Андрею Кураеву по поводу его книги 'Дают ли печать антихриста на Украине' [Русский Вестник. М., 1999. № 12 - 13].

      Поясняю: 1) подписался я своим именем, а не именем митрополита; 2) книгу издавал не я, а Киевская митрополия; 3) издание книги никак не было согласовано со мной; 4) о выходе этого издания я узнал уже после выхода тиража (а впервые своими глазами увидел брошюру лишь в конце апреля); 5) в мои планы входило издание этой статьи в качестве главы сборника 'О нашем поражении'; 6) текст статьи я переслал в Митрополию для того, чтобы получить критические замечания; 7) митрополит, не вполне верно проинформированный о моих намерениях, счел вопрос о согласовании издания с автором уже решенным, а потому, сделав несколько предложений по изменению текста, дал свое благословение на издание книги.

      Я благодарю митрополита Владимира за ценные советы и замечания (которые я учел и которым я с радостью следую в новом издании) и за преподанное им благословение митрополита Владимира на